Герман Юрьевич жене не возражал. Долгие годы супружества отучили его от этого. Да к тому же сейчас он и сам чувствовал, что у дочери серьезные проблемы. Пусть его отцовское сердце было менее чувствительно, но нависшая над дочерью опасность казалась настолько реальной, что даже он ощущал тревогу.
Родители предприняли ряд мер, которые подтвердили правдивость рассказа Егора. Дома дочери не было. Ни в одной из пекарен или магазинов ее сегодня тоже не видели. И подруги, которых сумели припомнить родители и до которых дозвонились, Настю не видели и не слышали.
— Что же нам делать?
Видя, что его супруга близка к очередному обмороку, за которым мог последовать сердечный приступ, Герман Юрьевич напряг все свои извилины и торжественно изрек:
— Нам нужна помощь.
— И кто нам поможет? — недоверчиво хмыкнула Галина Сергеевна. — Полиция?
Нет, на полицию родители пропавшей Насти рассчитывали в самую последнюю очередь. Полиция хорошо справляется со своими обязанностями, когда есть факты, с которыми можно работать.
— А они нам скажут, что нужно подождать три дня. Может быть, наша дочь сама объявится.
— Да и тогда они не станут ее толком искать. Вот если появится труп…
— Типун тебе на язык! Что ты такое говоришь!
Галина Сергеевна вновь хотела упасть в обморок, но быстро передумала. В данном случае многократно успешно испытанное ею средство вряд ли бы помогло. Муж и так согласен был сделать все, что бы она ни предложила. А его слова о том, что им нужна помощь, запали ей в сердце. И Галина Сергеевна, немного подумав, сказала:
— Мне кажется, я знаю, к кому мы можем обратиться за помощью. Помнишь Олесю?
— Кого?
— Олесю — племянницу Зои Петровны.
Голос супруги звучал угрожающе, поэтому Герман Юрьевич постарался ответить максимально миролюбиво:
— А-а-а… Ну, что-то такое смутно припоминаю. Она, кажется, недавно вышла замуж?
Герман Юрьевич, сделавший это предположение, угодил пальцем в небо, да оно и неудивительно было, ведь все то время, пока его жена проводила в беседах со своими кумушками, он предпочитал мирно дремать в уголке, спрятавшись за развернутой газетой. О том, кто такая Олеся, он не имел даже смутной догадки.
— Замуж она как раз и не вышла, — несколько раздраженно поправила мужа Галина Сергеевна, лишний раз убедившаяся, какие мужчины все толстокожие и бесчувственные. — Это испытание еще только ждет девочку. Но зато Зоя говорит, что Леська здорово поднаторела в разного рода сысках.
— В смысле?
— Она и ее подружка Кира раскручивают такие дела, с какими и полиция не справится!
— Неужели? — заинтересовался наконец Герман Юрьевич. — И успешно?
— Да! По большей части вполне успешно. И самое главное, они действуют из добрых побуждений и не берут за свои услуги ни копейки!
Это утверждение понравилось Герману Юрьевичу чрезвычайно. Чего скрывать, Герман Юрьевич был прижимист, впрочем, как и его уважаемая супруга. Тратить попусту кровные денежки эти люди не любили. И поэтому идея нанять частного детектива хотя и пришла им в голову, но тут же наткнулась на меркантильные соображения обоих супругов, как бы в этом случае не пришлось переплатить лишку.
Ведь известно, что работу сыщиков, увы, проверить крайне затруднительно.
— В общем, Леся — это то, что нам нужно, — твердо заявила Галина Сергеевна. — Собирайся, мы немедленно едем!
— Может быть, сначала предупредим девушку? Как-то неудобно без приглашения. Мне кажется, я с ней лично и не знаком.
— Разумеется, сначала мы поедем к Зое. А уж она пусть везет нас к своей племяннице!
Так и получилось, что в этот же день родители пропавшей Насти оказались в гостях у Леси и Киры в их «Чудном уголке» — замечательном загородном поселке, находящемся в одном из ближайших пригородов Питера. Несчастные родители не знали, что ждет их впереди, но искренне надеялись, что опытные сыщицы помогут им в этом непростом и крайне щекотливом деле возвращения любимой дочери под их кров.
Глава 5
Тем временем Настя спокойно готовила ужин и поджидала брюнета. Сразу же после поспешного бегства из загородного дома, где они оставили тело бедного блондина, новый знакомый привез Настю на съемную квартиру.
— Побудь пока тут. Двери никому не открывай, впрочем, кроме хозяйки, никто прийти сюда не может.
Настя лишь успела спросить:
— Что это за квартира? Чья она?
И услышала ответ:
— Я ее снял.
— Когда же вы успели? — изумилась Настя. — Я думала, что вы прилетели только сегодня утром и сразу же приехали в тот дом, где мы с вами и познакомились.
— Совершенно верно. Насчет этой квартиры я договорился еще из Израиля. Сейчас легко забронировать любое жилье с помощью Интернета. Хозяйка квартиры любезно встретила меня в аэропорту, привезла сюда и даже пообещала разобрать мои вещи.
Это было похоже на правду. Но Настя не унималась. Ей было важно выяснить про брюнета малейшие подробности.
— Но я так поняла, что вы собирались остановиться в том коттедже.
— Собирался, но…
— Зачем же вам понадобилась еще и эта квартира?
— Видите ли, сомнения в том, что в полученном мною приглашении что-то нечисто, зародились не только у нашего с вами покойного ныне знакомого. Я тоже насторожился, когда получил это в высшей степени странное приглашение. И я с самого начала решил, что поеду, но подстрахуюсь, и с этой целью оформил себе запасной аэродром.
И обведя вокруг себя рукой, брюнет добавил:
— Который я рад предложить также и вам. Вы ведь останетесь со мной?
— Мне некуда идти.
— Очень рад. Места нам тут хватит с избытком. Как я понял, в квартире две спальни, так что мы не будем стеснять друг друга.
Настя кивнула. Две спальни — это хорошо, но все-таки не мешало бы получше узнать человека, с которым она собирается провести ближайшее время.
— Могу я узнать ваше имя?
Брюнет хлопнул себя по лбу.
— Я до сих пор не представился вам?
— Нет.
— Ужасное упущение с моей стороны, — сконфузился он. — Но вы должны меня извинить… Я ожидал увидеть некую Амелию, а встречаете меня вы — ослепительная и очаровательная… правда, даже не представляющая, куда подевалась и где может находиться эта самая Амелия.
— Так как вас зовут?
— Борис, — быстро ответил ей брюнет. — Прошу, зовите меня Борис.
— А фамилия?
— Разве фамилия нужна для двух людей, между которыми проскочила искра?
И неожиданно взяв руку Насти в свою, Борис произнес:
