— Верные абаданны! — закричал он. — Ваш хозяин мертв! Вы свободны от долга и можете возвращаться домой!
Воцарилась тишина. Абаданны от неожиданности отступили, но оружия не бросили. Наемники, услышав знакомый голос, тоже опустили мечи.
— Аргол мертв, — на всякий случай повторил Эйнар. — Его труп лежит наверху, в башне. — И, видя сомнение на лицах детей Адана, он подозвал Бинош и втянул ее за руку в зал. — Ваша «сестра» подтвердит мои слова! — выкрикнул он, чуть подталкивая девушку в спину. Та послушно закивала.
Абаданны переглянулись.
— Позволь нам самим подняться в башню! — шагнул вперед один из них.
Эйнар, кивнув, отступил и встал рядом с пристроенным у стены телом Мирры. «Серый брат» с обнаженным мечом проскользнул мимо него на лестницу. Через несколько минут сверху раздался гортанный выкрик. Его собратья в холле опустили мечи. Но тут их стали обступать с поднятым оружием осмелевшие «охотники на колдуна». И абаданнам пришлось изготовиться к новому бою. Эйнар, только-только взваливший на плечо свою ношу, в сердцах плюнул и в очередной раз опустил ее на пол.
— Мечи в ножны! — скомандовал он своим воинам, входя в зал, и смело вклинился между противниками. — Дадим им свободно уйти, они больше не опасны! — повернулся он лицом к своим. Под его взглядом те неохотно отступили, давая проход недавним врагам. «Братья» не заставили себя ждать, один за другим они ловко просочились мимо недовольных «охотников» к выходу. Минут через десять вереница серых фигур с небольшими войлочными котомками на спине уже спускалась к подножию горы.
В замке остались только Бинош, полумертвая Мирра, Эйнар и небольшая группа наемников. Последние наконец оставили мысли о том, чтобы напасть и поквитаться за своих убитых и раненых. Их привлекла другая добыча. Вокруг в многочисленных и пока еще не исследованных комнатах и переходах замка в ожидании жадных рук томились сокровища. Кровь «охотников» стремительно заструилась в жилах, разжигая румянец на огрубевших щеках. Эйнар внезапно подумал, что, пожалуй, неплохо было бы иметь с собой пару спутников поспокойнее или, во всяком случае, более надежных. Если бы с детьми Адана можно было договориться помимо их жреца, он предпочел бы иметь кого-нибудь из них в попутчиках на обратном пути. Но абаданны неукоснительно хранили обеты своей веры, ни уговорить, ни подкупить их было невозможно, нечего и пытаться. Оставалась надежда, что У Аргола где-то в задней части башни имеются конюшни. Иначе аптекарь не представлял, как ему вывезти из колдовского гнезда Мирру.
Наемники между тем разбрелись по замку. То в одной то в другой комнате слышался звон металла и их восхищенные или разочарованные возгласы. Эйнар почувствовал мгновенный укол в сердце — ему вдруг представилось, как эти невежественные люди рвут и топчут драгоценные магические трактаты, предварительно сорвав с них драгоценные переплеты. Но он тут же отогнал от себя искушение броситься вслед за своими спутниками и предъявить право на свою долю сокровищ, получив их бесценными книгами. Нет, напомнил себе Эйнар, он пришел сюда не за этим. Еще в начале пути, в грязноватом портовом трактире, где набирал большинство своих добровольцев, он пообещал им в случае победы отдать логово колдуна со всеми его богатствами на разграбление. Все, что хотел лично он, уже получено — его «приз» неподвижным кулем лежит у стены. Лекарь снова вернулся к обдумыванию способа транспортировки Мирры с Горы. Весьма быстро он пришел к выводу, что до утра двинуться в путь им в любом случае не удастся.
Уставший победитель в который уже раз за сегодняшний день бережно поднял с пола то, что осталось от его ученицы, и, подозвав Бинош, двинулся по темным коридорам Вороньего Гнезда. Колдун явно экономил на факелах. Почти ни в одном держателе на стенах не торчали подходящие просмоленные заготовки. Незваные гости наугад толкнули ближайшую дверь в стене. Комнату, возможно служившую раньше хозяину малой гостиной, а может, и столовой, загромождала плохо различимая в темноте мебель. Зато хорошо была видна фосфоресцирующая в лунном свете паутина, затянувшая весь этот мебельный склад. Пахло мышами и пылью. Эйнар отступил в коридор. Он решил переместить поиски на верхние этажи и отыскать спальню хозяина. Уж там-то, по крайней мере, можно было рассчитывать на удобную постель. Поставив себя на место мага, его бывший помощник решил, что разместил бы свою комнату недалеко от зала для магических церемоний, ведь не станешь же ходить из спальни в «рабочий кабинет» через весь дом. Они вновь поднялись по лестнице, но остановились на этаж ниже зала, что был под куполом башни. Здесь на площадке тоже была всего одна дверь. Запоздало Эйнар сообразил, что проще всего было расспросить о расположении комнат у Бинош, успевшей пожить в замке в роли служанки. Он спросил, куда ведет дверь, и получил подтверждение своим догадкам. Они действительно оказались на пороге спальни. За дверью обнаружилась неожиданно небольшая комнатка. Не в пример разместившемуся над ней залу, она была всего шагов десять в длину и примерно столько же в ширину. У стены справа, под массивным балдахином на витых столбах, задрапированных пологом из синего бархата, стояла королевских размеров кровать. Угол темно-синего атласного одеяла был гостеприимно отогнут, словно приглашал нырнуть в нежные объятия постели. В небольшом камине до сих пор пылали дрова. Видно, Великий Аргол не собирался посвящать своему магическому опыту всю ночь и велел приготовить ему все, что нужно для сна.
Бинош быстренько расправила постель, и Эйнар наконец-то смог уложить так и не пришедшую в сознание Мирру на свежие простыни. Девушка дышала неровно и тяжело, каждый вздох сопровождался глухим стоном. Было понятно, что лечение нельзя откладывать до утра. Меры нужно было предпринимать прямо сейчас. Оставив Бинош присматривать за подругой, он теперь уже уверенно вернулся в магический зал этажом выше. Сюда уже успели добраться его расходившиеся товарищи. В подвале они наткнулись на винный погреб и теперь были изрядно навеселе. Но выпито было все же недостаточно, чтобы приблизиться к поверженному колдуну, распростертому в центре зала. Четверо охотников несмело переминались у самой двери, не рискуя пересечь зал и добраться до золотой утвари, разбросанной на алтаре.
Эйнар растолкал их плечами и молча прошел к каменной полке над огромным очагом. Вся она была уставлена баночками и коробочками со всевозможными снадобьями. Аптекарю даже не надо было читать надписи на склянках. Их содержимое было приправлено изрядной долей колдовства, к которому Эйнар имел повышенную чувствительность. Он без труда отыскал заклинание «на восстановление сил». Взяв нужную баночку и прибавив к ней еще пару металлических коробок с заживляющей мазью, целитель поспешил в спальню мага.
Охотники решили, что именно их предводитель убил колдуна. Вообще-то они были людьми бывалыми и без труда отличали раны, нанесенные после смерти, от ран, причиненных в бою, однако ни у одного из них не возникло желания как следует рассмотреть труп волшебника. Потоптавшись на пороге большого магического зала, они решили, что обладание несколькими золотыми побрякушками не стоит риска подвергнуться какому-нибудь посмертному проклятию недоброго мага. Так что почти сразу после того, как Эйнар, прихватив свои колдовские снадобья, покинул зал, за ним, едва не сталкиваясь друг с другом от торопливости, последовали и наемники. Тот ни в чем не стал разубеждать своих спутников — слава победителя мага в данный момент играла ему на руку. Уважение со стороны наемников настолько возросло, что никто из них и не подумал возразить, когда предводитель приказал сложить во дворе замка погребальный костер для поверженных абаданнов и своих товарищей. Правда, никто так и не согласился помочь герою стащить вниз труп Аргола. Ему одному пришлось снова подняться в башню и, несмотря на неприятный холодок в груди, кое-как взвалить окостеневшее тело мага на спину. А потом, преодолевая отвращение и страх, тащить его на себе все пять пролетов и еще корячиться, пытаясь водрузить ненавистного на погребальную кладку дров. Наконец хворост, обильно политый вином и маслом, запылал, за ним загорелись и более толстые поленья. Еше несколько минут, и погребальный костер полыхал, озаряя округу неверным мечущимся светом и наполняя воздух малоприятным запахом горелой плоти. Герой-победитель с трудом подавил тошноту и поднялся к девушкам. Бинош уже обтерла тело подруги чистыми влажными полотенцами. С губ и носа смыла запекшуюся кровь, но несмотря на втертую в виски целительную мазь, лицо Мирры имело все тот же неживой землистый оттенок. По правде сказать, Эйнар был удивлен, что при подобном физическом истощении Мирра продолжает жить.
