По официальной версии получалось, что студенты в силу влюбленного состояния могут отворять двери в обратную сторону, то бишь дезертировать к подружкам. Это был полный блеф. Но Шеллеш поверил и сделал свои организационные выводы. Наверное, его армия теперь освободится от всех пылких новобранцев-полукровок. Что ж, возможно, это и к лучшему. Пусть воюют те, кто посвятил этому жизнь.
Позднее в провале второго опыта открылись и хорошие аспекты. В свете новых открытий барон дал добро на любое смешение заданных ранее параметров. И Раддар выбрал тридцатипятилетнего майора Бундесвера, барона фон Шлиссенбурга, дворянина в пятнадцатом поколении. Все эти титулы ничего не говорили ни Арраху, ни Шеллешу, но их обилие создавало благоприятное впечатление. Профессиональный воин с далекой родословной командиров высокого класса – это было как раз то, что нужно. Само словосочетание «барон фон Шлиссенбург» произвело на Шеллеша неизгладимое впечатление. Титулы и некая схожесть имен и даже майорское звание, соответствовавшее в Имперском уложении о рангах и табелях правителю небольшой планетной системы – все это оказалось залогом успеха. Шеллеш даже обещал выдать премию сверх всех платежей за удачный исход эксперимента. Что ж, деньги лишними никогда не бывают.
А пока Аррах сам открыл программу архиватора и отвалился в кресле. Монитор увеличился во все стену. Это была иллюзия, особое преломление световых лучей. Впрочем, осознание этого не мешало ученому отдыхать.
Комната наполнилась солнечным светом и плеском волн. Стены исчезли. Аррах очутился на пляже, он лежал на белом песке подле подошвы диковинной скалы.
В небе носились чайки и ругались из-за рыбешки. И ветер высвистывал какой-то неприхотливый мотив.
Аррах закрыл глаза. Раддар был действительно совершенным синтезатором – ни единого мертвого или постороннего звука. Ни шум вентиляторов, ни скрип процессоров – ничто не могло нарушить иллюзию уединения. А кроме того, Раддар просто блокировал все входы и выходы до тех пор, пока Аррах сам не выскажет желания вернуться к делам.
Аррах лежал и думал. О жизни, о звездах, о погибшей цивилизации Марса, Юпитера, Зернома, Гения, Питона, Барраба... Вселенная была похожа на молекулу гражданина. Одни звезды и планеты рождались, другие умирали. Но никто в Империи не ощущал этого с такой мучительной тоскою, как Аррах. Все понимали, что, да, может быть, вселенная – атом другой вселенной, которая в свою очередь – составная часть иного мира – и так без конца. Математически это можно было доказать. Да что там, люди, к примеру, догадались же, что параллельные прямые непременно пересекутся в бесконечности. С их уровнем интеллекта это просто открытие века, а не школьная аксиома. И все же, почему никого не пугала возможность фатального исхода для вселенной в целом? Ведь в живом организме одни молекулы умирают, другие нарождаются. Одни вселенные гибнут, их тут же сменяют другие. Это правильно, это выверено, но отчего же эти мысли всегда приводят Арраха в состояние легкого ступора? Так не должно быть! Ведь зачем-то живут и низшие народы. И целые галактики с формами жизни, которые в Империи просто замалчивают. Полностью разумные планеты – это пощечина правительству, которое выкачивает из нейтральных земель все ресурсы и потом просто взрывает отработанные шахты. А существа, имеющие формы химер, трехглавых рептилий, мамонтов – все они с уровнем интеллекта, превышающим стопроцентный уровень, как быть с ними? Почему эти гуманоиды, подчиняясь имперским указам, не налаживают торговые союзы? Почему? Чего боится правительство? Почему люди поклоняются своим базам данных и получают не только доступ к информации, но вечное энергетическое защитное поле? Почему император создал на Земле культ страха перед трехглавыми рептилиями? Неужели правительство боится, что люди, вступив в союз с так называемыми драконами, гхырами, демонами, Чужими, ворвутся в Империю и низвергнут существующий строй? Но это же абсурд! Эти народы никогда не смогут найти общего языка! Мудрость не понимает эмоций. А чувствами правит желание абсолютной власти. Люди-то между собой договориться не могут. И все же: Империя умышленно стравливала гхыров и людей, землян и Чужих.
Аррах чувствовал солнце через закрытые веки. Это было приятно. Это успокаивало. Ощущение покоя и забытья медленно накатывало на ученого. Тайны цивилизаций, Империи и вселенной постепенно теряли всякое значение. Аррах засыпал.
Папка «History»
На прошлой неделе
file:// RADDAR: /C:/MicroWERITAS/Personal/Carrach.Werrew/htm/aug18.htm
Фридрих фон Шлиссенбург мчался на своем «мерседесе» в Берлин. Фридрих не любил этот город. После советской оккупации и возведения знаменитой стены, немецкий народ раскололся. Те, кто остался в зоне влияния Советского Союза, незаметно для себя утратили боевой арийский дух. В душе Фридрих даже немного презирал восточных немцев, и уж тем более – переселенцев из России. Но все-таки даже выходцы из Поволжья были милее сердцу Фридриха, нежели эти вонючие арабы, заполонившие страну. Дешевая рабочая сила. Именно дешевая, потому что только немцы были очень дорогой нацией: самыми пунктуальными, точными и аккуратными. Конечно, в семье не без урода, но в массе своей, именно немецкий народ воплощал для фон Шлиссенбурга все добродетели народа-победителя.
В детстве Фридрих не любил Россию. Но еще больше он ненавидел Францию. Русские были тяжелы на подъем, точно медведи по весне, но именно они были серьезным противником: ленивым, но сильным. Зря Гитлер поторопился нарушать «Пакт о ненападении». Молниеносная война с Россией была единственной ошибкой Адольфа. Впрочем, Фридрих прекрасно понимал, что Советский Союз был в то время слишком агрессивной страной. И коммунистическая зараза грозила прокатиться по Европе, точно эпидемия чумы в Средние века.
А французы – это даже не воины, а бабники! Им бы только за юбками увиваться и отсиживаться в своих Елисейских полях. А еще французы вечно разевали рот на целостность Германии, и все время норовили оттяпать кусок пожирнее. Воинами французы никогда не были. Ах, мушкетерская отвага, воспетая Дюма-отцом! Ну да, им бы, французам, только шпажонками перед смазливыми девчонками размахивать, а как дело касалось настоящей войны – хлоп, и лапки кверху. Народ-победитель. Как же! Сопротивление они организовали. Ага, только когда Россия топталась уже у собственных границ, только тогда французы вспомнили о национальной гордости и начали печатать листовки. Трусы! Подлые трусы!!!
Фридрих понимал, что идеи нацизма крайне непопулярны в Европе. Но в голове майора никак не укладывалось: как это в свободной Америке получилось так, что негры – самый привилегированный класс. Впрочем, американцы были ростовщиками – не более того. Свои капиталы заокеанские дядюшки Сэмы сколотили именно во время Второй Мировой войны. Это золото было омыто кровью немцев. А теперь Америка указывала ООН и Германии, кого и когда нужно бомбить. Позорище!!!
Фридрих вез в ставку пакеты от начальника штаба Вооруженных Сил, от комиссара ООН по вопросам урегулирования конфликта на Ближнем Востоке. Америка требовала присутствия немецких войск в зоне военных действий в Персидском Заливе. Да, фон Шлиссенбург недолюбливал хитрых исламистов, но все-таки уважал. В вопросах чести и морали Фридрих был прямым, упертым, как истинный овен, и неприступным, как скалы. Фридрих понимал только силу. Исламисты вызывали у барона не только раздражение, но и невольное восхищение. Давно надо было показать этим заморским янки, что мир – это не одни только Штаты. Фон Шлиссенбург не любил азиатов. Но бомбы с пожеланием счастливого рамазана – это уже слишком. Соперника нужно хоть чуточку уважать и сильно ненавидеть. Враг должен быть достоин того, чтобы его убили. А подобная демонстрация технической мощи, граничащая с цинизмом, только злила Фридриха. Вояки! Да, эти американцы – великие стратеги. После Вьетнама долго подштанники стирали. Они теперь только бомбить и умеют. В основном мирное население: детей, стариков, а еще часто почему-то попадают то по школам, то по больницам. Югославию вон, чуть с землей не сровняли. Славян они гнобили, идиоты! А на чьей стороне выступили? То-то и оно! Впрочем, Штатам не все ли равно? Их только цены на нефть волнуют, а вовсе не урегулирование межнациональных распрей. Им нужен лишь Персидский залив.
