— Может быть, это был уголовник? — осторожно предположил Степан.
— Мой муж и уголовники? — возмутилась Дора Михайловна. — Да что вы себе позволяете? Подобное даже предположить нельзя!
— Нет, — покачал головой Лазарь, дождавшись, когда возмущение его матери поутихнет. — Что, я их не видел, что ли? Те из них, кто теперь легальным бизнесом занимается, часто к нам приходили, чтобы что-то заказать для себя или для своих женщин. Так папа с ними не церемонился. Если это был интересный заказ, то брал, а если не хотел делать, то говорил, что за ширпотребом пусть в ювелирный за угол идут.
— Да, странная история, — покачивая головой, задумчиво сказал Степан.
— Очень странная! — согласился Лазарь. — Но когда этот человек сказал, что копия должна быть сделана не из золота и драгоценных камней, а из самого простого желтого металла и обычного стекла, папа все-таки возмутился и закричал: «Вы надо мной издеваетесь?» А тот совершенно невозмутимо ответил: «Вопрос цены. Сколько вы хотите за такую работу?» Папа тогда сказал, что не возьмется за нее ни за какие деньги, даже за… — Тут Лазарь внезапно замолчал, а потом продолжил: — Ну, в общем, за очень большие. У этого человека таких быть не могло просто по определению. А он вдруг сказал: «Вы назвали цену. Я с ней согласен. Половина сейчас в качестве задатка, а вторая половина — при получении заказа. Сколько времени вам нужно на работу? Месяца хватит?» Тут он достал деньги, отсчитал сколько надо и положил их перед папой.
— Да уж, в нелегкое положение вы с ним попали! — произнес Степан.
— Еще бы! И тут этот человек добавил, что идеальное качество не требуется, главное, чтобы на первый взгляд было похоже. Ну, мы… — Лазарь замялся.
— Ах, как я вас понимаю! — поддержал его Степан. — Получить весьма неплохие деньги за относительно несложную работу. Кто бы отказался? Лично я — никогда! Главное, чтобы деньги были настоящие.
— Знаете, это было настолько невероятно, что… Словом, папа извинился перед этим человеком и сказал, что деньги нужно проверить, а тот на это просто кивнул и все. У нас есть такой аппарат, потому что…
— Не надо мне ничего объяснять, — успокоил Лазаря Степан. — Я все понимаю! Ваши клиенты могли быть самыми честными людьми, но кто в наше время гарантирован от того, что ему не подсунут фальшивую купюру, а то и целую упаковку. Сами знаете, такие случаи, к сожалению, были.
Лазарь взглянул на собеседника благодарно и сказал:
— Фальшивых там не было.
— И когда этот человек окончательно рассчитывался, тоже? — спросил Степан, и тот кивнул. — Не понимаю, — пожал плечами он. — Если человек может выложить кругленькую сумму за копию, то почему бы не сделать ее из настоящего золота и камней? Ну пусть не совсем драгоценных, так полу? Есть же такие.
— Подобрать, конечно, можно было, да и огранить, но раз клиент не захотел…
— А он всегда прав! — согласился Степан. — Но тут, я так понимаю, уже он рисковал. Приходит к известному человеку со стороны, оставляет немалую сумму и уходит в надежде, что все будет именно так, как он сказал. Нет, я нимало не сомневаюсь в честности вашего покойного папы и вашей лично, но согласитесь, что это странно. Или он взял расписку?
— Нет, расписку он не взял, — ответил Лазарь, честно глядя Степану в глаза.
— Значит, он подстраховался как-то иначе, — правильно оценив этот взгляд, заметил Савельев. — Как?
Лазарь продолжал все так же честно на него смотреть, и тут вмешалась Дора Михайловна:
— Леньчик! Скажи этому молодому человеку правду! Пожалей свою бедную больную маму! Она уже больше не может кушать тот дрек, который продается на базаре под видом нормальных продуктов! Леньчик! Ты хочешь застрять в России на веки вечные? Ты хочешь меня здесь похоронить? Твоему папе это уже ничем не повредит, а этому молодому человеку может помочь!
— Понимаете, — не выдержал этого напора Лазарь. — Перед тем как уйти, он сказал папе: «Не разочаруйте меня! Вот этот человек отзывался о вас только в превосходной степени, мне бы не хотелось его огорчить». Тут он папе что-то показал и ушел.
— Что это было? — вцепился в Лазаря Степан. — Вещь? Визитка?
— Это было что-то очень маленькое, а я сидел в стороне и просто не успел это увидеть, — ответил Лазарь.
— Так ты этого действительно не видел? — воскликнула Дора Михайловна, и сын кивнул. — Вы знаете, когда Леньчик мне все рассказал, я целую неделю допытывалась у мужа, кто это приходил, от кого и почему нельзя было ему отказать. Поймите, если бы кто-нибудь узнал, что Исаак работает с таким материалом, то количество ювелиров в Москве резко сократилось бы — они бы просто умерли от смеха, а репутация моего мужа была бы подорвана безвозвратно. Но он мне ничего не сказал, а когда я пригрозила, что умру от любопытства, то ответил, что лучше уж так, чем по другой, гораздо более неприятной причине. И вы знаете? Его ответ меня устроил!
— Папа только что не плевался, когда делал эту копию, — добавил Лазарь. — С его-то руками и заниматься такой ерундой! Но за месяц мы справились. Когда этот человек позвонил, папа ему сказал, что все готово. Тот пришел через несколько дней, расплатился, забрал заказ и ушел. Все, больше он у нас никогда не появлялся. Это все, что я знаю.
— Нет, не все. Вы же наверняка неплохой художник, нарисуйте мне его портрет, хотя бы приблизительно, — попросил Степан.
— Художник из меня как раз неважный. Тем более что прошло много лет, шляпа у него была надвинута на глаза, эта бородка… — неуверенно сказал Лазарь. — Но я попробую.
С трудом найдя в этом кавардаке лист бумаги, Лазарь по памяти набросал портрет незнакомца, но это больше походило на детские каракули, и Степан, посмотрев на него, пробормотал:
— Да, негусто, но зато вам теперь не о чем беспокоиться. Собирайтесь спокойно и улетайте в Израиль. Пусть у вас там все сложится хорошо.
Стоя у окна, мать и сын проводили Савельева взглядом, а потом Дора Михайловна спросила:
— Леньчик! Ты действительно все рассказал этому молодому человеку?
— А что я должен был ему сказать?! — взорвался сын. — Что папа весь этот месяц так крыл дядю Яшу последними словами, что стены краснели?
— Какого дядю Яшу? Моего покойного брата? — уточнила она.
— Вот именно! Который сидел за изготовление фальшивых золотых червонцев! А делал он их из того золота, что потихоньку покупал папа! — добавил Лазарь. — Счастье великое, что у него хватило ума не приплести к своему делу еще и его!
— Ха! Кто бы тогда оплачивал его адвоката! — воскликнула женщина.
— О, наш любимый дядя Яша! — язвительно сказал Лазарь. — Это был такой великий гешефтмахер, что мог с легкостью завалить даже самое надежное дело!
— Не смей говорить о Яше плохо! Человек давно уже в могиле! А о мертвых либо хорошо, либо ничего! — прикрикнула на сына мать.
