Мысль о предателе, болтающемся в петле на суку, была почти такой же сладкой и манящей, как раньше — мысли о золоте, из-за которых он повздорил с Истер над кладом. Только Длинный Лук не замечал сходства, зато Истер видела его хорошо.
«Не отдавайся мелочам, у нас есть дела поважнее».
«Мелочам? Этот подонок предал меня, хотел убить, а теперь врет мне в глаза не краснея! Я имею право отомстить. В конце концов, я просто хочу повеселиться после неприятных моментов, которые пережил из-за него».
«Ах, дорогой, разве этот человек враг тебе?»
«Разве нет?»
«Он слишком мелок, чтобы быть врагом, достойным тебя. Просто грязь, пыль на твоих сапогах, которую даже не нужно отряхивать — ветер сдует».
«Кто же, по-твоему, будет стоящим врагом?»
«Паяц, который увел Изабеллу. Граф Томас Рэдхэнд. Не беспокойся, найдутся!»
И вдруг вместо слов и ясных мыслей в голову Длинного Лука ворвался по-звериному туманный, неопределенный сигнал опасности. Истер и сама не знала, откуда пришло это чувство, но позволила природному инстинкту ведьмы поднять тревогу. Длинный Лук вздрогнул, напрягся — и вовремя! Он разглядел на лице Мартина еще не решимость, но уже идею: сейчас, когда напыщенный вожак ушел в себя, уйти от прицела, броситься на него и вогнать нож в живот…
В следующий миг Мартин, заметив, как изменился взгляд Длинного Лука, передумал сопротивляться и попытался склонить голову пониже, чтобы не выдать себя, но было уже поздно.
— Посмотри на меня, — тихо и отчетливо потребовал Длинный Лук.
Переносица, едва обласканная покоем, снова нестерпимо заныла от предчувствия. И не зря. Молниеносный удар дикой боли между глаз ослепил его и выбросил в небытие.
Истер прочитала закрывающее заклинание и позволила себе разлепить веки. Обмен мыслями, тем более с человеком, не имеющим никаких магических талантов, отнимал прорву сил. Однако она не чувствовала себя в убытке. Хорошо то, что хорошо кончается, а неожиданная передряга завершилась на славу. Недоверчивые теперь трижды подумают, прежде чем проявлять недовольство, но главное — Длинный Лук преодолел еще одно искушение, на сей раз — искушение мелочностью. Это радовало. Если так пойдет дальше, того и гляди, на него можно будет положиться.
Истер легла на траву под раскидистым деревом, потянулась, словно кошка на солнце, и задремала. Ей обязательно требовался отдых, потому что впереди, и очень скоро, ждали события куда более серьезные. Юной ведьме снились чарующие пейзажи Драконовых земель, в дивных, исполненных неземной, первобытной страсти видениях она бродила там, чувствуя себя богиней.
Глава 13
ПЕРВЫЕ ШАГИ
Ночь прошла спокойно, дозорные не заметили ни малейшего движения в окрестностях замка, о чем капитан стражи и доложил еще затемно. Сэр Томас выслушал его, молча кивнул и, оставшись наедине с призраком, сказал:
— Пора.
На восточном небосклоне нежно алела заря, когда четверо путников встретились во дворе перед донжоном. Конюхи привели оседланных лошадей. Когда были навьючены припасы, сэр Томас подозвал к себе всех четверых.
— Не буду долго говорить, вы уже знаете достаточно, что от вас требуется. Помните только, что во всех вас я верю как в самого себя. Помните, что дело, на которое вы идете, трудное и опасное, но не труднее и опаснее, чем сама жизнь. Да благословит вас Господь, как благословляю я. Идите с Богом и возвращайтесь на крыльях победы.
Спутники Джона низко поклонились графу, и молодой Рэдхэнд поспешил последовать их примеру. Сэр Томас очень изменился со вчерашнего дня — трудно было поверить в его вспыльчивость, глядя в спокойные и мудрые глаза. Может, это призрак? Утренний полусвет еще не позволял сказать наверняка, и все-таки Джон понял, что это не так. Ведь сейчас было время сэра Томаса живого, и едва ли человек, всего в жизни добившийся сам, способен отсиживаться в стороне, когда решается его судьба. Джон вдруг осознал, что неплохо понимает этого человека, все его скрытые тревоги и трепетные надежды.
— Мы не подведем, — сказал он, ставя ногу в стремя. — Все будет сделано как надо, сэр.
С первыми лучами солнца каменные стены гулко отразили крики часовых:
— Открыть ворота!
Загрохотали цепи, и вот четверка всадников покинула замок, пересекла открытое пространство и скрылась за деревьями в направлении Драконовой горы.
Призрак, до поры до времени не делавший свое присутствие достоянием гласности, наблюдал за ними из окна башни, и долго еще его взгляд неотрывно сопровождал движение маленького отряда, невидимое простому человеческому глазу. Через полчаса сэр Томас, отдав необходимые распоряжения и лично присмотрев за началом работ, вошел в комнату и сел в кресло.
— Все как ты рассказывал, — произнес он. — Чинно и спокойно, ни слова лишнего. Честно признаться, не ожидал от него.
— Никак не научишься мне верить? — улыбнулся призрак.
Сэр Томас развел руками.
— А ты сам, в свое время, быстро этому научился?
— Нет, конечно, потому и не удивляюсь. Да, ты прав, малыш держится неплохо.
— Малыш… Как у тебя, во имя всего святого, поворачивается язык называть так этого великовозрастного… потомка нашего?
— Я хорошо его знаю, во многом он еще сущий малыш. Такова его эпоха. Будущее сильно изменило людей, тут уж ничего не попишешь. В двадцать первый век вступили не люди, а какие-то субстанции, бормочущие о самоценной личности. Я говорил тебе, что это значит?
Рэдхэнд скривился — да, он уже слышал.
— Человек будущего просто не знает, кто он такой, — продолжал призрак. — Он готов отказаться от всего, считая, что остаток — самоценная личность — это все, что нужно для жизни.
— Все равно что скинуть одежду и сказать, что так и надо ходить, — прокомментировал Рэдхэнд.
— Неплохо сказано. Развивая твое сравнение, можно сказать следующее: незаметно для самого себя такой голый дикарь со временем все равно прикрывает свою наготу чем ни попадя, хотя бы даже грязью. И очень удивляется, когда неподходящие ему лохмотья начинают мешать и вызывают массу различных неудобств. А бывает и хуже: чувствуя ничтожность и прочие минусы наготы, человек лихорадочно ищет, чем бы ее прикрыть. И всегда находится рядом этакий, с позволения сказать, «доброжелатель», который непременно «подарит» что-нибудь с чужого плеча. Внешне ладно скроенное и порой даже привлекательное. Маску палача, например, или ливрею прислуги…
— Хватит, хватит! — замахал руками сэр Томас. — Я уже отлично понял твою мысль, о мой болтливый дух!
— Извини, — с улыбкой покаялся призрак, — Я опять увлекся. Эта привычка появилась с веками, от одиночества, когда приятный собеседник попадался раз в десятилетия. До сих пор приятно вспомнить философские диспуты, которые мы развивали с прапрадедушкой Джона. Ну и конечно, то время, когда я обучал самого Джонни, тоже приучало меня не отмалчиваться… В общем, человек будущего — это пища психоаналитиков и в наименьшей степени — личность, способная на деяния. Малыш Джонни едва не стал таким же. Теперь он усиленно ищет в себе самого себя, хотя едва ли замечает это.
