— Конечно, — кивнул ничего не понявший водитель.
— Тогда вперед.
— Потанцуем? — Ангелина с улыбкой подошла к Федору. В гостиничном номере негромко звучала мелодия танго.
— Может, сначала давай насчет дела поговорим?
— А мы сделаем проще. — Она положила руки ему на плечи. — Завтра я уезжаю домой. Ты поедешь со мной. Там ты узнаешь, зачем мне нужен мужчина. Подойдет — останешься. Нет — уедешь за мой счет. Понимаешь, говорить — это одно. Слова не всегда могут дать полное представление. Это нужно увидеть. Не волнуйся, если откажешься, то провожу тебя назад.
— Загадками говоришь, — медленно передвигаясь в танце, чувствуя ее твердую грудь, гибкую талию и округлые крепкие бедра, буркнул Федор. — И вообще все странно, как в кино. Ты же нас только увидела, и сразу…
— Ты ошибаешься. Я никогда ничего просто так не делаю. К тому же, — прижавшись, Ангелина смотрела ему в глаза, — почему ты не допускаешь мысли о том, что я в тебя влюбилась?
— Что? — Федор был изумлен.
— Ты веришь в любовь с первого взгляда?
— Черт ее знает, — пробормотал явно смутившийся Федор. — Как-то не думал про это. Читал в книгах, ну, в кино видал, а самому как-то не приходилось…
— Ты на удивление чистый, сильный человек. Ты женат?
— Нет. Я все думал, что рано, а потом понял, что, наверное, опоздал. Бабы моего возраста все замужем. Ну, разведенных полно. Но это уже не то. Она была замужем, знает, что такое семья. Тем более кто-то виноват в разводе. К тому же почти у всех бывших замужем дети. Я, конечно, не против детишек, — словно оправдываясь, торопливо добавил он, — но когда они не твои, то все уже не так. В общем, — он вздохнул, — я…
— Ты редкий мужик, — отступив на шаг, по-прежнему не отрывая от его лица удивленного взгляда, вновь заметила Ангелина. — Чем ты занимаешься? То есть занимался, — поправилась она. — Ты ведь говорил, что почти год не работаешь. На что живешь?
— Да так, на подхвате. Там подкалымлю, там подработаю. То коммерсантов куда-нибудь отвезу. Ну, вроде охраны. Мать жива была, немного, конечно, легче было. — Вздохнув, поморщился. — Иногда денег присылала. Я же здорово помятый приехал из… — Опомнившись, замолчал.
Ожидая продолжения, по-прежнему держа руки на его шее, Ангелина смотрела на него. Федор достал сигарету.
— Дай и мне, — отступив на шаг, попросила она. Он протянул ей пачку «Примы». Она улыбнулась.
— В ресторане ты курил другие.
— Артур заставил. Я привык в последнее время к «Приме». А он…
— А кто такой Артур? Ты говорил, будто бы француз. Французский он знает, — улыбнулась она. — Правда, говорит с небольшим акцентом. Он действительно часто бывает во Франции?
— Ну, как сказать, — замялся Русич. — Бывает иногда. А вообще давай не будем о нем говорить.
— Понимаю, — улыбнулась Ангелина. — Говорить правду ты не хочешь, а врать не можешь. Или наоборот?
— Думай как хочешь, — внезапно разозлился он. — Ты меня привезла, чтобы сказать, что тебе за помощь нужна. А начала…
— Я влюбилась в тебя, — негромко сказала она. — Мне тридцать один год. Будет послезавтра. Я считаю себя красивой сильной женщиной. Работаю в одной фирме. Поставка… — Замолчав, опустила голову. — Извини, я по привычке так говорю. Работала в фирме. Та фирма была связана с французами. Косметика и нижнее белье. Потом ушла. Сама. Сейчас занимаюсь торговлей. Связи остались, привожу в Иванове, я там живу, косметику, духи и тому подобное.
— Тебе действительно нужна помощь? — помолчав. спросил Русич.
— Не мне, — вздохнула Ангелина. — Моей сестре. Но сейчас давай не будем об этом говорить. Просто проведем вместе вечер. Я тебе нравлюсь?
— Если бы не нравилась, меня бы здесь не было. А кроме того, я здесь еще и потому, что ты обратилась за помощью, но сначала сказала, что хорошо заработала. Значит, неплохо заплатишь, — смущенно проговорил он.
Ангелина рассмеялась:
— А ты не так прост, как кажешься на первый взгляд.
— Но ты как-то слишком смела, начала…
— Я была уверена, что ты согласишься. Как-нибудь потом я тебе все объясню. А сейчас давай просто отдохнем. Все решим потом.
— Ты действительно хочешь, чтоб я поехал с тобой?
— Сейчас тем более.
Водитель с удивлением смотрел на странного пассажира. Они ездили уже почти два часа. Побывали почти во всех местах, где собираются ночные бабочки.
Пассажир выходил. Не обращая внимания на предлагаемые прелести, останавливался и некоторое время рассматривал всех. Затем о чем-то спрашивал одну и, отдав деньги, возвращался к такси.
— Куда? — повернувшись, спросил таксист.
— На Петровку. — Таксист мысленно чертыхнулся.
— И не подумал, что опер.
— Да не в МУР, — усмехнулся правильно понявший его полковник. — Там бар есть. «У Флинта». К нему.
— Ты уже на пятьсот наездил, — сказал водитель. — Может, давай…
— Держи. — Артур протянул ему деньги.
— Ты? — удивленно отступил назад плечистый молодой мужчина с большими залысинами.
— Узнал, — усмехнулся шагнувший вперед Китаец. Людмила вошла следом.
— Моя жена, — представил ее Китаец. Благодарно посмотрев на него, она протянула руку:
— Людмила.
— Игнат. — Хозяин крепко пожал ей руку. Поморщившись, она подула на пальцы.
— Что же ты женщине свою силушку показываешь? — упрекнул Китаец.
— Ты откуда взялся? — спросил Игнат. — Разговор ходил, что ты вроде как погиб в Таджикистане. Я поверил, ведь ты всегда на свою задницу приключений искал.
— Что обо мне супруга подумает? — рассмеялся Китаец. — Мой товарищ по службе, — сказал он Людмиле, — в Чечне вместе были. Правда, всего пару дней.
— Он усмехнулся.
— Ему снайпер ногу прострелил, меня контузило. Как вспомню, так как будто кто-то за горло берет. Великая Россия, — он сплюнул, — Чечне задрипанной войну проиграла. А эти коммуняки, мать их, импичмент Борису объявили за войну в Чечне. Забыли краснозадые, как парней в Афган посылали.
— Ты никак в политику окунулся? — удивленно спросил Китаец.
— Так задолбали этой политикой, — сказал Игнат. — Тут хошь не хошь, а будешь о ней талдычить. Этим сукам с казенными машинами и зарплатой все власти мало, никак ее поделить не могут. На Россию всем чхать с высокой колокольни. Друг другу гадят в карманы и полощут на каждом шагу. И никто ни хрена не делает. Этот лидер коммуняк, Зюганов, только одно и знает. Все про Бориса трещит. Мол, нетрудоспособен и так далее, а сам…
— Да хватит, Шмагин, — остановил его Китаец. — Лично мне все эти политические баталии до лампочки. Я к тебе как к приятелю заскочил, думал, ты сейчас за стол усадишь, а ты мне целую лекцию читать начал.
