На окраине деревни громоздилась груда старых, зеленых от лишайника камней.
Только Мо остался невозмутим, что с него возьмешь… Беглецы невольно сбились в кучку, Рыжка, почувствовав их напряжение, вернулась к хозяевам и стала путаться под ногами.
– Вы не боитесь Еретиков? – вдруг спросил Александр. Остальные посмотрели на него с ужасом, но Рик не заметил этого и без особого интереса поинтересовался:
– Кого?
– Еретиков. Они ведь совсем близко живут.
– Близко живут белокаменцы и дубовцы. Еще есть тролли, они совсем тупые. Еще беричи, немногим умнее… Никаких Еретиков не знаю.
– Так я и думал, – удовлетворенно пробормотал Алек, но объяснять, что он думал, не стал.
Твоя дорога – сюда.
Деревенька даже не была обведена Охраняющим Кругом, и Дерек не стал ни у кого просить разрешения вступить в ее пределы. Просто перешагнул плетень, препятствующий домашней живности выходить за околицу деревни, и махнул рукой, приглашая остальных. Первым через препятствие перепрыгнул Макс, тут же страшно взвыла Рыжка, захлебнулась злым лаем.
Кати завизжала, и было отчего.
Только тот, кто никогда не видел медведя, скажет, что этот зверь нетороплив и неуклюж. Макс попытался прыгнуть обратно, налетел на выхватившего меч Алека, оба запутались в плетне и рухнули. Огромный седой зверь встал на задние лапы, заревел, раскинув лапы с вершковыми когтями…
– Самсон, цыц! – заорал Дерек и ударил медведя по носу. – Сидеть!
Старый зверь кувыркнулся и сел, мотая башкой, удивленно глядя на людей и собаку. Потом встал и, сохраняя вид оскорбленного достоинства, неторопливо пошел прочь.
Дерек выругался.
– Вот тупая скотина… – На что медведь, не оборачиваясь, презрительно фыркнул. – Извините, надо было предупредить… Вообще-то он смирный…
Собака дрожала, жалась к ногам Кати, словно та могла ее защитить, рычала.
– Уф, с вами тут… заикой сделаешься. – Кати попыталась улыбнуться, но губы прыгали, голос подвел, сорвался на заячий писк. В ее лице не было ни кровинки, не лучше выглядели и остальные беглецы.
– Извините… – Дерек действительно выглядел расстроенным. – Мы к нему привыкли, и все вокруг знают, что у нас живет медведь, надо было предупредить…
Алек опирался на плетень, колени плясали…
Деревня была необычной, как и ее название. Дома не были защищены Кругами, хотя металлические Знаки над воротами старательно начищены. Лениво побрехивают собаки, в грязи возятся свиньи. Выводок гусей перешел дорогу, главный гусак покосился черным глазом, зашипел.
Деревенские здоровались с Дереком, бросали любопытные взгляды на беглецов, но не заговаривали. Только высокий старик поприветствовал их, как давних знакомых. Дерек говорил с ним очень уважительно, хотя старик был похож на бродягу в своем латаном-перелатаном рубище и босой.
– Ведешь к ривану, Рик? – Голос у него был красивый и звучный. Риван – жутковато звучит. Кто же это такой?
– У себя? – вопросом ответил их проводник.
Старик кивнул.
– Оба…
Он перебросил посох из руки в руку, глядя куда-то мимо них. Посох был большой, настоящая дубина, не иначе, чтобы отбиваться от медведя, подумал Макс. Старик повернулся. Как-то странно он двигается, широко и одновременно плавно, быстро, но и очень осторожно, словно несет наполненную до краев чашу…
Дерек как должное воспринял то, что старик идет с ними. В центре деревни попадались даже двухэтажные дома, лепо украшенные резьбой по дереву и камню.
Дом, к которому их подвели, был самым обычным – тонул в зелени немного запущенного сада, неподсеченный плющ до половины заплел стены. Самым обычным был и большой пегий кобель, бегающий за калиткой. Гавкнул, тут же повилял хвостом, показывая, что просто работа такая, понюхался с Рыжкой. Старик стукнул в дверь посохом, раздалось нетерпеливое приглашение войти.
Шагнув через порог, Макс поклонился хозяевам и привычно взнес десницу, собираясь осенить себя Знаком, но так и застыл с поднятой рукой. Вместо икон на стенах были развешаны мечи и копья, две власяные кольчуги распяты на специальных щитах. Макс торопливо и неуклюже закончил символ веры, адресуя его оружию, только потом разглядел в углу маленький блестящий Знак. Беглецы сгрудились за спиной у предводителя и завертели головами, разглядывая чужое, незнакомое убранство избы.
Пока они таращились по сторонам, хозяева рассматривали их. Кати вдруг вспомнила одно из изречений своей наставницы бабки Симы, которое гласило, что чем непохожее друг на друга мужчина и женщина, тем удачнее будет их союз. Эти двое разнились, как огонь и вода.
Огнем был он, сильный, вынужденный сдерживать свои порывы. Лицо с крупными, но не грубыми чертами ничего не выражало, серые глаза смотрели внимательно, не враждебно. В небольшой бородке прятался шрам, русые волосы уже тронуты сединой.
Она была водой, красивая и спокойная, привносящая порядок одним только своим присутствием. Карие глаза, темные волосы заплетены в две косы, красивые руки неторопливо перещелкивают заклинательные четки целителя.
От таких людей вряд ли можно ожидать плохого.
А где же страшный риван?
– Я риван Питер, – сказал мужчина. – Это моя жена Маритэ.
– Садитесь, разделите с нами трапезу, – мягко сказала женщина.
Предложение пришлось как нельзя более кстати, последний раз беглецы ели давненько, но от волнения им кусок в горло не лез. Старик отказался, сел в уголке и замер, глядя на Знак. Дерек поел немного, откинулся на стену и вполголоса заговорил с Питером о каких-то недолюдях, которые опять выползли из своих землянок на дальние заимки, перепортили ловушки, а один попался в сеть и утонул. Алек старался не прислушиваться.
Дерек выслушал распоряжения и ушел, и беглецы почувствовали себя вовсе уж неуютно.
Макс откашлялся:
– Вы… вне империи?
– Воличи никогда не входили в Карриону, – ответил риван.
– И от нас выдачи нет, – тихо добавил старик.
Беглецы покраснели.
Макс заговорил, рассказывая правду – почти всю, риван и его жена слушали молча, с непроницаемыми лицами, нельзя было понять, поверили они или нет.
Когда Макс закончил, все долгое время молчали. Джо время от времени улавливал мгновенный обмен мыслями между троицей.
– Они, конечно, сказали не все, – задумчиво проговорил старик, обращаясь скорее к Знаку, чем к своим собеседникам. – Но их умолчание не несет вреда Мечте…
– Ты уверен в своем решении, риван? – вдруг спросил он строго, хотя риван ничего не говорил.
– Уверен, – и Питер тоже посмотрел на Знак. Беглецы напряглись – момент решающий.
– Ныне в присутствии мыследея Майнуса, мастера целителя Маритэ, в соответствии с нашим Поконом и законами вольного поселка я приговариваю так: Мечта дает беглецам свою защиту, они дают Мечте свой труд. Окончательное решение будет принято во время осеннего праздника.
