Ворохтин приблизился к трейлерам. Ни в одном из них свет не горел. Он тихо прошел мимо «дома» Саркисяна, окно которого было приоткрыто, но завешено шторой. Изнутри доносился тяжелый храп. Следующий трейлер — главного оператора. За ним — помощника режиссера.
Ворохтин медленно обошел трейлер Гвоздева, подыскивая место, откуда хорошо была бы видна входная дверь. «Я не должен позволить ему запереться внутри и опомниться, — думал Ворохтин. — Сразу прижму к стене и вызову милицию. И пусть объясняет, где он шастал ночью в насквозь мокрой одежде. Если будет молчать, то отведу его на лодочную станцию, и пусть сторож подтвердит, что Гвоздев неоднократно брал напрокат лодку!»
Ворохтин был уверен, что доказывать вину Гвоздева вряд ли придется: насмерть перепуганный помощник режиссера сам во всем признается и немедленно сдаст Саркисяна. Главное, напугать как следует. Заставить сознаться в преступлениях немедленно.
Ворохтин подошел к двери и присел, заглядывая под днище трейлера. Хорошо бы спрятаться здесь и схватить Гвоздева за ногу, когда тот будет подниматься по ступенькам. Это был бы серьезный удар по нервам!
Он протянул руку, провел ею по траве и вдруг нащупал пару высоких ботинок. Ворохтин вытащил их и рассмотрел в лунном свете. Ботинки были чистые, сухие, да еще густо смазанные сапожным кремом.
«Запасная пара», — подумал Ворохтин, и все же эта находка вызывала у него неприятное чувство какой-то смутной дисгармонии, словно дала трещину его стройная версия. Ворохтин хмыкнул, еще раз осмотрел ботинки и зашвырнул их под трейлер. «Не может быть!» — попытался успокоить он себя.
Ситуация требовала немедленного разрешения всех сомнений. Поднявшись по ступенькам, Ворохтин взялся за ручку и потянул на себя. Дверь отворилась. Недолго колеблясь, он зашел в темный тамбур, пошарил по стенам в поисках включателя, но так и не нашел его. Тогда Ворохтин отдернул штору, чтобы хоть немного лунного света проникло внутрь трейлера, и приблизился к откидной полке. Ему показалось, что на ней, накрывшись одеялом с головой, кто-то лежит. Не желая верить неприятной догадке, он провел рукой по одежде, висящей на крючке. И куртка и брюки были совершенно сухими. «Что за чертовщина! — подумал Ворохтин. — Кто это здесь дрыхнет?»
Он склонился над спящим человеком, чье шумное сопение уже нельзя было не расслышать, откинул одеяло и провел рукой по обнаженному плечу.
— Кто здесь?! — вдруг раздался вопль Гвоздева, и тотчас ослепительно ярким светом вспыхнуло настенное бра.
Ворохтин прикрыл глаза рукой. Опухший от сна Гвоздев сидел в постели и тянул к подбородку край одеяла, прикрываясь им, как щитом. Никогда еще Ворохтин не видел в глазах мужчины столько ужаса.
— Убивают!! — дурным голосом заорал Гвоздев, хватая со стола книгу и швыряя ее в Ворохтина. — Милиция!! Убивают!! Спасите!! На помощь!!
Плюнув с досады, Ворохтин выскочил на улицу и кинулся в тень деревьев. Приглушенные вопли Гвоздева все еще доносились из трейлера, но, как ни странно, ни милиция, ни кто-либо вообще на них не реагировали. Во всяком случае, Ворохтин не заметил движения между палаток. Только наблюдатель на своей вышке некоторое время смотрел на трейлер Гвоздева, а потом снова перевел взгляд на озеро, покрытое россыпью серебристых бликов.
Вопли утихли. Ворохтин услышал, как клацнул замок в двери трейлера и захлопнулось откидное окно. Потом и свет погас.
«Что бы это значило? — подумал Ворохтин, очень раздосадованный таким поворотом дела. — Гвоздев никак не мог добраться до берега раньше меня. Не на водном же мотоцикле он носился по озеру!»
Ошибка очень расстроила Ворохтина. Он впустую потратил столько сил и времени, но так и не смог доказать, что три смерти были не роковой случайностью.
«Ладно, сволочь! — мысленно обратился он к человеку в плаще, ненавидя его только за то, что не смог его поймать и увидеть его лица. — Все равно я тебя выловлю. Днем раньше, днем позже, но это произойдет непременно!»
Он вернулся к моторке, желая немедленно довести начатое дело до конца. Надеясь, что это поможет ему оставаться незамеченным, он сел за весла и стал грести к лодочной станции. От весел ладони воспалились и горели. Вдобавок стала ныть спина. «Я надолго запомню эту ночь!» — подумал Ворохтин.
Не меньше часа он махал веслами, продвигаясь по мелководью, вдоль берега, к лодочной станции. Небо окончательно расчистилось от туч, и засияла полная луна. От звезд струился колючий холод. Кажется, этой ночью на озеро опустились первые заморозки.
Он причалил к пляжу, прошел мимо переодевалок, сложенных друг на друга топчанов, детских качелей и горок к выбеленному домику с табличкой «Спасательная станция». Чтобы разбудить сторожа и заставить его выглянуть в окно, Ворохтину пришлось долго стучать в дверь.
Наконец старик подал голос.
— Чего надо? — сипло спросил он из-за двери.
— Я из спасательного отряда, — представился Ворохтин, одновременно с этим просовывая в щель между дверью и косяком сторублевку. Купюра отворила дверь лучше ключа. Лязгнул запор. Дверь приоткрылась. Старик, поправляя на плечах телогрейку, рассмотрел купюру в лунном свете.
— Лодка нужна? — спросил он, заталкивая деньги в карман.
— Нет, у меня своя, — ответил Ворохтин.
— А чем я тебе помогу? — развел руками старик, готовый, впрочем, на самую неожиданную просьбу, лишь бы не возвращать сторублевку.
— Посмотри, все ли лодки на месте?
— А это я запросто! — оживился сторож. — Это у меня все под контролем. Должно быть одиннадцать трехместных и девять двухместных. Да еще четыре катамарана, но два я вытащил на берег, у них поплавки дырявые…
С этими словами он пошел к причалу, поднялся на настил и принялся считать:
— Раз, два, три… это двухместные… Четыре, пять… Вот же собака! Нет одной! Опять без спросу взяли, черти рогатые!
— Точно одной нет?
— Точно! — заверил сторож, но не слишком сожалея о пропаже. — Вот сам посчитай: всего должно быть двадцать лодок… А сколько в наличии?
— Может, вернут?
— Вернут, — уверенно кивнул сторож. — Покатаются, побалуют и вернут. Главное, чтобы не утопили.
Он замолчал, глядя в темноту, где плескалась вода, поковырялся пальцами в измочаленной пачке, подул в папиросу и крепко прикусил бумажный мундштук зубами.
— Зима надвигается, — подытожил он, чиркая спичкой. — Пора затаскивать лодки в хранилище.
«Я его спугнул, — подумал Ворохтин, поднимая воротник куртки. — Он знает, что я его ищу, и потому постарается вернуть лодку незаметно. Или кинет ее где-нибудь в камышах…»
Уже забрезжил рассвет, когда Ворохтин вернулся на базу. Моля бога, чтобы в эту ночь ничего плохого не случилось, он забрался в холодную, как морг, «Скорую помощь», накрылся пуховым спальником и мгновенно уснул.
Глава 31. Тот, кто зашел без стука
Ночь была настолько насыщена кошмарами, что утром Гвоздев не мог сказать определенно, на самом деле приходил к нему в трейлер спасатель или же это ему только приснилось. Разбитый, с больной головой, он появился в столовой и, повстречав там Саркисяна, с ужасом вспомнил о том, что должен сегодня сделать.
