Но, кажется, простили. Ни движения, ни звука против.
«Сто тысяч проклятий, извергнутых сатаной! — поразился Длинный Лук. — Им что, все равно? Я что, могу их резать на куски, а они будут только попискивать? Последнего способного оказать сопротивление я только что убил. Нет, если бы он начал сопротивляться, я недолго бы прожил, так что все правильно… Но что же происходит с людьми? Запуганы? Трепещут передо мной? Или…» Или Волчий Клык им и самим был не слишком-то нужен, может быть, даже кому-то и мешал. Но об этом Длинный Лук уже не стал думать. Подавляя предательский холодок в жилах, он взял быка за рога:
— Кто еще против? Слушайте, свиньи, я даю вам два дня, ни часом больше. Если через два дня каждый из вас не покажет мне хорошо вооруженный отряд головорезов, готовых на любое дело, я не просто убью вас. Ослушанец (тьфу, вот еще словечко проскочило… ничего, лишь бы до них дошло) будет молить меня о смерти. И долго молить придется. Пошли прочь и без армии не возвращайтесь!
Они уходили, не глядя на труп, и это особенно покоробило Лука — он надеялся по их лицам угадать, почему все-таки они так легко сдали этого упрямца гневу повелителя. Он подозвал одного из стражников (при своем дворце, крепком двухэтажном доме в деревушке, именуемой Веселая Лошадь, он держал четверых — по совместительству они были его близкими друзьями и наперсниками) и велел избавиться от тела, а сам, накинув плащ, вышел во двор.
Был поздний вечер, на безоблачном небе сияли звезды — великолепные драгоценности, небрежно рассыпанные великаном. Но Длинный Лук редко смотрел на звезды, вот и сейчас стоял, хмурясь, а глаза его шарили по земле. Выражение их было таким угрюмым, будто он намечал места для могил.
Неожиданно из сгущающегося мрака ночи вынырнула худенькая фигурка, тоже прикрытая плащом, только короткополым, с низко надвинутым капюшоном. Сердце Длинного Лука дрогнуло — он сразу узнал Истер, юную дьяволицу, состоявшую в обучении у ведьмы. Что ей здесь понадобилось?
Бледная и тонкая рука чуть приподняла край капюшона, глаза цвета ночи блеснули во тьме, низковатый, с едва заметной хрипотцой голос произнес:
— Иди за мной.
«Какого черта я должен слушаться, как последний слуга? У меня и другие заботы есть!» — вспыхнул было Длинный Лук, однако ноги уже сами несли его вслед за девушкой, быстро и бесшумно шагавшей вдоль стены.
— Меня послала ведьма, — пояснила она, когда «дворец» остался позади. — Тебе нужно к ней.
— Возможно, она и права, — задумчиво протянул Длинный Лук.
— Она никогда не ошибается, — усмехнулась Истер.
А что, этот визит может сыграть ему на руку… Длинный Лук почему-то был уверен, что за ним следят, так, может, увидев, куда он направился, призадумаются лишний раз? Все-таки подчиненных надо держать в страхе. Да и старуха, глядишь, присоветует что дельное. Хотя уж с кем, с кем, а с ней общаться хотелось меньше всего.
Вскоре они достигли мрачного, крепко срубленного, но в чем-то словно бы неправильного домика на краю деревни с несколькими волоковыми оконцами под самой крышей. Через одно из них можно было разглядеть отблески пламени в очаге, остальные, по ведьминому обыкновению, были задвинуты. Уже в десяти ярдах от дома стоял невыносимый «дух чародейства» — так почтительно называли в Веселой Лошади вонь, сопровождавшую некоторые виды колдовства.
— А ты? — спросил Длинный Лук, видя, что его провожатая не собирается идти дальше.
— А я продышусь, сама только что от нее. Ты иди, иди.
Но Длинный Лук не удержался и шагнул к ней, быстро обхватив руками… воздух. Истер легко увернулась, а когда он возобновил попытки, щелкнула его по носу:
— Не распаляйся, а то тебя неправильно поймут. Иди, авось старуха подскажет тебе, где искать невесту.
— Не говори о ней, — процедил Длинный Лук сквозь зубы. — Она мне и раньше-то не нужна была, а теперь у меня только одно желание: послушать, как она со своим любовником будет молить о смерти. Я их обоих…
— Очень нужное и полезное занятие, — перебила Истер. — Ладно, как поговоришь с ведьмой, приходи на сеновал. Нам с тобой тоже есть о чем побеседовать.
«Еще бы, — подумал вожак Вольницы, старательно подавляя в себе волнение плоти, вызванное одним только видом этой фигурки, одним запахом ее волос, блеском глаз, звучанием голоса. — Мы будем долго беседовать…»
Он поднялся на крыльцо и толкнул дверь. На улицу повалили клубы душного чада, сопровождаемые резким дребезжанием дряхлой глотки:
— Входи, не топчись, весь дух выпустишь!
Кашляя и жмурясь, вытирая брызнувшие из глаз слезы, Длинный Лук вошел и запер за собой дверь. Внутри полыхал очаг, бурлил котел, в дыму и пару плавала длинноносая физиономия. Стены тонули во мраке (и хорошо — Луку довелось как-то раз увидеть довольно подробно, что там понавешано, и потом не меньше недели ему требовался рог крепкого вина перед каждой трапезой, чтобы еда свободно падала в брюхо).
— Садись.
Длинный Лук нашарил табуретку и сел. Котел был от него футах в трех, не больше, и он подумал, что теперь каждый шаг назад, к двери, будет истинным блаженством.
— Зачем звала?
— А сам не догадаешься? — ощерилась ведьма.
Ее звали Кора, но известно это было немногим, поскольку имени ее никто не употреблял. Она жила в лесах задолго до рождения Висельника, поговаривали, будто бежала в эти места от карающей десницы Церкви две или три короны назад. Висельник сразу с ней поладил, а до того разбойники испытывали панический ужас при одной мысли о колдовской бестии, которая, по слухам, могла делать с мужчинами все, что только ни приходило в ее седую голову, а могла и вообще превратить мужчину непонятно во что. Да и к слабому полу относилась немногим лучше. Так что жили лихие люди, как на вулкане: самим страшно, зато и чужие не лезут. Висельник, утвердив свой закон, пригласил ведьму переселиться поближе, в Веселую Лошадь, и она неожиданно легко согласилась, хотя раньше чуралась людей и, бывало, что греха таить, губила мужиков единственно от нежелания с кем-то разговаривать. И хотя теперь она резко изменила отношение к людям, ее решение о переезде шокировало многих, в том числе и самого Висельника — но об этом догадывались только самые близкие друзья. Приняв бразды правления, Длинный Лук долго не мог освоиться с мыслью, что ведьма ничем ему не угрожает, он не без оснований считал, что после Висельника мало кто может разговаривать с ней, а тем более — договариваться. Однако время показало, что старуха не имеет ничего против смены власти. Длинный Лук воспрял духом и вскоре даже оценил преимущества такого соседства: ведьма порой баловала его полезными советами, и потом, он был единственным, кто состоял с Корой почти в приятельских отношениях — как знать, сколько слишком дерзких мыслей осталось невысказанными из-за этого? Тут и отношения с талантливой ученицей ведьмы были весьма полезны.
Так что, если не обращать внимания на чародейский дух да возникающую порой дрожь в поджилках, жить рядом с ней было можно.
