– Патэ. Помощник стратига Матиса.
– Вы позволите проверить ваши слова?
– Как?
– Проверка состоит из двух тайных знаков. Первый спрятан в вашей одежде.
– Никаких знаков в моей одежде нет.
Алеф улыбнулся:
– А второй знак в том, что вы не знаете о первом. Пояс, пожалуйста.
Патэ послушно снял пояс. Алеф ощупал ленту проворными пальцами и показал Иреку полоску ткани с вышитыми незнакомыми символами.
– Все мундиры высших церковных иерархов помечены таким образом. Назовите ваш ранг по тайному ранжиру.
Ирек назвал. Мгновенно в руке пластуна оказался взведенный данг, пружинный стрелкомет.
– А теперь ответьте совсем-совсем правильно.
Ирек ответил. Данг вернулся в потайную кобуру.
– Больше так не шутите.
Ирек попытался унять колотящееся сердце. Он и не думал, что пластунам известен, помимо тайного ранжира, еще и малый тайный список.
– Вы не должны были об этом знать, – сказал Алеф, возвращая пояс. – Если кто-нибудь еще потребует у вас тайного знака, притворитесь, что не понимаете, о чем идет речь. Даже если этот кто-то будет знать, что вы знаете – он все равно «поверит», что вы не знаете. По этому тайному знаку вы узнаете, что этот кто-то – именно тот человек, за которого себя выдает.
Ирек помотал головой.
– Теперь с проверками покончено? Мы можем идти?
– Да.
Ждавшие на опушке леса воины смотрели без любопытства – Алеф, умытый и переодевшийся в захваченную патэ Иреком одежду, гляделся самым обычным сампо.
Перед палаткой стратига Ирек принял телепатему и сказал небрежно:
– Сэнир стратиг ждет вас, – и гостеприимно откинул полог палатки. «Сампо» чуть промедлил и вошел.
Стратиг сидел на барабане, где обычно сидели гости, держал руку на рукояти меча. Пленницы в палатке не было.
– Стратиг Матис. – Гость сделал движение, словно собираясь поклониться, но патэ Ирек упер ему в спину дуло громобоя.
– Замри.
Гость вздрогнул, стратиг слегка шевельнул рукой.
Линии Узора взвихрились и затвердели, охватив невидимыми сверхпрочными веревками тело гостя. Одна веревка захлестнула шею.
– Нет… необходимости… – прохрипел гость, дергаясь в невидимых путах. Ирек отложил оружие, снял с пояса «сампо» меч, кинжал, кобуры громобоя и данга, еще один нож достал из-за голенища сапога.
– Все.
Стратиг прищурился.
– Пояс.
Ирек повиновался и почувствовал металл под тканью туники.
– Не прикасайтесь. Отойдите.
Патэ повиновался. Из-под туники, разрезав ткань, медленно выплыл маленький острейший ножичек. Ирек явственно увидел черный след в свечении Живы.
– Что за яд? – поинтересовался стратиг, ослабляя контроль, пленник смог дотянуться до пола носками сапог и вздохнуть свободно.
– Гапрэ, сэнир стратиг.
– А похоже на смесь гапрэ и уо.
– Нет, только гапрэ.
– Хороший?
– Еще никто не жаловался, – сказал Алеф, криво усмехнулся и веревки исчезли совсем.
– Пароль верен, – сказал стратиг, делая знак Иреку опустить оружие.
– Пароль верен, – кивнул пластун.
Ирек почесал в затылке, восхищенный воображением тайноведов церкви.
– Так что нужно Алефу? – устало спросил Матис. Пестрый, стараясь не делать резких движений, потер шею, размял запястья.
– Я, Алеф звена пластунов, прошу у стратига Матиса защиты и покровительства.
Узел Судьбы. Выбор Алефа
Нас пятеро – всегда пятеро.
Алеф. Бета. Грик. Дорн. Исис. Первые буквы алфавита Общего языка.
Когда наша пятерка работала в Стате, нас стало трое. Погибли Бета и Дорн.
Я помню их лица. Бета – молодой мужчина, голубоглазый, светловолосый. Дорн – смуглокожая девушка, почти девочка, красивая метиска, с явной кровью дарейши. Она знала девять языков и множество песен на каждом. Она прекрасно пела.
Когда мы вернулись в Карриону, нас снова стало пятеро. Исис стал Дорном, пришли Бета и Исис.
Два задания мы прошли без потерь. И когда нас отправили с картографической миссией, кто-то из нас воспринял это как насмешку над профессионалами, кто-то – как возможность отдохнуть.
Привыкшие к тяжелой работе, к постоянной прогулке по линии Узора между жизнью и смертью или даже тем, что хуже смерти – раскрытием, мы скучали в этих лесах. А профессионал не должен скучать, иначе он становится рассеянным, беспечным и потом мертвым.
Так случилось с Дорном. Он по собственной неосторожности попался в лапы к троллям.
Тогда я во второй раз сознательно отошел от инструкций и кодекса. Мы нашли логово и уничтожили всех тварей.
В первый раз я нарушил все правила, позволив себе жить жизнью нормального человека.
Бета.
Я не знал, как ее зовут по-настоящему. Не знал, где ее родина. Не знал, сколько мужчин у нее было до меня – по заданию старших, по мимолетной случайности или по истинному глубокому чувству.
Мне это было не важно.
Часто говорят, что у пластунов империи нет человеческих чувств. Мы гордимся своей инаковостью, гордимся, что нас уважают, боятся и ненавидят.
Но мы – люди.
И я позволил себе любить. И она разрешила себе быть человеком.
Во многом именно обстоятельство наших с ней отношений вынудило меня сделать выбор, который так повлиял на судьбу мира…
В третий раз я отступил от буквы и духа кодекса тогда, когда к нам послали наемных убийц. Возможно, что я и Бета погибли бы, не помоги нам тот волич. Он был войем, и он очень нам помог. Именно он уничтожил самого сильного врага. Да, убил я, но молодой вой оглушил его в Живе – иначе я не смог бы и на двадцать шагов приблизиться к «псу».
Я обязан был убить его – но не смог. Отпустил с миром. Он не стал ничего спрашивать, ушел, оставив меня и Бету с трупом зомби.
Карриона – самая развитая страна мира. Эльфы делают лучшее стрелковое оружие, Стат торгует со всем миром, мечи и мечники Норда не знают себе равных.
Карриона же сделала ставку на Свет.
И «псов», зомби, искусственных гениев Ненависти, создают только в империи.
Мы надеялись, что это какая-то ошибка.
Когда началась война, мы ждали положенных связных, но не дождались. Следили за войском империи и очень скоро убедились, что полководец его не читал наших докладов.
Я вспомнил один эпизод своего детства. Купался один и попался в старую брошенную сеть. Я долго держался над поверхностью воды, отчаянно звал на помощь. Меня услышали, но пока бежать от деревни, пока искать – от паники я даже не мог задать направление, – я бы утонул…
