— Пошел! — с силой толкнув в спину бывшего начальника, скомандовал старший лейтенант. Держа руки за спиной, Рябченко сделал два шага к «воронку» и, качнувшись вправо, рухнул на бетонную площадку большого крыльца.
— Пьяный, что ли? — весело поразился старший сержант. Подскочив к упавшему, сильно пнул его в бок: — Вставай! — грозно заорал он.
Голова Рябченко мотнулась влево и окрасила нагретый солнцем бетон в темно-багровый цвет.
— Полковника убили! — пронзительно закричал старший сержант.
Он и напарник, мешая друг другу, пытаясь достать задрожавшими руками пистолеты, бросились в дверь райотдела.
— Почему ты ничего не сказала? — прижимая к себе Аллу, взволнованно, уже не в первый раз спрашивал Павлов. Блестя счастливыми глазами, она после каждого вопроса закрывала ему рот поцелуем. Тетя Соня, которой уголовники помогли загнать корову, взяла чистое ведро, пошла доить. Псих с Лютым, по-мужски понимая Костю, устроились в дальнем углу небольшого сада, курили.
— Когда мы поедем к нему? — спросил Павлов.
— Отправим Владимира с Игорем и сразу же поедем. Мы ведь поможем им? — Чуть отстранившись, Алла заглянула в его глаза.
— А как ты это себе представляешь? — спросил он. — Как мы их отправим?
— Посадим на поезд, — спокойно проговорила она. — Дадим немного денег…
— Ты забыла, что они в розыске и на вокзале нас вполне могут задержать вместе с ними.
— Но ты же умный, — неожиданно рассмеялась Бочарова. — И обязательно что-нибудь придумаешь!
— Ты, как всегда, права, — улыбнулся он. — И все…
— Здравствуйте, Алла Кирилловна, — раздался из двери насмешливый мужской голос.
Прикрывая ее собой, Павлов резко обернулся и вскинул «макаров».
— Отличная реакция, — тем же тоном оценил его действия бесшумно вошедший в комнату молодой невысокий парень в темных очках.
— Саша? — удивленно поднялась женщина. — Почему ты здесь?
— Иван Артемьевич просил меня найти вас, — спокойно проговорил он. — И благодаря вашему, извините, — поправился он, — участковому Клюеву я смог это сделать. И, честное слово, рад вас видеть.
— Ответить тем же, — сухо сказала она, — я, увы, не могу!
— Представьте, пожалуйста, меня вашему другу, — вежливо попросил Саша.
Лютый поднялся и тут же как подкошенный упал на траву:
— Менты! — выхватывая револьвер, воскликнул он.
Вырвав из кармана пистолет, Псих прыгнул к невысокому деревянному забору и внимательно всмотрелся в близлежащие заросли.
— Вроде никого, — повернувшись к подельнику, коротко сообщил он.
— Около дома мусор и у калитки один! — выглядывая из-за ствола яблони, сказал Лютый.
— Это не по нашу душу, — решил Смирнов, — но тем не менее пора делать ноги!
— Одежда с бабками в доме, — не трогаясь с места, отозвался Дубов.
— Валим! — уже зло поторопил его Смирнов. — По дороге все достать сумеем! — Оглянувшись, он перемахнул забор.
Лютый, прихрамывая, поспешил следом.
— Куда ты их, Клюев? — сердито посмотрела на обрюзгшего старшего лейтенанта милиции тетя Соня.
— Куда надо! — откашлявшись, постарался посолиднее ответить то.
— Смотри-ка, какой важный стал! — подбоченясь, подступила она к милиционеру. — Али забыл, Степка, как я тебя в своем саду ловила да уши драла!
— Ты это!.. — испуганно отступив назад, прикрикнул на нее участковый. — Не забывай, на кого голос повышаешь! Я ведь при исполнении!
— Господи, — всплеснула женщина руками. — Да знаю я твое исполнение! Сейчас зайдешь к Люське, нажрешься самогону! Вот и все твое исполнение!
— Чего мелешь! — закричал Клюев. У двери весело смеялся Саша.
— Вот, значит, как ты службу исполняешь? — Он похлопал участкового по плечу. Затем, продолжая улыбаться, примирительно обратился к разгневанной тете Соне: — Ваша племянница поедет со мной. И, заверяю вас, — он прижал руки к груди, — с ней ничего не случится. Тем более что ее друг, — он бросил быстрый взгляд на напряженно стоящего Костю, — я надеюсь, поедет с ней.
— Обязательно, — усмехнулся тот. — Но сначала ответьте, молодой интеллигент, куда вы нас повезете? И при чем здесь доблестные служители закона?
— Мы поедем к знакомому Аллы Кирилловны. К другу ее отца Ивану Артемьевичу, — спокойно проговорил Саша.
— Тебе это имя о чем-нибудь говорит? — вопросительно взглянул Павлов на женщину.
— Это товарищ моего отца, — покусывая губы, ответила она. — По крайней мере, так говорил о нем папа.
— А при чем тогда здесь этот? — повторил свой вопрос Костя.
— Клюев — участковый этого района, — улыбнулся Саша. — И именно он сообщил нам о появлении здесь Аллы, которую почти все считали погибшей. Да, — повернулся он к Бочаровой, — вы знаете, что Нонна Гольских убита, а вас в связи с этим разыскивает милиция?
— Милиция разыскивает, — усмехнулся Костя, — а участковый будет сопровождать ее к другу отца. Как-то не вяжется одно с другим.
— Везде, — засмеялся Саша, — даже в милиции есть хорошие люди.
— Трезвое замечание, — кивнул Павлов. Он нервно поглядывал в сад. Только бы уголовники не вмешались! И именно поэтому сам предложил: — Тогда почему мы здесь? Ехать так ехать!
— Станция, — кивнул Псих.
— Ну и что? — сидя на пеньке, потирая отдающее болью колено, буркнул Лютый. — На товарняке днем враз срисуют. И менты на первой же станции на гоп-стоп возьмут.
— На товарняках пусть беглые химики ездят! — засмеялся Смирнов. — Мы с комфортом поедем. В купейном!
— Это на какие же вши? — покосился на него подельник. — Бабки у тети Сони оставили. Сам говорил, по дороге достанем. А это значит ментов с ходу на хвост сажать!
Не отвечая, Псих весело рассмеялся.
— Какого хрена ха-ха ловишь? — раздраженно спросил Дубов.
— Лично мне бабка с ходу не приглянулась, — сказал Псих. — И поэтому бабки я с собой даже в баню брал.
Открыв рот, Лютый некоторое время удивленно смотрел на него. Потом громко расхохотался и опрокинулся на спину.
— Ай да Псих, — сквозь смех выдавил он. — Бабке не поверил! Гнилой ты стал после крытки!
— Не после крытой, — серьезно поправил его Псих. — Я в камере смертников поумнел.
— Выметайся отсюда! — перешагнув порог комнаты, выкрикнула Аля.
— Ты чего тявкаешь? — вскочив с постели, Клава шагнула ей навстречу.
— А то! — подошла к ней хозяйка. — Нечего Толяна кривыми ногами завлекать!
Напоминание о едва заметной кривизне ее длинных сильных ног, всегда приводило Федину в ярость. Она считала, что этот изъян другие не замечают.
