Алек кивнул, в который раз потрогал зияющую рану, оставшуюся в его мироощущении. Некоторые раны никогда не заживают.
– Я тоже. И…
– Ты не виноват, – спокойно сказала она. – Он принял решение. Сам, никто не неволил. И я тоже сама выбрала.
Алия подняла голову, прищурилась сквозь стену. Алек тоже ощутил присутствие, такое знакомое и одновременно чужое.
Как они все изменились…
Вошли Криста и Колин, они вели Саведа, парень тяжело опирался на палку, лицо его было перехвачено повязкой, левая рука лежала в лубке. Последним шел Джурай, и Алек поймал себя на том, что смотрит ему за спину, ожидая увидеть идущего следом Дима.
Криста усадила Саведа на скамью, склонила голову к плечу, искоса глядя на Алека, он ощутил струящуюся от нее Живу. Девушка тряхнула гривой светлых волос.
– Кажется, зажило неплохо…
Джурай стер с красивого лица хмурость, кивнул Алеку насмешливо:
– Рад, что ты жив и относительно цел, Дораж.
– Без меня было бы скучно? – фыркнул Алек.
– Точно.
– Насчет этого не беспокойся, Дэвани, – сказал Алек. – Я не доставлю тебе такого удовольствия – напиться на моих поминках…
Джурай невнятно то ли фыркнул, то ли выругался. Алек протянул руку, с готовностью принимая соревнование, и кисть его хрустнула в мощном пожатии. Джурай одобрительно кивнул.
– Ты нам понадобишься. Скоро трудное дело, – сказала Криста, по привычке предсказывая и по привычке не замечая этого. Только когда на нее устремились взгляды войев, она недоуменно подняла брови, досадливо поморщилась. – Что, опять?
– Ну, мы, положим, и без тебя знали, что спокойная жизнь нам не грозит. – Алек рискнул нарушить воцарившееся молчание. Джурай шевельнул пальцами, мастерски направляя Узор, и светильники вспыхивали под его взглядом.
– Алек.
– А? – привычно откликнулся Алек и едва не свалился со скамьи. Джурай никогда не звал его по краткому имени, только по родовому, подчеркивая его пришлость.
Джурай смотрел на него сверху вниз, в его глазах отражалось синеватое пламя светильников.
– Алек… давай побратаемся.
Алек вытаращился, и не он один. С изумлением смотрели остальные войи круга.
– Ты серьезно? – ляпнул Алек от большого ума.
– С такими вещами даже я не шучу, – сказал Джурай.
– Но… почему?
Джурай дернул плечами.
– Если ты не… – Он резко повернулся, пламя свечей заколебалось и пригасло.
– Погоди. – Алек вскочил и встал напротив. Свечи снова горели ярко и ровно. – Конечно. Конечно, я согласен.
Джурай скривил губы в обычной насмешливой ухмылке, которая имела свойство выводить из себя всех, кому была адресована, но сейчас гений увидел боль, которая пряталась под гримасой. Джурай вынул нож, сталь отразила свет свечей и яркая кровь потекла по лезвию.
Алек принял нож, выбрал место на руке рядом с двумя похожими шрамами. После Алия решительно забрала нож, чиркнула возле локтя, передала Колину. Савед, в свою очередь, неловко орудуя здоровой рукой, резанул около лубка и передал нож Кристе, девушка машинально взяла, удивленно посмотрела на остальных. Она не была войей их круга, но все промолчали об этом, и Алия кивнула, выражая общее согласие. Старшая войя даже не стала развязывать рукав, сталь разрезала ткань и рассекла нежную кожу. Рукав мгновенно набряк кровью.
Лезвие уже не сверкало. Кровь капала на пол святилища, и молодые войи услышали тихий слитный гул голосов, веселый смех и горький плач, старые тесхи и победные химны…
Древние Фремены были довольны своими потомками.
Алек поймал себя на том, что напряг внутренний слух, силясь разобрать голос Дима и Дерека в звучании Живы, но эхо голосов уже ушедших растаяло вдали…
«Трудное дело», предсказанное Кристой, длилось неделю, и к концу ее Алек еле стоял на ногах, как и остальные войи отряда Черного Кора. Он наносил внезапные удары по небольшим соединениям беричей, грабили и громили обозы и создавали хаос всеми силами. Войско имперцев встало несколькими большими лагерями, прошло довольно времени с тех пор, как солдаты Каррионы и войи скрещивали мечи.
В последнем столкновении Алек вместе с несколькими легкоранеными вернулся в Криту, но беричи не дали им отдохнуть и выспаться.
В сон ворвался голос рога. Алек вскочил, схватил лук, недавний военный трофей, и выскочил из дома. Пошарил вокруг в Живе, нашел своих, поднялся на стены и только тогда окончательно проснулся.
Сейчас у него не было охоты спорить с мыследеями, отстаивая себе место на Белой башне. Он окинул взглядом позиции врага, потом сделал то же самое, только с закрытыми глазами, ярко ощущая огненные прикосновения ненависти врага. Присмотрелся, нигде не увидел чего-то опаснее наспех собранных пороков. Но огромность войска…
Узор будущего выплетался. Войско беричей потихоньку разделялось на дружины ришей, мечников, копейщиков, лучников… Все-таки болотники кое-что восприняли от своих победителей. Молодой мыследей внимательней присмотрелся к неустойчивой структуре построений беричей. Сейчас любое небольшое воздействие навсегда изменит будущее.
Будь я командиром, подумал Алек, я бы начал сейчас, пока они строятся…
И – точно кто-то подслушал его мысли. Хлопнули ремни, распрямились рычаги пороков, бросая каменное крошево. Люди, почувствовав летящую в них смерть, бросались в стороны, смешивая ряды.
Истерично взвыли вражьи рожки, явно передавая противоречивые команды. Войско беричей пошло в атаку, как в старые времена – все скопом. Пороки болотников метнули камни. Алек увидел траектории смерти и успел изменить несколько так, чтобы крупные камни упали, не долетев до стены. Но камней было слишком много…
Он присел и прислонился спиной к бревнам заграждения.
Хлестнула каменная дробь, Алек почувствовал спиной частые-частые удары по бревнам. Вой рядом с Алеком неосторожно высунулся, получил удар в плечо и свалился в пронизывающие киты туннели. Внизу незнакомая девушка замешкалась, и некрупный голыш проломил ей висок. Бессильно взмахнув руками, войя упала и больше не двигалась. Вики, забыв о щите, тормошила подругу, вставай, пожалуйста, вставай…
Алек поднялся в полный рост, сразу с полдюжины линий смерти пересекло его жизнь. Молодой гений послал навстречу смерти свою волю, камни замедляли полет и вонзались в землю, ударялись в стену. Алек повернулся к смерти спиной и махнул рукой в сторону огромного порока, стоящего на соседней площадке.
Влад удивился, когда рычаг стопора порока, в обслуге которого он был, вдруг самостоятельно вылетел из шестерен. Удивление не помешало ему оттолкнуть Джурая и самому броситься в сторону, рычаг распрямился, порок подскочил на площадке. Камень взлетел медленно, словно раздумывая над своим путем, пролетел над головами воличей, над стеной. Алек простер себя в Узоре и начертал новую траекторию полета.
