Смотрю: и правда, трое подростков напали. Двое уже руки заламывают, а третий по голове норовит ударить. Я разбежался и вспомнил армейские годы. Ну, думаю, уроды, чему же вас в школе учили? И первым ударом ноги заехал драчуну в ухо. Парень отлетел в сторону и замер. Двое других испугались, Наташку отпустили и закричали:
– Ты чо хочешь, козел? Тебя кровью умыть?
Это они меня с кем-то перепутали. Один из них воображал, что он боксер: в стоечку прыгнул, кулачками прыщавую морду прикрыл. С него-то я и начал. По всем правилам рукопашной: пусть сопляки учатся: и драться, и женщин уважать.
Через три минуты «боксер» уже отползал в темноту, прикрывая кровоточащий нос: сам напросился! Второй лежал скромно: тихо так, как примерный мальчик в детском саду во время тихого часа. Наверное, сознание малость потерял, когда башкой-то об асфальт треснулся. Третий дружок держался за свое «хозяйство», свернувшись клубком, как младенец в утробе, и жалобно скулил, как щенок.
Наташка разрыдалась у меня на плече. Тоже нашла время и место. Как, значит, по ночам из дома уходить – это мы смелые, а как неприятностей огребла, так сразу вспомнила, что она слабая и беззащитная.
Парни медленно очухались, посмотрели на меня, на победителя, обзавидовались, да так и растворились в ночи. А мне потом пришлось в окно заползать и Наташку втягивать. Она ведь ревела и боялась ждать меня одна, покуда я дверь открою и дом обойду. Значит: норов показывать – это мы умеем; а как с трудностями столкнулась, так сразу вспомнила, что она – всего лишь слабая женщина.
Вот теперь и Аллана повторяет ту же ошибку. Да что они, бабы всего космоса – из одного теста что ли, да не из того замеса?
Наш корабль, лишившись управления, поплыл в потоке дождя сам, плавно покачиваясь, точно лодка на волнах.
Я бодро доковылял до монитора, положил руки на отпечатки, то бишь на собственный персональный пульт управления и представил, как мы выходим из метеоритного дождя.
Когда квартира зависла в чистом, безопасном до стерильности космосе, я оторвался от монитора и подошел к Аллане.
Забавная у нее форма: какие-то нашивки, значки. Хм. Тщеславная, наверное, девочка. Помнится наш майор один раз надел свои ордена, и весь полк обалдел. Дак то майор – и раз в году...
Я подхватил девушку на руки и хотел было положить на кровать. Инстинкт мужчины-землянина сработал. Какие тут, к чертям, кровати?
– Эй, компьютер, сделай лежанку!
Ноль эмоций.
– Я кому говорю?!!
Тишина.
Я уже хотел было бросить Аллану и пойти постучать этой разумной машине по черепушке, ну или по монитору, да вдруг вспомнил: «Сама Аллана называла какой-то пароль доступа».
– Теллет!
– Чего? – Голос был обиженным и шел из стен.
– Не чего, а твою хозяйку ранили, ну-ка немедленно сваргань лежанку.
– В справочной системе нет идентификации данного задания.
– Раздвинь кресло, урод, чтобы я мог девушку положить!
Кресло, с которого я соскреб Аллану, мгновенно превратилось в спальную капсулу.
Из-за этой странной кровати виновато выглянул Банга. Морда у пса была виноватой и немного больной, но значения этому я не предал. Это же Банга, а не Белка со Стрелкой, не обучали моего водолаза полетам в экстремальных условиях.
Я аккуратно уложил Аллану и встал перед ней на колени. Нет, вовсе не из рыцарских побуждений. Просто чертовы капсулы – это не двуспалки, на краешек не присядешь.
Я смотрел на это бледное, абсолютно человеческое лицо, и странные чувства боролись в моей душе. С одной стороны, мне хотелось высказать Аллане все, что я про нее думаю. Я ей спасаю жизнь, и вместо того, чтобы сказать «спасибо», она устраивает показательное выступление. Ох уж эти женщины! С другой стороны, Аллана была красива, почти совершенна. Эх, надо же! Вот если бы эта журналистка была дурнушкой или серенькой мышкой, или говорящим страусом – тогда ладно, можно было бы просто наорать на нее – и дело с концом. А так: поневоле приходилось быть джентльменом.
Я коснулся лица девушки – холодная!
О, нет! Только не это! Второй раз хоронить надежду, что кто-то поможет мне выбраться из этой Империи – это ж какие нужно нервы иметь?!
Я рванул на Аллане воротник, освободил горло. Так, что там делается в таких случаях? Прощупывается пульс на запястье левой руки. К черту! Она уже и так, наверное, не дышит!
Я припал к губам Алланы и с силой вдохнул воздух сквозь приоткрытые губы. Ничего!
Блин, никогда не целовался с мертвыми инопланетянками! Но все когда-то случается впервые в жизни. Я снова выдохнул Аллане в рот воздух, и снова, и снова...
Аллана вздрогнула, ресницы ее затрепетали. Но обрадоваться я не успел: Аллана грубо оттолкнула меня и заревела:
– Теллет! Огради меня от этого нахала.
Но ничего не произошло. На меня не прыгнули наручники, не опустилась сверху решетка. Я ошарашенно моргнул: неужели домашний компьютер повредили астероиды?
– Теллет! – Это уже я мчался к монитору. – Ты чего молчишь?
– Знаете что? – стены возмущенно вздохнули. – Отдавать противоречивые приказы – это просто свинство. Отмените один из посылов, а не то зависну.
Я так и остолбенел. Вот это да! Теллет – это что: не пароль, а имя? И компьютер, выходит, не прислуга, а друг, товарищ и брат по разуму?
Я повернулся к Аллане и вопросительно на нее уставился. Девушка вспыхнула, совсем как нормальный человек, и проворчала:
– Теллет, отбой. Полный отбой команды.
– Шутники! – проворчал компьютер.
Я сел. Аллана направилась ко мне:
– Ивви, нам нужно серьезно поговорить.
– Слушай ты, инопланетная умница! – Я не понимал, какой такой двойной приказ отдала Аллана, и это злило меня еще больше. – Хватит обзываться! Я тебя уже дважды от смерти спас! Изволь меня называть по-человечески! Я не Ивви, а Иван Соколов!
– Хорошо, Ив-ви-ан.
– Иван! – не сдавался я.
– Ивьан.
Это уже звучало лучше.
– Послушай, Иван, Империя – страна высоких технологий.
– Правда? – Я округлил глаза. – А я думаю, голову ломаю: в чем тут загвоздка?
– Не смейся, Иван.
Надо же, наша маленькая Аллана научилась понимать сарказм. Ну, может быть, еще не все потеряно.
– Наша цивилизация стоит на научных достижениях. Мы двигатель прогресса.
– Ладно, кончай эту агитацию. Мне все равно её не понять. У меня уровень интеллекта не тот.
– Вот в этом все и дело. – Аллана села напротив меня в кресло. – Ты не заметил, что, в отличие от меня, ты очень странно пилотируешь и отдаешь приказы Теллету.
