Настя же не могла не думать о своем муже. Здорово Егор влип.
— Ситуация для Егора складывается неприятная. В первый раз его схватили в коттедже Амелии, да еще с ее сумкой, которую якобы нашел на лестнице. Но тогда его спасло то, что про смерть Амелии полицейские еще ничего не знали, Рябков же, как установила экспертиза, умер от естественных причин. Поэтому заводить уголовное дело не стали, и Егора отпустили домой уже утром.
— Значит, он провел за решеткой целую ночь?
— Вечер и ночь. Но повторяю, все для него могло бы закончиться благополучно, если бы во второй раз он не попался в момент транспортировки тела Амелии. Тут уж ему было не отвертеться, его взяли, как говорится, с поличным.
— А куда он хотел ее отвезти, вы не знаете?
— По его словам, он всего лишь хотел переставить машину в соседний двор.
— Ну а тело мертвой Амелии как очутилось у меня в багажнике? — воскликнула Настя. — Зачем он его туда положил?
— Егор утверждает, что не имеет к этому ни малейшего отношения. Он в машину ничего и никого не клал.
— Ну, это уж вздор! — возмутилась Настя. — Пусть не врет! Ключи от машины оставались у нас дома. Значит, если кто и положил тело Амелии в мою машину, то это либо сам Егор, либо… мои родители.
Настя сказала так, потому что вспомнила о том, что второй комплект ключей от ее машины находился у папы с мамой дома. Но так как заподозрить уважаемых и добропорядочных Германа Юрьевича и Галину Сергеевну в столь чудовищном злодеянии никому из присутствующих и в голову не пришло, то все согласились с тем, что труп Амелии никак не мог попасть в багажник машины без ведома самого Егора.
— Егору грозит серьезное обвинение. Следователь считает, что либо он сам убил Амелию и спрятал ее тело в багажник машины отсутствующей жены, либо, если сам и не убивал, может быть причастен к смерти несчастной.
Настя судорожно стиснула пальцы. Что же делать? Надо выручать Егора. Хотя Егор и нанес ей глубокую обиду, но он был ее мужем, когда-то она любила этого человека, и до сих пор он оставался ей не совсем чужим. Да и не верила Настя в то, что Егор мог кого-то убить.
— А как… как погибла Амелия?
— Ее задушили удавкой.
Настя вздохнула чуть свободнее, последние сомнения оставили ее. Егор был слишком хлипок для такого способа убийства. Подсыпать яду или толкнуть в спину под колеса поезда или с обрыва, это он мог. То есть, поправилась она мысленно, при определенных стечениях обстоятельств, наверное, смог бы. Но даже в этом у Насти имелись сомнения. А уж задушить… да еще молодую и красивую женщину…
Нет, поверить в такое Настя никак не могла.
— И что… что с ним теперь будет?
— Ну, пока рано об этом говорить. Насколько я понимаю, имеются и другие люди, желавшие смерти Амелии?
Кира тут же вскочила:
— Мы считаем, что Амелию могли убить ее родственники!
— Кто?
— Амелия получила коллекцию драгоценностей, которую ее родственники тоже хотели пощипать.
— А она им не позволяла.
— Они должны были быть здорово злы на девушку!
Лисица заинтересовался:
— Надо понимать — у вас есть имена?
— Есть. Родственники Федора Захаровича Лугового!
Глаза Лисицы стали внимательными и настороженными.
— И откуда же у вас взялась эта информация, позвольте спросить?
Кира замерла. Она знала, если уж Лисица начал разговаривать с ней в таком тоне да еще обращается к ней на «вы», значит, она его здорово допекла. И сейчас Кира знала за собой вину. Она влезла в секретный архив Лисицы, в который он ей лазить не позволял.
Поэтому она отвела глаза и попыталась обойтись без ответа на этот щекотливый вопрос.
— У нас есть список родственников Федора Захаровича Лугового, которые могли бы претендовать на его коллекцию.
— Ах, вот как!
Теперь взгляд Лисицы буквально прожигал Киру. И чего он так на нее взъелся? Подумаешь, влезла она без его разрешения в зашифрованные записи. Так ведь они почти муж и жена. А у супругов не должно быть тайн друг от друга. А если Лисица намерен и впредь что-то от нее таить, то лучше им вообще расстаться!
И Кира, убедив себя в том, что ничего криминального не сделала, взглянула Лисице прямо в глаза. Видимо, он что-то в них прочел, потому что слегка смутился и пробормотал:
— Ладно, поговорим об этом дома. Так что за список? Можно его огласить?
— Сын Федора Захаровича, его внучка — Амелия, а затем, как я понимаю, какие-то дальние родственники. У них и фамилии другие.
— Огласи имена этих людей.
— Они у меня все тут записаны.
Глаза Лисицы полезли на лоб. А Кира страшно покраснела. Вот этого Лисица ей точно не простит и, наверное, будет прав. Мало того, что она влезла в его записи, она еще и посмела вынести что-то из их дома, из их поселка! А ведь Лисица много раз предупреждал ее, что эти записи должны храниться исключительно на носителях, использоваться для дела, а затем вновь убираться в хранилище.
— Ты должна запомнить все, что тебе необходимо, не делая никаких записей или даже пометок.
Это было непременное условие, а Кира им пренебрегла. Да еще доверила бумаге! Вот за это ей действительно могло сильно попасть.
— Этих людей записала я, — заступилась за подругу Леся. — Прости, Лисица, но я думала, что раз мы занимаемся делом Амелии, то нужно знать всех тех, кто мог желать ей зла.
— И написала почерком Киры?
Уличенная во лжи Леся смущенно потупилась.
— Погодите, — вмешался в разговор Борис, — почему вы считаете, что Амелию прикончил кто-то из ее родственников? Нет, я не отрицаю, что такое вполне возможно, но нельзя зацикливаться только на одной этой версии.
— Согласен, — кивнул Лисица. — И какие версии есть еще?
— Амелия была симпатичная молодая особа. К примеру, у нее могла быть любовная связь или даже не одна.
— Убийство из ревности?
— Почему бы и нет? Сегодня я ездил навестить одного своего знакомого, который и порекомендовал меня Амелии.
— Это какой-то ее родственник? Валерий?
— Именно, — сказал Борис. — Так вот, Валерий точно знает, что у Амелии недавно появился какой-то новый кавалер.
— И как его имя?
— Имени Валерий не знает, но он сказал, что кавалер был странный.
— В смысле?
— Мужчина был довольно пожилой.
— И что? Многие девушки предпочитают, чтобы их мужчина был солидным, взрослым и самостоятельным человеком.
— Но Валерий сказал, что обычно Амелия выбирала себе сверстников. А над теми девушками, которые живут с «папиками», всегда посмеивалась.
