– А разве вы, господа, не ущемили моих прав? – Аррах зловеще улыбнулся в камеру.
Ведущий вдруг покрылся капельками пота. Бедняжка, как он, наверное, перепугался.
– Наше Королевство – оплот демократии. Нас всегда будут помнить по трем вещам: по Конституции, по лучшему во вселенной голографическому пятимерному телевидению с эффектом присутствия внутри реальности фильма и по гоночной команде «Чеккечские Красные Буйволы!» – Бес явно нервничал.
Демонесса тоже перестала томно выгибаться в кресле. Взгляд ее стал жестким, как удар хлыста.
Что-то в программе пошло наперекосяк.
– А разве я могу свободно в любое время покинуть пределы Королевства, не будучи при этом атакован патрульными и таможенными службами? – Аррах был невозмутим.
Так, это что-то новенькое. Неужели всякий, пересекший границу этого вселенского ада, остается здесь навсегда? Ой-ей-ей! Мне это уже не нравится...
– Вы в любое время можете отправиться в любую точку вселенной.
Телекамера скользнула по залу. Боги, какие напряженные и сосредоточенные бесовские морды! Похоже, здесь на слова типа «демократия» и «права кого бы то ни было», бросаются как разъяренные быки на красную тряпку. Что ж, запомним.
– Значит, я так же свободен и в праве принятия внутрь любых напитков? – Какое-то ехидство блеснуло в темных глазах ученого.
Что он задумал? Вон уже даже Лиррил нервно кусает губы.
– Чашку аркафе в студию! – крикнул Аррах.
Мне это почему-то сразу напомнило «Поле Чудес» в Стране Дура... то бишь, я хотел сказать в нашей стране, в России. Ну, телепередача такая есть.
Зал дружно охнул.
Ведущий бес стал бледным, как полотно.
– Заметьте, – Аррах задумчиво накручивал на палец прядь своих черных волос, – я не прошу принести чесночной выжимки с гумрой, осиного экстракта или просто ладана.
– Но... Но аркафе – тоже наркотическое вещество, – пролепетал ведущий, как-то весь съежившийся и побледневший.
А ученый вдруг хлопнул себя по коленке и рассмеялся в мертвой тишине:
– Вот видите, каждого можно чем-то напугать. И для этого вовсе не обязательно прибегать к прямым угрозам.
Секундная пауза. Видимо, черный юмор до бесов доходил медленно. А потом зал буквально взорвался аплодисментами и воплями восторга, типа: «Аррах – гений!» и «Да здравствует Аррах!»
Я, честно говоря, толком ничего не понял. Только почувствовал, уловил по резкой смене настроений, что Аррах тонкий психолог бесовской души, что буквально секунду назад он заставил сотни Чужих испытать прилив страха за то, что их демократия не всемогущая. Ученый двумя-тремя фразами разогнал по венам рогатых и сытых балбесов адреналин. Конечно, я не понимал всех тонкостей этого дурацкого диалога, но эффект разорвавшейся бомбы был очевиден.
Вот, значит, кто стоял за моим появлением в этом мире. Да, это серьезный соперник. Очень. Такому палец в рот не клади.
Аррах тем временем вскочил с кресла, подбежал к перепуганной демонессе, уже не изгибающейся в кресле, а растерянно лупающей большими голубыми, возможно, с контактными линзами, глазами. Взяв бесовку за руку, ученый спросил:
– А если бы Шеллеш пригрозил уничтожить вашу мать, сестер, братьев, вы бы стали с ним жить, вы бы вышли за такого тирана замуж?
– Ну... – Демонесса пришла в полное замешательство, точно восемнадцатилетняя студентка, не знающая домашнего задания. – Так ведь есть закон, Конституция.
– Нет, вы ответьте. Или вы живете с нелюбимым, или ваших родных немедленно убьют у вас же на глазах, и никакая Конституция не поможет, потому что власть – это именно тот самый злодей, который склоняет вас к близости. А еще вы точно знаете: откажитесь вы сейчас, и родственники погибнут зря, потому что такие влиятельные люди, как бароны никогда просто так ни от чего в своей жизни не отказываются. Это закон. И вы его знаете. Вы можете принести свою мать в жертву, но это ничего не даст. Итак, ваш выбор.
– Так ведь нет выбора-то. – Демонесса жалко улыбнулась. – Придется жить с этим чудовищем.
– Вот! – Аррах поднял вверх указательный палец. – Я надеюсь, что достоверно отразил все методы воздействия господина Шеллеша. А является ли это психологическим давлением, уж не мне решать.
– Смерть Шеллешу! – взревели в зале.
Ведущий побледнел. Видимо, создание таких воинственных настроений не входило в его планы. Я смотрел, как бьется жилка на виске Чужого, как дрожат на его лбу бусинки пота и думал: «Куда же нас занесло? Уж не поменял ли я шило на мыло?.. „Мы говорим Шеллеш, подразумеваем Чужие; мы говорим Чужие, подразумеваем Шеллеш“. Или Чужие просто не хотят войны? Или хотят, но не сейчас?»
Телевизионная картинка вдруг сменилась. Люди и бесы исчезли. На мониторе улыбалась новая журналистка:
– Вы просмотрели материалы, связанные с появлением в нашем Королевстве беженцев высокого имперского значения. Нарушение вселенского конвента о не использовании в глобальных опытах существ с малым интеллектом, но обладающих душами, должно заставить наше министерство Внешних Сношений пересмотреть некоторые свои положения. Как стало ясно, имперские теневые магнаты не гнушаются ничем. Мало того, что вблизи наших границ появилась вот уже третья мертвая планета, из которой буквально выкачали мирлин, нефть, а также весь озон, так внутри Империи еще совершаются военные заговоры и преступные исследования. Конечно, никто не зовет в Экологический Поход против чиновничьего беспредела Империи, но все же подобный разворот событий болью отзывается и в наших сердцах... А теперь поговорим о делах культуры. Сегодня состоялась пресс-конференция с виртуальным монографистом Ориммиро. Этот молодой и очень талантливый художник работает в стиле нео-пост-экологизма. Вчерашнее открытие выставки «С надеждой – в будущность», на которой были представлены работы скандально известного Ориммиро, вызвало в культурное среде нашего королевства целый ураган взаимоисключающих мнений. Основной конфликт возник вокруг вопроса понимания творчества виртуально-эвристическим методом с эго-эмпирических позиций. Как высказался сам художник, «далеко не каждый индивид может побороть превалирующую тенденцию парадоксальных эмоций и трансформировать чувственно-аналитическое восприятие окружающей среды в логистико-эмоциональное. Несмотря на кажущуюся близость понятий, в понимании моего творчества важны именно едва уловимые акценты восприятия».
Аллана отключила монитор и посмотрела на меня так, словно я был предметом. Ага, и тебя, голубушка, проняло! И где же теперь хваленый интеллект и железная воля к победе?..
Вслух я, конечно, ничего не сказал.
Петля затягивается
Папка «Recent»
Ярлык «Опыт 7»
Барон Шеллеш впервые почувствовал, что жизнь это не просто ежедневное сидение за экраном монитора. Это было потрясающим открытием. Странное, непреодолимое ощущение, что вихрь истории вышвырнул в горы, а теперь гонит, точно ветер в спину, не проходило.
