Русский феномен
Папка «History»
Понедельник
file:// RADDAR: /C:/MicroWERITAS/Personal/Carrach.Werrew/htm/aug23.htm
Аррах подскочил в спальной капсуле.
Раддар выл, точно стая загнанных волков, на которых была открыта охота. И это после вчерашней блестящей операции с перемещением немецкого майора фон Шлиссенбурга! Проклятие!
Глаза слипались, во рту стоял тяжелый привкус меди:
– Раддар, успокойся! В чем дело?
Аррах сел. Кресло не желало складываться: впервые за последние триста двадцать лет. Что за глупые шутки?
– Раддар, воды! Я хочу умыться!
Ноль эмоций: ни звукового эффекта, ни цветовых перепадов на обоях – ничего, мертво, как в склепе. И только противный низкий вой тревожной сирены. Ну да, этот звук Аррах сам закладывал в память: это сигнал критической ошибки уровня Program Files-F.
Но этого не может быть! Это ведь не просто сбой программы – это паралич системы!
Аррах пулей вылетел из спальной капсулы. Впервые за много лет приходилось все делать самому. Это было непривычно и странно. Ученый рывком кинулся к монитору: черно. Пусто. Так, наверное, умирают вселенные.
Где-то в области сердца кольнуло. Неужели вся база данных, все наработки последних лет, все пошло прахом?
– Раддар!!!
Компьютер выл и не отвечал на системные запросы. Совсем. Ни в какую! Раддар не видел хозяина, не слышал его, не подчинялся ни клавиатуре, ни одному из пяти джойстиков, установленных в разных местах, ни вербальным управленческим чипам. Компьютер не желал завершать работу поставленных перед ним задач и не перезагружался. Реанимационная кнопка бездействовала. Но пока звук шел, что-то еще можно было спасти. Просто перекрыть питание Раддару? Но тогда могли оплавиться материнские платы, посыпаться шрифты и папки с особо секретными файлами. Это было равнозначно, что ударить по Раддару кувалдой.
Но выбора не было, и Аррах решился на крайние меры. Ученый перекрыл источники питания, отрубил все контрольные шины, но не у компьютера. Аррах вынул силиконовые батарейки из собственного правого плеча, что делать гражданам Империи без наблюдения врача нельзя под страхом показательной смертной казни. Тем самым ученый автоматически выключил и все собственные мозговые чипы вплоть до уровня рефлекторного ДПГ. А это уже напрямую было связано с риском не только для жизни, но и, как правило, с возможным понижением уровня интеллекта. Сотни лет бодрости и отличного умственного состояния давала деятельность именно этих сорока девяти вживленных чипов, контролируемых батарейками. Люди назвали бы их амулетами, талисманами, оберегами, но это была всего лишь электроника.
– Ну давай же! – чуть ли не со слезами в голосе молил Аррах.
В принципе, перекрыть источник энергии обычному домашнему компьютеру – не такое уж и великое горе, чаще всего вся база данных восстанавливается в течение суток. Но Раддар был уникален. Он был почти живым существом. Этот компьютер постоянно находился в процессе самосовершенствования и самомодернизации. Новые программы, которых нет нигде в Империи, новые драйвера, шпионские медиапрограммы – все было в единственном числе. Аррах уже просто не представлял себе жизни без своего верного электронного друга, без шуточек Раддара, без постоянных новинок и излишеств. Нет, никто не знал, не мог и предположить, как именно повлияет несанкционированное отключение такой техники. Аррах вздохнул, закрыл глаза. Подключение к человеческой энергетической системе имело для Раддара жизненное значение, ведь любые блоки питания не так надежны, как силикованные эктоплазменные батарейки с нейтрино-двигателем!
Ученый подсоединил батарейки к блоку питания и почувствовал комок тошноты, подступивший к горлу. Собственные чипы Арраха завершали работу, и сразу стало тяжело дышать. Мысли спутались в клубок шипящих змей. Аррах нажал рубильник и перекрыл питание компьютера. Блок питания полыхнул синими искрами и задымился, эктоплазменная батарейка накалилась и зашипела.
Больше Аррах ничего не видел: вселенная взорвалась в его душе. Вой прекратился. Арраху казалось, что сам он провалился внутрь процессора, стал умирающим диодом, последним байтом – вестником смерти.
Ученому казалось, что он гамма-частица, нейтрино, прошивающее саван вселенной белыми нитками. Арраха несло и кружило, а где-то в груди взрывались кластеры. И сегменты дисков превращались в пыль. Килобайты, из которых как из кирпичей были возведены прекрасные города, взрывались. И стены зданий проседали, рушились, погребая навеки целую цивилизацию: вселенную души Арраха.
Империи и отсталые планеты, клоны и роботы, терминаторы и Чужие, варнаки и оборотни – все мешалось в громокипящий кубок. Жизнь билась, пульсировала огненным цветком, опадала и снова взлетала вверх. Это была мучительная агония.
Аррах чувствовал, как его отключенные чипы прекращают работу, как останавливается само сердце, как стынет кровь, как расширяются, шипят мозги, пытающиеся проломить череп и выплеснуться наружу! Но поступить иначе было нельзя. Заново родившись, загружаясь, не обнаружив батарею питания, Раддар бы просто не нашел многих драйверов, он не смог бы восстановить собственные программы и настройки чипов в мозгах ученого. Прямое же подключение тела гражданина к сканирующим и дефрагментирующим программам, могло испепелить ученого. Впрочем, Аррах все равно рисковал: при такой нетрадиционной перезагрузке Раддар мог зависнуть. И тогда самого ученого ничто бы не спасло. И все же игра стоила свеч: жизнь без Раддара – хуже смерти.
Воздух стал горячим, точно Аррах мчался прямиком в жерло проснувшегося вулкана. Сильно несло горелой проводкой.
Аррах считал:
– Десять, одиннадцать, двенадцать...
Как ученый, Аррах прекрасно понимал, что включать энергетическую подачу Раддара сразу после отключения – самоубийство! Блуждающие токи могли повредить программы и сам процессор. Нужно было выждать. Не менее 90 секунд.
Арраха несло прямо в ревущую воронку. Казалось, что вселенная – это дыра, в которую с шумом стремятся энергетические потоки всех модификаций и классов. Рев нарастал и напоминал грохот водопада. Аррах видел, как полупрозрачные струи энергий с разными оттенками, от серебристого до черного, сливались вместе и падали во мрак неизвестности. И сам Аррах летел в эту же воронку.
Казалось, коснись бушующего водоворота – и мигом разорвет на части! Бушующие струи энергий сшибались у гигантской норы, рождали фиолетовые вспышки молний, бьющие снизу вверх.
Остановиться Аррах не мог, он считал:
– Шестнадцать, семнадцать...
Момент провала в бушующее море энергетических потоков был болезненным.
Аррах почувствовал, что тело его точно разорвало на куски, расшвыряло в разные стороны, и тем не менее ученый все еще осознавал себя личностью. Правда, в одно из мгновений он вдруг понял, что сбился со счета. Несколько последующих секунд Аррах вообще не понимал, кто он такой, что делает и как здесь оказался. Боль была адской, всесокрушающей, уничтожающей даже мысли о себе.
