Но безусловно, самое большое подозрение вызывали у Киры двое крепких, хотя и плешивых мужчин, стоящих рядом друг с другом. Отец и сын либо братья. Так или иначе, они вполне годились в душители Амелии. Да и лица их дружелюбными не выглядели.
В этот момент появились двое представительных господ, один из которых обратился к присутствующим:
— Прошу всех заинтересованных лиц по делу госпожи Амелии Луговой пройти с нами.
Как поняла Кира, эти двое были работник банка и судебный пристав, под чьим присмотром должна была быть изъята пресловутая коллекция. Наследники нестройной толпой двинулись вперед. Борис шел последним, а уже за ним по пятам двигались сыщицы и Настя. Никто из родственников не возразил против их присутствия. Все были слишком озабочены тем, как бы не пропустить самое главное — момент выемки коллекции из ячейки.
К тому же коллекцию им согласились только показать, затем она должна была отправиться в новое хранилище, в котором и оставалась бы вплоть до закрытия уголовного дела об убийстве и принятия судебного решения по вопросу наследования.
Все вошли в весьма странных размеров помещение с небольшим столом в центре, служитель банка вставил два ключа в замок ячейки.
— По правилам второй ключ должен быть у владелицы ячейки. Но поскольку она мертва, мы сами вскроем ячейку.
Все молча согласились. Служитель повернул ключи, дверца распахнулась, и он достал металлический ящик. Поставив его на стол, он открыл крышку…
— Но тут же пусто! — воскликнул кто-то.
Служитель банка сам был в явной растерянности.
— Ничего не понимаю… Как такое может быть?
— Да, вы уж нам объясните! — грозно заявил седовласый патриарх. — Наша родственница поручила вашему банку хранение драгоценных украшений невероятной стоимости, а теперь выясняется, что они пропали! Как такое могло произойти?
— Сейчас я во всем разберусь.
С этими словами служитель вышел из помещения хранилища. Он был в сильном смятении, это было видно невооруженным глазом. Когда он удалился, мужчина с плешью заглянул в ящик и воскликнул:
— Постойте, тут что-то есть.
Он запустил руку и вытащил оттуда листок бумаги.
— Тут что-то изображено, какой-то символ… не пойму, что это может быть?
Он так и этак вертел в руках лист бумаги, пока стоящая рядом с ним дама в кудельках не повернула лист таким образом, что всем стала видна картинка.
— Да это же кукиш! — ахнула пышноволосая. — Она нарисовала нам кукиш?
— Узнаю шутницу Амелию, — кисло произнес ее супруг. — Чувство юмора она унаследовала от своего дедушки. Федя тоже был любитель таких вот мерзких розыгрышей.
Однако остальные никак не могли взять в толк, что произошло в банке.
— Так что же? Где коллекция?
— Ее нет.
— Выходит, Амелия побывала тут раньше нас?
— И я совсем этому не удивлен, — фыркнул седовласый патриарх. — Наверное, она предвидела, что решение суда может оказаться не в ее пользу, и заранее изъяла коллекцию из хранилища.
Все молчали в полнейшей прострации. В это время вернулся служитель банка и сказал:
— Боюсь, что произошло недоразумение. Покойная составила простой договор аренды ячейки и…
— Где наша коллекция? — подступила к нему пышноволосая.
— Это я и пытаюсь всем объяснить. Согласно договору, госпожа Луговая могла пользоваться ячейкой до конца месяца. Она была вольна забрать свои ценности из ячейки или, наоборот, что-то к ним прибавить в любое удобное ей время, предъявив лишь паспорт для удостоверения ее личности. Что она и сделала. Я побеседовал с сотрудником, который дежурил в ту смену. Он запомнил Амелию, по его словам, потому что она была хороша собой. И он говорит, что она вела себя совершенно невозмутимо.
— Но где драгоценности?
— К этому я и веду. Драгоценности, вероятно, были упакованы в плотную бумагу, и получившийся сверток молодая женщина просто сунула к себе в сумку…
— Многомиллионные ценности!
— Да им просто цены нет!
— Продав драгоценности, мы могли бы все озолотиться!
— А теперь мы, по вашей милости, нищие!
Служитель банка развел руками:
— Помилуйте, но при чем же тут я? Предъявляйте ваши претензии к родственнице.
Люди, обступившие банковского работника, были злы до такой степени, что бедняга мог дорого заплатить за свои слова. Но патриарх и тут не позволил родственникам выйти из повиновения окончательно. Строго взглянул на них и, когда они затихли, спросил у работника банка:
— И когда именно Амелия забрала драгоценности?
Служитель взглянул в свои бумаги, сверился с записями и сказал:
— Три дня назад.
Как раз в день ее убийства! Услышав это, подруги даже покрылись мурашками от едва сдерживаемого волнения.
А служитель банка продолжал объяснять произошедшее:
— Судя по сделанной отметке, владелица ячейки явилась к нам сразу же после открытия банка в десять часов. Формальности не отняли у нее много времени. И уже в начале одиннадцатого она покинула здание банка.
— Вместе с нашим сокровищем!
На какое-то время в хранилище повисла гнетущая тишина. Всем было ясно, что сокровище уплыло у них из рук.
А потом дама с кудельками громко и неожиданно взвизгнула:
— Ах она дрянь!
— Паскудина! — поддержала ее пышноволосая, злобно сверкнув глазами. — Тварь!
— Потише! Амелия мертва, и мы не должны плохо…
Не слушая никого, женщины перебили протестующих и дружно подскочили к работнику банка:
— И где теперь наши драгоценности? Отвечайте! Куда они могли деться?
Поднялся шум и гвалт. Каждый хотел внести свою лепту в общее обсуждение ситуации. Слова сливались в сплошной гул, и лишь время от времени раздавались громкие выкрики:
— Надо ехать к ней домой.
— У старика был сейф!
— Амелия перенесла драгоценности туда.
— Больше некуда ей было их девать.
— Не на работу же она их потащила!
— Амелия была ненормальная, но все-таки не круглая дура!
— Тем более я точно знаю, Федор ей велел оборудовать сейф у себя в спальне. Это было его непременное условие, без которого он к Амелии переезжать не желал.
После недолгого, но бурного обсуждения все родственники пришли к единодушному мнению, что хотя Амелия и сделала косметический ремонт в спальне старика после его смерти, но вряд ли она стала уничтожать сейф. Процедура эта дорогостоящая и совершенно ненужная.
