- Ты что же это, приятель, озверел? - потыкал в него пальцем витязь. - На своих стал бросаться?! Так ведь я и утопнуть мог.
- Мог… - слабеющим голосом забормотал омутник. - Жаль, не смог.
- Тебе вроде прошлый раз запретили нас трогать?
- Скоро вы все умрете! Вас раздавят как букашек! - омутник забулькал, то ли смеясь, то ли в предсмертной агонии, и вскоре издох.
- Вот и заводи дружбу с такими, - заметила Виста, бросив взгляд на Лютого.
- Сдох, гад, сдох и ничего не сказал, - расстроился Ладомир, зло сплюнул. - Столько возни и все впустую.
- Ладомир, можно я шкуру с него сниму? - спросил Лютый. - Я знаю места, где за нее неплохие деньги дадут.
- Я ее продырявил, - отмахнулся Ладомир.
- Это не беда. Конечно, цену сбавят, но все равно деньжат отвалят неплохих.
Ладомир покачал отрицательно головой.
- Нет, Лютый. Не зверь все-таки, хоть и гадина, но с мозгами. Не по людски будет.
- Что значит не по-людски? Это же нечисть.
- То и значит, что не по-людски.
Витязь ухватил омутника за хвост и, раскрутив как следует, закинул едва ли не на середину речки.
- Пусть свои хоронят, - буркнул Ладомир.
Словно услышав его, из глубины омута показалась огромная жабоподобная морда. Виста оцепенела. Она готова была спорить, что видит самого настоящего водяного! Это существо выглядело куда мощнее и опаснее омутника, а ведь она и омутника в свое время недооценила.
Она убрала руку с меча, он здесь не помощник, постаралась расслабиться, дабы закрепощенные мышцы не мешали течению магической силы.
- Это еще что за чудо-юдо? - пробормотал Лютый.
- Водяной, похоже, пожаловал, - спокойно заметил Ладомир.
В голове водяного захлюпало, забулькало, зажурчало и, наконец, откуда из ее недр полилась вполне человеческая речь. Сильно исковерканная, но все же понятная.
- Ты вернул тело моего глупого сына, - сказал водяной, сверля глазами Ладомира.
- Да, ты прав, он не отличался умом, - насмешливо ответил Ладомир.
- Жаль, что он не дождался своих братьев, иначе мы бы беседовали с тобой на речном дне. Но он всегда был нетерпелив. Но я поднялся не для того, чтобы обсуждать моих детей, я хотел бы…
Он замолк, похоже, подбирая нужные слова.
- Твой поступок необычен для человека. Чтобы не чувствовать себя хоть в чем-то обязанным тебе, я скажу тебе то, ради чего ты убил моего сына. Город погубила горгония, - очень медленно, словно против воли, выдавил из себя водяной. - А теперь прощай, человек, но помни, в следующий раз тебе так не повезет!
Водяной ушел под воду, всколыхнув всю поверхность омута.
- Главное - правильно задать вопрос, - пробормотал Лютый. - А там или ты сам ответ найдешь или он найдет тебя.
- Что еще за тварь такая - горгония? - осведомилась Виста, все еще с тревогой косясь на омут.
- Разное про нее говорят, - задумчиво проговорил Ладомир.
- Если верить всему, что говорят, - откликнулся Лютый, - лучше сидеть дома, на печи. По мне, так нет на свете твари ужаснее и опаснее, чем человек.
- Вот это точно, - глядя ему в глаза сказала Виста. - Человек может выследить и обмануть любого.
Их взгляды столкнулись. Первым отвернулся Лютый, уж очень хорошо в его памяти отпечатался образ рассеченной надвое кольчуги. А Виста довольно усмехнулась.
- Ты права, - согласился Ладомир. - Но горгонии нет нужды выслеживать кого-либо. Никто из людей и животных не в силах противиться ее Зову.
- Ты хочешь сказать, что это Зов горгонии вытащил всех людей из города? И увлек к ней в пасть? - глаза Висты округлились.
- Думаю, до нее дошло не так уж много. Большая часть наверняка погибла по дороге, в лесу всегда полно голодных.
- Тогда нам нужно торопиться, - забеспокоилась Виста. - Я не хочу оказаться поблизости от этой твари. Тем более, что та толстая жаба, которую ты назвал водяным, открыто объявила нам войну.
Витязь кивнул.
- Объявила, ничего не скажешь. Но война началась еще вчера ночью, - он прищурился на полуденное солнце. - Даже если загоним лошадей, мы не успеем попасть в город до захода, нам снова придется ночевать в лесу.
- Мы должны успеть, Ладомир, - тихо сказала Виста. - Второй ночи в лесу мы можем не пережить.
- Почему? - удивился Ладомир. - А как же магический круг? Или ты опять израсходовала запас магической силы?
Во взгляде витязя появилась обеспокоенность, но Виста отрицательно покачала головой.
- Дело не во мне. Магический круг останавливает нечисть, но вряд ли он остановит нас, если мы услышим зов горгонии. Но даже если не эта тварь, то могут прийти и другие, такие же опасные, которых круг не остановит. Первая ночь - это всегда разведка. А теперь, изучив наши возможности, нагрянут основные силы. И тогда нас не спасет даже твой Лунный меч. Нас просто завалят телами.
- Единственное, что мы можем - это добраться до "Одинокого волка".
- Не самое лучшее место в нашем положении, - вздохнула Виста.
- "Одинокий волк"? - встрял в разговор Лютый. - Ну почему же, хорошее место, отличная еда. Хозяин - мужик смелый, не боится ни людей, ни зверей. Думаю, у него как раз вполне можно пересидеть ночь.
- Что ж, выбора у нас нет, - задумчиво сказал Ладомир, окинул взглядом тяжелые сумки своих новых попутчиков, набитые награбленным в городе золотом, и добавил. - Нам придется гнать лошадей, так что вам придется расстаться с этим.
Лишь на одно мгновение лоб Лютого изрезали складки. Появились и поспешно разгладились.
- Вы плохо слышали?! - проревел он на своих замешкавшихся людей. - Я сам отрублю вам ваши дурьи головы, если вы и дальше будете так медлить!
3
Смеркалось. Солнце давно уже исчезло где-то за лесом, небо потемнело, и сквозь мелькающие над головами ветки проклюнулись первые звезды.
Почуяв невесть что, лошади рванули вперед, будто у них выросли крылья. Оглянувшись, Ладомир не увидел ничего, хотя на одно мгновение показалось, что среди темнеющих зарослей мелькнули желтые глаза.
Витязь повернулся и едва успел нырнуть под низко нависшей тяжелой веткой. Ладомир удивленно качнул головой - он готов был поклясться, что никогда раньше не видел этого дерева, столь близко подобравшегося к дороге. А может то было не дерево, может это леший распростер над дорогой свои загребущие лапы?
Ночь надвигалась стремительно, словно спешила застать людей в пути, настигнуть их здесь, в лесу, и растворить в своих прохладных объятиях без следа.
До "Одинокого волка" оставалось не больше десяти верст, но и силы были на исходе. Вначале, не выдержав бешеной скачки, пали заводные. А сейчас Ладомир чуял, как хрипит под ним боевой конь, захлебываясь пеной.
