– Копья ать!..
Бой был коротким и страшным. Тролли бросали камни и палки, люди ставили мысленные щиты. Вожак повис на копьях, древки затрещали и опасно прогнулись. Питер отбросил лук и простер мысль. Тролль казался языком пламени, риван обжегся, но успел перекрестить две линии Узора. Силовые нити сошлись на позвоночнике твари.
Вожак осел, одно копье хрустнуло как лучина, острый обломок дерева пронзил Кристе икру. Недолюд хрипел, у него были сломаны шейные позвонки.
Удары сердца эхом отзывались в голове. Питер ощутил во рту металлический привкус крови. Над плечом ривана пролетела стрела, удивительно медленно, Питер даже успел разглядеть двухцветное оперение. Стрела была направлена дрогнувшей рукой, но вдруг вильнула в воздухе и вонзилась в пасть тролля. Тот заревел, упал, захлебываясь кровью.
Криста что-то прошептала, разворачивая еще одну стрелу. Лицо девушки белело, жизнь истекала на снег. Мысленно приказав ей потерять сознание, Питер перепрыгнул труп вожака и кинул копье в еще одного полузверя. Тот рухнул, мощные лапы загребли напитанный кровью снег, словно и из-за порога смерти хотели дотянуться до убийцы. «Хорошо, что Рита осталась дома», – подумал Питер, бросая еще один мысленный приказ. Стрелки, пользуясь трупами троллей как прикрытием, метали стрелы, кто-то поднял мыслью бревно и бросил перед нападающими.
Кто-то из самцов второго ряда проревел отступление, самки и детеныши орали, визжали, и в этот момент чья-то быстрая воля выдернула человека из толпы полузверей. Невысоко летящий пленник медленно поплыл к людям. Питер оглянулся на голос.
– Ночной Хозяин и все твари его! Вы что, без драки не могли обойтись, сожги вас Атам!
– Господин… – От града обрушенных ругательств Питер опешил. С риваном давно никто так не разговаривал. На мгновение прервав свои упражнения в сквернословии, незнакомый старик цыкнул в сторону троллей, пристукнул посохом, и уцелевшие твари пустились наутек, словно увидели самого Проводника.
– Господин… э-э-э… – терпеливо дождавшись перерыва в потоке ругательств, Питер откашлялся. – Благодарю вас за своевременное вмешательство…
– Спасибо не сунешь в карман. – Едва ли в блистающих прорехами лохмотьях старика нашелся бы карман. Похоже, вместо ветхого одеяния его грели лохматые волосы и неряшливая борода, отросшие почти до пояса. А еще он был босой. Босой! Зимой в лесу!
Старик смотрел на него слезящимися прозрачными глазами. Питер не видел ауры неведомого помощника, словно тот вообще не был человеком.
– А ты ничего, риван, хороший парень. – Старик вдруг подошел близко, похлопал ошалевшего «парня» по плечу, для чего ему пришлось встать на цыпочки. – Ах ты, Владыка Небес Ангра! Совсем забыл…
Он оглянулся на все еще висящего в воздухе человека, тот упал в снег, словно до этого висел на невидимых веревках, а сейчас эти веревки рассекли.
– Ой-ей-ей, как нехорошо! – всполошился старик, посеменил к пленнику, старательно обходя трупы и лужи крови. Обернулся. – Чем таращиться на старого дурня, займись-ка лучше ранеными, Пит! А с этим я как-нибудь сам…
Немного уязвленный тем, что ему приказывают в такой манере, Питер вернулся к своему отряду. Люди никого не потеряли, но ранены были многие. Риван убедился, что распоряжаться ему было незачем, целители знали свое дело.
– А вот это мне не нравится!
Питер обернулся, несколько целителей, хлопотавших около Кристы, растерянно оставили девушку, когда старик подошел к ним. Криста, честно исполнившая повеление потерять сознание, вдруг открыла глаза, в которых боль сменило великое изумление.
– Сэнир… – сказала она, Питер припомнил, что таково вежливое обращение к старшему в землях, откуда явились беглецы.
– Сэнир? – Старик обернулся. – Где? Кого это ты так чудно кличешь, Крис? Али у тебя эти, как их… галлюцинации? Так могу убрать, мне это нетрудно.
– Нет, сэнир… – растерянно отозвалась Криста. – У меня нет галлюцинаций…
– Знаю я, что у тебя есть, – кряхтя, старик встал на колени около еловых ветвей, на которых лежала раненая. Посопел, глядя на рану и что-то в ней делая – не руками, и спросил вдруг сочувственно: – Трудно тебе, Крис?
– Да, – ответила девушка, и Питер понял, что говорят вовсе не о ране.
– Ничего, – утешающе сказал старик. – Это тяжкое бремя ложится на плечи того, кто может его несть. Ты сильная, ты можешь. Не бойся будущего. И помни – оно не предопределено…
С корявых сильных пальцев лилось золотое сияние, Питер посмотрел насквозь и увидел, как треснувшая кость торопливо срастается, поврежденные мышцы и кожа становятся целыми. Лекарь Стом восхищенно вздохнул.
– Вот так, – удовлетворенно пробормотал старик. – Хорошо! Вот работа! Учитесь, пока я жив!
Он встал, хрустнув коленками, оглянулся:
– Кажется, все? Ну ладно, я пошел…
– Сэнир! – вырвалось у Питера. – Господин, не покидайте нас!
– Я прошу остаться и помочь нам в беде! – присоединился Стом. – Люди ранены, им нужно ваше искусство…
– С кем это ты так хитро разговариваешь? – Старик нахмурился. – Раненых пользуй, пожалуйста, сам. А я пойду, недосуг мне с вами забалтываться.
Питеру ничего не оставалось делать, как поклониться и еще раз поблагодарить.
– Береги пацана, – напоследок сказал неизвестный, кивая на спасенного мальчишку, торжественно поклонился Кристе. Питер моргнул, он был уверен, что глаза его подводят, потому что маленький старичок небрежно махнул рукой по груди, осеняя себя Знаком даже непонятно, на имперский или на какой иной манер, и пошел к далекому лесу, почти не проваливаясь в снег …
Похода не вышло. Многие были ранены, и Питер отдал приказ возвращаться в Мечту. Криста легко поспешала за всеми, лишь слегка прихрамывала, потом хромота прошла совсем, и лишь тонкие полоски шрамов напоминали о ране. Девушка отказывалась говорить о старике и крутилась поблизости от носилок с мальчишкой. Того отнюдь не украсило пребывание в стае троллей. Он был худ, грязен и вонюч.
Мальчишка не приходил в себя. Стом, перехватив взгляд ривана, сказал, что с ним все будет нормально.
– Старик неплохо его заштопал. – Стом поводил руками над неподвижным телом. – Хотел бы я знать, кто он такой, этот наш незваный помощник…
Это хотел знать не только Стом. Весь отряд задавался этим вопросом.
Сквозь обморок он чувствовал касание шерсти к голому телу. Еще было тепло, впервые за последнее время. Пахло не вонью зверолюдов, а лечебными травами.
Окончательно осознав себя живым, Гарий открыл глаза. Низкий потолок, потемневшие от времени струганые доски. Он был в человеческой избе!
Гарий шевельнулся и охнул от боли в боку. Его волокли за собой, а когда он уже не смог идти, одна из тварей потащила на загривке. И все время били, пару раз даже укусили. Пальцы наткнулись на повязку. Вряд ли полузвери перевязали бы его…
