Стагор Матис не пытался его найти. Он знал, какие вопросы не следовало задавать и какие действия не стоило совершать. Он служил и сам дослужился до стратига. Он выиграл несколько войн, и к мнению его стали прислушиваться. Он стал наместником.
Блистательная карьера для деревенского парня, который только в тридцать лет научился читать…
Вот так сплелась нить моей судьбы… Стратиг надел штаны и вышел наружу. Холодный воздух ожег разгоряченный лоб. Учитель, учитель, что же мне делать? Империя, великая и могучая Карриона… предала своего верного слугу.
Вправе ли слуга взбунтоваться?
Он уже решил, что вправе.
Матис сидел на барабане и смотрел, как над дальним лесом вскипает алая заря.
Алек сидел на бревне и смотрел, как над дальним лесом все шире расходится пламя зари. Снова вспоминая древние сказки, он молился восходу, черпая в нем силу и спокойствие.
Не получалось.
«Даже в первом своем бою я боялся меньше», – подумал юноша. Упражнения контроля, которым его научил патэ Киош, позволили сдержать позорную дрожь рук, но спокойствия в нем было ни на грош.
Он припомнит Максу его шуточку!.. Очень опасное и трудное дело, и я не завидую тебе…
Макс засмеялся где-то далеко, почуяв настроение Алека. Юноша погрозил кулаком в пространство. В Живе расцветало внимание, тянущееся сюда, к игровой поляне.
К нему.
Алек неторопливо повернулся, старательно сохраняя видимость спокойствия, и, конечно, оробел.
Его друзья. Братья и сестры по оружию. Изгнанные от беричей держатся обособленно. Взрослые в нетерпении, урок отрывает их от важных дел. Дети смотрят блестящими глазами, они ждут от него откровений. Они ждут…
О чем он будет говорить людям, большинство из которых старше его? Он судорожно вздохнул, нашел глаза жены. Лина улыбнулась, это было как ободряющее пожатие пальцев.
– Все ли присутствуют? – с отстраненным удивлением он услышал собственный голос, показавшийся вдруг чужим. Понял, что подражает интонациям то ли Майнуса, то ли патэ Киоша.
– Мы все здесь, учитель! – за всех ответила Мона.
– Хорошо. Меня зовут Александр, и сегодня я ваш учитель…
– Спасибо за урок, парень, – сказал кто-то незнакомый. Алек пожал руку, он чувствовал огромную усталость, плечи ныли, словно он греб по Мете до самой Большой Горькой Воды.
Потом он сидел на краю Поляны, на огромном валуне, которого в начале урока тут не было, и желал провалиться сквозь землю, стать невидимым или упасть вверх и сгореть в пламени солнца. Светило уже довольно высоко вскарабкалось по небесной сфере, синь пятнали странной формы облака – Алек вспомнил свое обучение на погонщика ветров. Несколько раз за урок начинался мелкий дождичек. Недавно вкопанные столбы-мишени были испещрены ударами метательных ножей и топоров, следами от камней. От одного остался только обгорелый пенек – Мона, как всегда, с охотой продемонстрировала, за что ее прозвали Огневкой.
Алек почувствовал присутствие, но притворился, что не почувствовал.
– Молодец, – сказал Джо.
Алек вскинулся, но во взгляде друга было только уважение, ни капли усмешки. Дэн хлопнул по плечу, смотрел словно гордый дядюшка. Алек обвел остальных взглядом – и ни в ком не заметил издевки. Все были серьезны, как в день посвящения.
– Ты был великолепен, – сказала Лина. Ее глаза сияли.
– Ни фига не великолепен. – Алек покосился направо. Земля в паре шагов от булыжника была схвачена инеем, прозрачный ледок еще и не думал подтаивать. – А это вы видели? Любой мальчишка справился бы лучше…
Он прикусил губу, со стыдом вспомнив свои попытки заморозить лужу. Лишь вторая удалась как следует. Тогда удалось вытянуть, он ляпнул что-то про необходимость предельного сосредоточения…
– Это ерунда. – Вики улыбнулась бывшему ученику, временами она забывала, что ее назвали хаман-войэ, разговаривала и даже улыбалась. Лина насупилась ревниво. И Влад тоже.
– Пошли, – буркнул он. – Тебя ждет Сход.
– Сход? – Алек торопливо перебрал свои прошлые грехи. – Я-то на кой им понадобился?
– Все мы понадобились. И прихвати своего невольника.
Последнее слово заставило Алека передернуться. Он смотрел в Живу, пока не нашел там ошейник, на котором было выбито его собственное имя, и велел Этилю идти к дому Проди.
Проди на Сходе не было. Оштин, Вало, другие риваны, поодаль сидели Кати, Юлия и незнакомая старуха, а в углу, как гном и великан, беседовали рыжий Норик и черный Руста. Вошел Майнус, которого вел Гарий, еще несколько мыследеев.
– Садитесь и слушайте внимательно, – велела незнакомая старуха и что-то кому-то подумала. Вошедшие уселись на одну лавку, Этиль уже привычно устроился на полу у лавки, скрестив ноги. Алек высмотрел Питера, которого давненько не видел. Риван мертвой деревни очень изменился, серебра в волосах и в бороде стало больше.
Грик почувствовал, как к землянке кто-то приближается. Зрение еще не вернулось к нему в полной мере, но он выдернул завязку из рукава и встал близ порога. Успеть выхватить меч…
Но через миг ударила злая боль, он сел, хватаясь за голову, чувствуя, как обугливается мозг…
Пытка кончилась. Грик поднял взгляд и в красном тумане разглядел лицо женщины. Она хмыкнула и носком сапога поддела удавку.
– Слишком много от тебя хлопот, Грик, – сказала женщина отстраненно, словно раздумывая, не порешить ли его на месте. Эта может.
– Ты, белобрысый! Выходи! – Парень съежился, когда один из пришедших ткнул его ножнами. Встал, еле волоча ноги, поплелся.
Дверь закрылась, скрипнул засов. Грик осторожно прикоснулся к голове, убедился, что огонь ему поблазнился.
– Жив? – спросил сампо. Странно спросил, вроде и сочувственно, но ясно давая понять, что пластун сам во всем виноват, и он, Виттор, не будет плакать, если он окажется не-жив.
Грик немедленно ощетинился.
– Что с ним будет, как думаете? – спросил бородатый.
Сампо пожал плечами, но все-таки потянулся во Свете и вскочил:
– Проводник и все его…
Тут он страшно захрипел и обмяк, Грик едва успел подхватить священника.
– Что с ним? – испуганно вскрикнул бородатый. Грик осторожно опустил сампо на лежанку, приподнял веко.
– Без сознания.
– Без сознания. – Верея кивнула сама себе. – И пробудет в таком состоянии еще некоторое время.
– Разве это теперь имеет значение? – спросил пленник.
– Нет, но все же…
Четверо шли к дому Схода.
– Ну и как тебе наше варварское гостеприимство? – поинтересовался у светловолосого один из его стражей. Пленник огрызнулся:
