– Вообще-то, я не это хотела предложить. – Аллана задумчиво рассматривала хрусталь.
– Ну да, конечно, все хотят жить, – проворчал я.
– Нам стоит обоим уйти через трансформатор.
Я оторопел:
– А кто же нас позовет обратно? Банга что ли?
– А зачем нам возвращаться? – Похоже, Аллана решила, что она научилась шутить.
– А я еще в Екатеринбург перед смертью заскочить хочу, – проворчал я. – Мать навестить.
Аллана засмеялась. Тихо, но красиво. И я в который раз почувствовал себя полным идиотом.
– Так, подведем итоги. – Аллана ткнула меня пальцем в грудь. – Ты несколько мгновений назад заглянул в регенерирующий трансформатор и что там увидел?
– Церковь. – Я не понимал, к чему клонит моя журналистка.
– Замечательно. Спешу тебя обрадовать: эта церковь существует только в сознании Банга. А что еще там было?
– Ну, люди, иконы, колонны.
– Теперь понял?
– Нет. – Я отчаянно помотал головою. – Да что я должен уразуметь-то? Я вообще не местный, и уровень интеллекта предполагает, что тупость – это моя норма жизни.
Аллана тяжело вздохнула и пояснила:
– С внешней стороны не виден весь внутренний мир, а только точка перехода. Пока нас не позовут, мы не увидим программы выхода. Но всякий, кто подносит лицо к шару, становится видимым там, в иллюзорном мире.
– Постой! – меня озарила мрачная догадка. – Ты хочешь сказать, что если бы те прихожане обернулись и задрали головы к потолку, то увидели бы меня?
– И что?
– Так значит, две тысячи лет боги являются на Землю в бессмертных сияющих телах через такие шары?
– Хм. – Аллана наморщила носик. – В принципе, это возможно, но незаконно. И заметь, появляться можно только в одной-единственной точке пространства.
– Нам по уши бы хватило и горы Синай. Но, надо полагать, таких трансформаторов в Империи – завались!
– Даже если и так. Что с того? Люди нуждаются в направляющей силе. Земляне подчиняются лишь силе и никогда ни с кем не идут на переговоры. Четыре дипломатических корпуса вырезали ваши варвары в разное время. – Аллана пожала плечами. – И вообще, нам тоже было достаточно посмотреть на Хиросиму – и этого хватило бы, чтобы вынести приказ об уничтожении человеческой популяции.
– Но это же бесчестно!
– Почему? – И Аллана прошлась по камере. – Вы живете чувствами. Научно доказано, что страх смерти у вас сильнее полового влечения. Как же сдерживать глупых детей, если не рассказывать им страшные сказки? И потом, эта точка перехода в данном конкретном трансформаторе ведет не на Землю. Он, этот трансформатор, как будто разработан специально для вас, для чувственных и много воображающих о себе людей с низким уровнем интеллекта.
– На себя посмотри, – не удержался я.
– Ну так мы бежим или так и будем препираться?
– Бежим? Легко! – сказал я. – Только вот шнурки поглажу.
– Зачем?
О боги!
– Привычка у меня такая. Не могу, понимаешь ли, в мятых шнурках, некомфортабельно мне.
Аллана пожала плечами:
– Да ты не бойся. Банга же умный. Он возьмет шар в рот и вынесет за пределы Зала Ожиданий. У Банга нет номера, и закон он не нарушал: ни один имперский код его не остановит. А мы спрячемся за колонами, там, в церкви, и будем ждать, пока на потолке не появится внушающее оптимизм лицо. А голосовая связь в трансформаторах, как ты уже понял, двусторонняя.
Ну почему я не инопланетянин? Как бы я себя уважал, если бы именно мне в голову пришла такая идея. А вот все лавры достались Аллане! Как-то несправедливо все в этом мире.
Я вздохнул и сел на пол перед Банга. Пес закрутил хвостом, а я принялся втолковывать лохматому другу дерзкий план побега.
Водолаз, похоже, не понимал, а лишь сильнее бил хвостом.
– Не хочу вас отвлекать, – раздался голос тюремного компьютера. – Но сюда идут. За вами.
Я махнул рукой на Банга: ничего не получится...
– Ну, рискнем? – Я развел руками и виновато посмотрел на Аллану. – Пес не такой уж и гений.
– А почему бы и нет? – Аллана протянула мне руку. – В конечном счете, что мы теряем? Все равно при новом допросе трансформатор обнаружат. Рискнем.
И, сцепившись пальцами, точно влюбленные семиклассники, мы шагнули на шар, и тут же провалились внутрь прозрачной стены.
Падение было недолгим и приятным. Не каждый день приходится проваливаться в неизвестность с красивой и умной девушкой. Я почувствовал себя победителем. Как тогда, во время полета. Что-то мне даже на Землю расхотелось.
Мир в нигде... Раньше я думал, что это – бред пьяного софиста, лежащего на кушетке и время от времени закрывающего глаза: «Вселенная – это лишь то, что я вижу». А вот теперь я сам оказался в мире, которого нет, в церкви, которую не построили. На планете, придуманной псом. Да, это бодрило. Уж если Банга смог, то и я когда-нибудь одним усилием воли смастерю на задворках Империи летательный трехэтажный особняк. Наверное...
Священник стоял у алтаря и не видел нашего с Алланой появления, он не переставая бормотал молитвы и размахивал кадилом. Церковный хор пел. Люди старательно крестились. И никто на нас не обращал ни малейшего внимания.
Я с тоской посмотрел на прихожан, которые с головой были увлечены нытьем: «Спаси! Помилуй! Пощади!»
«Трусы, – подумал я, – вместо того, чтобы действовать, они стоят тут и жалуются». Мне стало неуютно и я просто вышел на улицу. Аллана попыталась меня остановить, но я так выразительно вздохнул, что журналистка разжала мои пальцы и пожала плечами: мол, вечно вы со своими эмоциями!
Я не обиделся. Кажется, начал привыкать.
Крыльцо, ведущее к церквушке, оказалось обыкновенным, каменным. Я сел подле дверей, оперся спиной о стену и посмотрел в голубое, такое реальное небо. Как в Екатеринбурге. И страстно захотел курить. Как они здесь вообще живут? Ни пива, ни сигарет. Да похоже, и телевидения нет. Или есть, да я еще его не видел? Как-то все здесь не по-людски. Власть высоких технологий... Да на фиг они вообще нужны, все эти электронные навороты, если от этого нельзя получить элементарное удовольствие? Важна ведь лень ради лени, а не комфорт ради повышения продуктивности и производительности работы. Это даже в Библии написано: «И наказал Бог человека, заставив его добывать хлеб свой в поте лица». А до этого, видимо, бананы сами с пальм падали, очищались и в рот летели. А эти инопланетяне – они же все ненормальные! Трудоголики! Работа для них – смысл и суть всего. Ни расслабиться, ни в кафе сходить. А жрут какие-то пасты, таблетки, жидкости. И ведь только для меня изредка делают исключение. Им самим, похоже, все это жутко нравится.
Храм окружали сосны, растущие плотной густой стеной. Возможно, что там за деревьями и начиналось настоящее небытие. Мне стало немного не по себе. Это только в стратегических играх, когда доходишь до конца карты и упираешься взглядом во тьму, то ничего, а когда смотришь на нормальные живые деревья и понимаешь, что за ними может оказаться черта хаоса, становится жутко.
