– Валим! – сказал Рудик и замолчал. Один из парней протяжно стонал, обхватив распухшую ступню. Рудик навел на него ствол и нажал на курок. Второй выстрел – в лоб. Лежащему на ступеньках он выстрелил в висок и побежал вниз по лестнице.
– Васька! – испуганно закричала смотревшая в глазок на двери пожилая женщина. – Пашку Дорина убили! Из пистолета. В дверь стреляли. Звони в милицию!
– Да ну тебя, мама, – отмахнулся сидевший перед телевизором молодой мужчина. – Выстрелы бы…
– Я тебе говорю! – Она схватила телефонную трубку. – И около двери один лежит! Милиция! – громко закричала она. – Приезжайте! Садовая, девять! Тут двое убитых! Приезжайте! Я видела убийцу!
Сын, поднявшись, вышел в прихожую, открыл дверь и замер. Захлопнув дверь, он запер замок и набросил цепочку.
– Ну что? – вышла из комнаты мать. – Понял?
– Зачем ты милицию вызвала! – заорал он. – Нас теперь тоже убьют!
– Не убьют. Сейчас милиция приедет. Теперь свидетелей полагается защищать. Еще и заплатят за это, – кивнула она.
– Да что же ты наделала?! – запричитал сын.
– Понятно, – сказал Марксист. – А он точно мертв?
– Вынесли два трупа, – ответил Змей. – Насчет Удава не знаю. Пока точно не выясню, не уеду.
– Я их не знаю, – простонал сидевший в кресле с перевязанным плечом Удав. – Позвонили, я подошел, и тут пуля в плечо. Выстрела не слышал, упал сразу, ну и еще пуля. А потом вроде кто-то побежал вниз по лестнице. Вот и все. – Сморщившись, он потрогал красное пятно на бинте. Руку не оттяпаете? – опасливо спросил он стоявшего рядом фельдшера «скорой помощи».
– Нет, – усмехнулся тот. – Пуля только кожу тебе вспорола. Ничего серьезного, – заверил он стоящего рядом оперативника.
– Тут что-то непонятное, – сказал Рыбкин. – Такое впечатление, что этого, – он кивнул на лежащего на лестнице парня, – сначала ударили и сбили с площадки на ступеньки. Второму кто-то вывернул ступню. И видимо, тот, кто стрелял в дверь, потом их убил.
– У обоих пушки, – подошел молодой оперативник, – с глушаками. Похоже, они втроем и приходили.
– Так, – кивнул немолодой оперативник, – надо с Удавом переговорить. Что-то он темнит…
* * *
– Да я услышала разговор какой-то на повышенных тонах, – рассказывала пожилая женщина, – ну и сразу в глазок посмотрела. Один, такой светловолосый крепкий парень, перед дверью стоит и что-то говорит Дорину. А тот вдруг как двинет парня-то. Тот присел, как боксер на ринге, и в живот его пнул. Но разве Дорина Пашку пробьет кто? Он же как кабан здоровый и постоянно штангу в гараже поднимает. А потом его один ногой ударил. Ну, Пашка его хвать за ногу-то и как крутанет. Тот завизжал, как поросенок под ножиком.
– Да не знаю, кто они такие, – пожал плечами Удав. – Открыл, а он сразу в пузо мне саданул. Ну, я ему в ухо зарядил. Второму я ступню крутнул. Я же самбо занимался до тюрьмы. А третьего просто толкнул. А что им надо было, не знаю. Я не видел их ни разу.
– Послушайте! – отчаянно крикнула Вика. – Коля заболел! У него температура! Ну если не отпускаете, то…
– Как можно найти твоего дядю? – спросил из-за двери женский голос.
– Он уехал в Москву, сказал, что на следующий день вернется, но не приехал. Я уже сама его искать пыталась. С мужем, с Виктором, говорила…
– Как только мы найдем твоего дядю, – перебила ее женщина, – вы сразу поедете домой. Он золота много привез? – неожиданно спросила она.
– Он привез три лисьих воротника, две чернобурки и четыре шапки. О каком золоте вы говорите? – воскликнула Вика. – Вы же женщина, неужели не понимаете, что детей…
– Найдем дядю – отпустим, – повторила женщина.
– Кто это? – спросил в телефонную трубку Ледов.
– Человек, который хочет помочь вам найти жену и детей, – послышался ответ.
– Где встретимся? – быстро спросил капитан.
– Я к вам приеду. – Телефон отключился.
– Из будки звонил, сука! – посмотрел на определитель номера Ледов. – Да и черт с ним! Главное, чтоб сказал хоть что-то. Но я его просто так не выпущу.
– Тачку за два часа отремонтировали, – обрадованно говорил Рябой. – Заводится с пол-оборота и работает нормально. А скорость – прямо с места рвет. Во, блин, умельцы!
– Знаешь, – наливая в стаканы водку, сказал Дровосек, – а я, дело прошлое, труханул. Как начали поливать со всех сторон, я…
– Ты же говорил, двое их было, – усмехнулся Горец.
– Для тебя, может, это и хреновина, – покачал головой Дровосек, – а я, например, думал, все, хана мне. Ни разу ведь в меня не шмаляли. Рябой – молоток, из обреза поливать начал. И одного уложил.
– Так ведь в тачку попали, – сказал тот. – Я как подумал, что батя больше не даст машину, ну и все, замкнуло. Я бы их…
– Вот времена настали, – покачал головой Матвей Сергеевич, – в милиционера стреляют запросто средь бела дня. Раньше милицию за версту обходили, а сейчас… – Он махнул рукой. – Вон по радио передавали – в Волгограде какого-то следователя убили, в Красноярске прокурора, а…
– Мало их, сук, бьют, – ухмыльнулся Дровосек. – Они же зажрались совсем. Хапают нас, бедолаг. А те, что в натуре преступления совершают, бабок им сунут, и все ладушки. Давайте за тех, кто в зоне, – поднял он стакан. – Хотя не за всех. В зоне сейчас нечисти развелось.
– А Ледову с детьми так и не нашли? – спросил Горец.
– Нет, – ответил Рябой. – По телику местный канал постоянно показывает фотографии ее и детей. Ну ладно, бабу тяпнули, а детей-то на кой хрен? И главное, ничего не просят. Видно, кто-то на Ледяного злой очень, вот и наведывались к тебе, – кивнул он Виталию.
– Ташкент хотел, – напомнил Виталий. – Мы тогда пасли их. Но ничего вроде не сделали. А Ледяного подставили. Оказывается, Рука с подельниками в это время бабу капитана брал с детьми, а кто-то перехватил. Надо было лучше за ней смотреть. Но я думал, Ледяного хотят завалить. Ведь Вику на следующий день хотели похитить. Но кто перехватил? И почему Рука на сутки раньше на дело пошел?
– А что ты так за это переживаешь? – спросил дед Матвей. – Вроде и не опасаешься, что тебя потянут по делу, а просто за людей волнуешься. Ведь мент этот самый Ледяной-то, а ты…
– Мент он, – согласился Горец. – И брал меня. И ранил. Но это его работа. А он лекарство принес матери, и полегчало ей. И принес не для того, чтоб купить меня. Да ты сам видел. И не так просто его подставили и бабу с детишками утащили. Я вот не понимаю этого. Ну, грабь, убивай, но на кой хрен детей воровать? – Он выругался. – Это вроде как чехи в Буденновске беременными бабами прикрывались. Джигиты, мать их!
– Да, – согласился Матвей Сергеевич, – это ты верно говоришь. Сейчас жизнь такая пошла, демократия… – Он вздохнул. – Давайте за то, чтоб нормальным людям жилось нормально! – Он поднял стакан. – А за тех, кто в зоне, так о них вы и без меня вспомните. Все же просто так в тюрьму не сажают. А те, кто там, людям горе принесли, следовательно, за таких я пить не стану. Вы же не пьете за чехов, как ты бандюков чеченских называешь.
