– Эдгар? – выговорила Жанна, округлив глаза. – Куда это он?
Он прошел к гаражам. Жанна вспомнила: у него же есть ржавая тарантайка цвета чернослива. Неужели эта рухлядь, простояв год в гараже, способна вертеть колесами? Однако Эдгар выехал…
– Куда это ты, наш неземной? – произнесла Жанна, выезжая со двора за ним. – Никогда ты мне не нравился. Что Нинка в тебе нашла? То злобный карлик Алексашка, то дохлый аристократ Эдгар – сложно сказать, кто из вас хуже.
Он ехал к окраине, Жанна не отставала, стараясь не приближаться. Больше она не позволит себе резких движений, спонтанно сказанных слов, неконтролируемых эмоций. Не позволит, потому что знает, чем это заканчивается. И помнит: у нее одна-единственная жизнь, она ею дорожит и будет осторожна.
Вот и частный сектор. Эдгар остановился на углу, вышел из машины и пошел вдоль улицы. Жанна кралась за ним…
* * *
Яна, лучшая студентка по всем показателям, поссорилась с Максом, которого ошибочно приняла за совершенство. Она уже не помнила первоначальную причину, приведшую к ссоре, но разве это что-то меняет? Дело в Максе, он повел себя…
– Ничтожество! – оскорбила бывшего друга Яна. – Ненавижу!
Ненавидит, потому что Макс… Это было унизительно! В клубе во время танца он схватил за плечи Яну, тряс и громко говорил ей в лицо:
– Ты психованная! Тебе лечиться надо! Тебе все не так, вечно ты обижена! Какого цепляешься ко мне? Я уже сам в себе сомневаюсь. Все, хватит!..
По ушам били барабаны, кто-то правильно назвал это кислотой, децибелы выносили мозг, сотрясая тело. Вокруг все мигало, сверкало, рябило. Их толкали другие тела, прыгающие в такт и не в такт, было тесно. В этом грохоте Яна прекрасно слышала Макса, видела его губы, глаза… И все-все видели, слышали, но делали вид, будто не замечают их. Яну душил стыд.
Макс бросил ее посреди танцплощадки, ушел к столику, за которым сидели две девицы, обе нагло снимали его! И насмехались над Яной, ее одеждой, манерами – как ей на это реагировать? Она понимала, что девицы завидуют ее внешности – густым волосам, талии, выпуклой груди, заднице, в конце концов! Но они выглядели победительницами, а Яна жалкой дурой.
Среди танцующих в экстазе и весело выкрикивающих междометия молодых людей она одна стояла, закусив до боли губу. Чтоб не выглядеть смешной, Яна убежала. Такси не взяла, уже на улице она вспомнила, что оставила сумочку в баре на стуле, деньги в ней. И куртка висела в гардеробе, а номерок у Макса. Вернуться? Нет, черт с ними: с сумочкой и курткой! А то Макс подумает, будто она хочет, чтоб он уговаривал ее остаться! Яна решила пешком добраться до дома, если идти быстро, не замерзнешь.
В короткой юбке, в тонком джемпере, в сапожках на высоких каблучках, она быстро шагала по улицам, время от времени переходя на бег.
– Ты еще пожалеешь! – повторяла Яна, угрожая Максу. Правда, она еще не придумала, чем можно досадить ему, чтоб он никогда не забыл…
Механический рев остановил ее. Яна не поняла, что он означает, поэтому инстинктивно повернулась в сторону рева. А очутилась она на широкой дороге точно посередине, вокруг никого, улица пуста, словно все живое вымерло. Девушка разглядела тень, которая приближалась, как нечто ирреальное, эдакая страшилка, выскочившая из снов. Яна прищурилась, гадая, что это…
Внезапно по глазам ударил яркий белый свет и ослепил. Яна механически закрыла рукой глаза, догадавшись, что это автомашина. Завизжали тормоза. Колеса, трущиеся об асфальт, зашипели, заскрежетали, нет, взвыли от непомерной нагрузки. В ту же секунду в Яну что-то врезалось твердое и холодное, девушка полетела, оторвавшись от земли. И услышала дикий вопль Макса:
– Яна-а!.. А!!!
Грохнувшись на асфальт, она тут же забыла о Максе, обидах, угрозах, девицах, холоде. Обо всем забыла Яна от страшной, непереносимой боли, пронзившей ее хрупкое тело со спины, будто упала она на острые колья, разорвавшие все внутренности…
Автомобиль взял максимальный газ с холостого хода и, объехав девушку на дороге, скрылся в считанные секунды.
– Яна! Янка… – бежал к ней Макс.
В руках он держал ее сумочку и куртку, добежав, бросил все на дорогу, упал на колени, не решаясь дотронуться до нее руками. У Яны открывался и закрывался рот, как у рыбы без воды, глаза она бессмысленно вытаращила…
– Яна!.. – Макс сообразил позвонить в «скорую». – Алло, сбили девушку… машина сбила… Это же «скорая», да?.. Что, Яна?
Он наклонился к ней, заметив, что она шевелит губами, силясь что-то сказать. И услышал слабый шепот:
– Ты был… не… прав… Макс…
Он смотрел в глаза, ставшие похожими на искусственные, в них уже не было жизни, но блестели они, словно живые. В них отражались городские огни, которых вроде бы и полным-полно вокруг, но какие-то тусклые. Зато, попав в глаза Яны, маленькие огоньки засверкали. Макс смотрел на приоткрытые губы, ждал, когда они еще зашевелятся, тогда он поймет, что не договорила Яна.
А в трубке женский голос настаивал:
– Вы не назвали улицу… Алло, вы меня слышите? Назовите улицу, на которой сбили девушку… Алло!.. Какая улица?.. Алло!..
* * *
Эдгар перелез через ограду. Темно, но все же это город, он излучает электрический свет, а черное небо, возможно, отражает его, хотя это против законов физики. Но видимость хоть и слабая, а стволы деревьев различались, и кусты, и дорожка… Эдгар пошел по ней, зная, что сейчас будет дугообразный поворот, затем дорожка сделает еще одну дугу и выведет к дому. Зачем здесь кривизна? Прямо было бы удобней.
Эдгар взошел на террасу, взялся за ручку… Дверь легко поддалась – что это значит? Днем она была заперта. Выходит, внутри дома Ганина кто-то есть? Пришел этот «кто-то» не днем, а ночью, значит, хотел остаться незамеченным соседями. Руки в перчатках ощупали замок, Эдгару показалось, он взломан. «Стоп, – мелькнула мысль, – а с чего я решил, что в доме люди? Может, они давно ушли, я же не слышу звуков».
Он перешагнул порог. Вот она – настоящая темень, ни зги не видно. Расположение комнат Эдгар неплохо помнил: сначала прихожая (крошечная и квадратная), потом проходная комната, из нее ведут двери в кухню, спальню и кабинет. Эдгар нащупал ручку и открыл дверь, которая жутко заскрипела, вероятно, петли проржавели. А в кабинете – расположен он справа и близко от входной двери – мелькнул и погас тусклый световой луч. Эдгар замешкался, вытаскивая фонарик из кармана, ему мешали перчатки.
Послышались быстрые шаги… И как раз тогда, когда Эдгар вынул фонарик, он получил толчок в грудь. Настолько сильно его толкнули, что Эдгар не устоял на ногах, полетел назад, врезался спиной в дверь, та распахнулась, а он вылетел наружу. Падая, зацепился рукой за деревянные перила на террасе, что спасло его от серьезных травм. Человеческая тень перешагнула через поверженного Эдгара и убежала.
Разумеется, Жанна тоже перелезла через ограду, похвалив себя за то, что сообразила одеться в спортивную одежду. Она подбиралась к дому, как дикая кошка – неслышно ступая, согнувшись. Странный шум заставил ее выглянуть из укрытия, интересно же, что там происходит. И вдруг натуральное кино жанра боевик: Эдгар вылетает из дома, как курица из курятника, который посетила лисица. Так ему и надо!
