Орвель пожал плечами. Он вообще перестал понимать мага, да и не особенно хотел этого. Куда больше его занимали путы на руках. Маг, похоже, вместе с умением биться впитал из меча и умение вязать хитрые узлы.
— Да, возможно, мне понадобится какое-то время, — продолжил Берсень. — Возможно, не один месяц, возможно, год, а то и два. Но рано или поздно его бессмертию придет конец. Я уверен в этом. Я чувствую это. Возможно, только поэтому мне удалось выжить.
— А если я скажу, что ты выжил? — буркнул Орвель.
— Вряд ли. Ты забудешь все, о чем мы говорили.
— Даже так? — Орвель нахмурился.
— Ты очнешься на краю пропасти с мечом в руке и провалом в памяти, — тихо сообщил маг, — Ты пойдешь к Кощею, начисто забыв о нашем разговоре и обо мне.
— А если он почует твою магию?
— Никакой магии, Орвель. Во всяком случае, никаких заклятий. Я просто залезу в твою память и подправлю там кое-что. Этому научил меня еще мой отец. Просто мне не приходилось этим пользоваться раньше. Я считал это слишком сложным и бесполезным. Мне казалось, что разрушительные заклятия куда более весомые аргументы, тем более что они быстры и эффектны и не требуют, чтобы жертва находилась в неподвижности. Но сейчас у меня просто идеальные условия.
— Для этого ты меня и спас, гад?
— Конечно, — кивнул маг. — А ты что подумал? Что я воспылал к тебе жалостью?
— Да, признаться, я надеялся еще немного пожить.
— Об этом тебе следовало подумать еще до разговора с Кощеем.
— Я не знал, что он Кощей.
— Но ты ведь видел, что он не простой смертный. А такие как он не оставляют следов. — Берсень посмотрел наемнику прямо в глаза. — Полагаю, предстоящая вам встреча будет недолгой, и ты вряд ли ее переживешь.
— Думал я об этом, — мрачно признался наемник. — Особенно после того, что ты мне тут нарассказывал. Слушай, а может, возьмем меч и смоемся куда-нибудь? Раз он тебе не нужен, продадим его, деньги пополам, а? Пусть потом поищут нас, а?
Ответом ему был тяжелый взгляд Берсеня.
— Кощей приговорил моих друзей к смерти.
— Они сами перегрызли глотки друг другу! — вскричал Орвель.
— Да. Но именно Кощей свел их с ума. Он, и только он, истинный виновник гибели Ирицы! — прорычал Берсень. — И я клянусь, что отомщу ему во что бы то ни стало! А ты, ты будешь только первой ступенькой на этом пути!
— «Ступенька», — хмыкнул наемник. — Ступенькой меня еще не называли. А ты, парень, оказывается, такой же, как и он. Одного поля ягода!
— А ты хочешь, чтобы я воспылал к тебе жалостью и сочувствием? Ты всего лишь наемный убийца, Орвель. Ты шел за нами по пятам, готовясь убить любого, кто выживет.
— При чем здесь я? — перебил его Орвель. — А ты, ты-то кто? Ты хочешь быть таким же чудовищем, как Кощей?
Берсень долго не отвечал.
— Если, для того чтобы уничтожить Кощея, мне придется стать чудовищем, я им стану, — наконец ледяным голосом сказал маг.
— Поздравляю! Чудовище не чудовище, но отъявленный негодяй из тебя уже получился! — прошипел Орвель, в очередной раз пробуя путы на прочность.
— Клин выбивают клином. — Берсень пожал плечами.
— Гад! А ведь я спас вас от великана, забыл?!
— Ты знал, на что шел, Орвель.
— Ублюдок! Ведь я и пальцем никого не тронул из твоей компании! Вы же сами…
Берсень ухватил его веревки и рывком притянул к себе:
— Заткнись! Хочешь остаться в стороне? Не выйдет! Ты готов был убивать, и ты убил бы без тени сомнения! И пусть ни ты, ни Кощей не замарали рук, это не меняет ничего! Вы оба убийцы, и вы оба умрете!
Берсень отшвырнул его, наемник со стоном упал на землю.
— Клянусь богами, я отомщу, жестоко отомщу!
ЭПИЛОГ
— Жаль, что этот хитроумный Берсень умер, — задумчиво сказала Радмила. — Мне вдруг показалось, что я когда-то знала этого человека.
— Неужели твоя память пробуждается?
— Ты так много о нем рассказал, что в моем воображении он как будто ожил.
— Ожил?
Кощей рассмеялся и прижал к себе супругу:
— Что ж, Радмила, пусть живет и дальше, главное, чтобы ему не вздумалось нам мешать!
Девушка ласково улыбнулась мужу:
— О нет, это не в его силах. И я сейчас это докажу. С этим словами она нырнула под одеяло.
— О-о… Радмилушка, я просто сгораю от любви! Резкий стук в дверь заставил их на миг замереть.
Радмила немедленно высунулась наружу и встревоженно покосилась на дверь:
— Кто там может быть?
Чародей нахмурился:
— Вопрос не в том — кто. Вопрос, каким образом он сумел сюда добраться? И, самое главное, как он посмел?!
Глаза Радмилы расширились. Вот только что Кощей лежал в постели, а в следующий миг уже стоял напротив двери и совершенно одетый.
Еще мгновение Кощей раздумывал. Никто никогда не мог без его ведома и близко подойти к личным покоям. Случилось поистине нечто из ряда вон выходящее, если кто-то сумел не просто проникнуть в его замок, а постучать в дверь спальни!
В сердце что-то кольнуло. Какое-то смутное предчувствие. Впрочем, страха не было. Бояться здесь, в его же собственной цитадели, было, по меньшей мере, глупо.
Он взмахнул рукой, дверь послушно отворилась. На пороге выросла фигура молодого человека, одетого в плотно запахнутый плащ с капюшоном. Человек откинул капюшон и криво усмехнулся.
И тотчас глаза Кощея поползли на лоб. За два года, прошедшие со дня их знакомства, Берсень сильно изменился. Тогда, в свои двадцать с небольшим лет, маг выглядел почти юношей, но сейчас… Сейчас Берсень выглядел намного старше своих лет. Черты лица стали резче и жестче, кожу изрезали следы шрамов и ожогов, а взгляд стал настолько острым и пронзительным, что Кощей на миг усомнился, а Берсень ли это?..
— Узнал ли ты меня, Адамир? Или Кощей, не знаю, как ты сейчас называешься.
Вглядываясь в лицо Кощея, ничуть не изменившееся за два года, Берсень поймал себя на мысли, что не испытывает никаких чувств. Ни радости, ни гнева — ничего. Два года он ждал этого часа. И страстно жаждал насладиться местью. Но сейчас Берсень понял, что не испытывает больше ничего. Кроме желания быстрее все закончить.
— Берсень? — прошептал Кощей и улыбнулся. Несколько мгновений они стояли, улыбаясь друг другу, словно старые друзья, и Радмила внутренне поежилась — настолько похожими казались они в этот момент.
— Значит, ты не забыл меня за эти два года?
— Как можно! Ты подавал большие надежды. И я чую, они оправдались в полной мере. Больше того, я готов взять тебя в ученики.
