– Моя не могла держать двух мужиков у нас дома без тебя. Тебе это не понравилось бы.
* * *
Эдгар терпеливо катал Нину по городу, пусть насмотрится на мир, раз ей хочется: тебе туда надо – пожалуйста; в парке на скамейке приспичило посидеть – можно и померзнуть. Однако надо быть идиотом, чтобы не видеть: Нина мается. А он не видел. Он упорно не замечал поджатых (порой надутых, капризных, брезгливых) губ, не замечал косых взглядов, ерзанья, словно она уселась на ежа. Все эти ужимки делались подчеркнуто, цель имели – вывести из себя Эдгара. Беда в том, что он Нине не нужен, просто ей нравилось периодически дергать его за нервы, заодно спать с ним, а когда надоедало то и другое, она убегала. И где, пардон, шлялась, Эдгар понятия не имел. Невольно вспоминался Вовка, который дурной характер Жанны переносил стоически. Эдгару казалось, он очутился в его шкуре, только вот терпение у Вовика ангельское, а у него оно иссякло во второй половине дня.
– Слушай, какого черта ты пыхтишь? – взвинтился он. – Чего тебе не хватает? Или ты планомерно издеваешься надо мной, потому что без этого жить не можешь? Отвечай, когда тебя спрашивают!
Краем глаза он видел совершенно чудовищную улыбку маленькой ведьмы, Нина как будто наслаждалась, доведя его до взрыва, и радовалась, она словно заряд бодрости получала. Неужели энергетические вампиры не вымысел? Признаться, Эдгар едва сдерживался, чтоб не поколотить ее. И не стал бы объяснять, за что. А Нина подняла руки, соединив пальцы в замок на затылке, и с чувством глубокого удовлетворения произнесла:
– Злишься? Ты такой же, как все. Наелся романтической дури, теперь из тебя поперла неприглядная реальность.
– В смысле?
– Я увидела то, что ты есть. Собственник. Мелкий собственник типа лавочника. Себейкин – все только тебе, тебе. Ты не хочешь дать мне моего же времени на меня, выходит, мое время должно принадлежать только тебе. Да?
– Нина, почему ты хамишь? Главное, зачем? Я обидел тебя, оскорбил? Откуда эта злоба?
– Не стоит пускать розовые слюни, тебе не к лицу, – желчно заметила Нина. – Меня бесит, когда ты прикидываешься ягненком. Прямо такой хороший, такой сладкий… просто крем с медом. Стараешься казаться хорошим, а на самом деле в тебе кипит одно дерьмо. Я думала, ты другой… думала, ты настоящий, способный на поступки, принципиальный… Ошиблась.
– Спасибо на «добром слове», – пыхнул Эдгар. – Мы с тобой знакомы всего ничего, но ты берешься судить о том, чего не знаешь.
– Ха! Ха-ха! Я все знаю. Вижу. Слышу. Чую.
– Видит она, чует… – заворчал Эдгар, чувствуя бессилие перед этой дрянной девчонкой. – Иногда мне кажется, мы с тобой живем пару тысяч лет, за это время ты не научилась любить, не отличаешь настоящее от своего убогого представления о подлинности.
– Не выноси мне мозг, а? Ты в Китае научился трепать языком по-пустому? – Внезапно, как она часто делала, Нина прильнула к нему, погладила по волосам и ласково попросила: – Купи мне чего-нибудь сладкого. И попить. Поторопись, а то я подохну в твоей тарантайке от жажды и голода.
– Давай зайдем в ресторан? – предложил он наиболее правильный вариант утоления голода, тем более что сам был не прочь съесть полноценный обед.
Но Нина! Что за бес в нее вселился! Отпрянув от него, она упала спиной на дверцу, брови свела, ощерилась, как неприрученный дикий зверек:
– Я же ясно сказала: сладостей и попить. Ты глухой? Блин, опять я должна делать, что он хочет! Нет, посмотрите на него: он лучше знает, что мне нужно!
Ему ничего не оставалось, как припарковаться у первого же магазина и накупить всякой дряни в красивой упаковке. Когда он вернулся… дверца со стороны пассажира была открыта настежь, Нины в машине не было. В сердцах Эдгар кинул в урну покупки и поехал искать беглянку.
На улицах осеннего цвета разгуливали осенние люди – лица серые, настроение у них явно серое, одеты в черно-серую одежду. Возможно, так виделись горожане Эдгару, впавшему в уныние после побега Нины. Лучше б он ее не встречал! Она как наказание свалилась. Ее же показать никому нельзя. Когда говорят, что человек непредсказуем, то подразумевают небольшие отклонения от нормы в поведении. В этом смысле Нина сплошное отклонение.
19
Сашке досталась по завещанию от деда квартира из двух раздельных комнат. Дед был большим любителем книг, их и оставил внуку, не имея других сокровищ. Попав в квартиру к Сашке, Жанна ходила вдоль стен, рассматривая корешки, пока мужчины выясняли, кто есть кто. Ей сложно было представить Алексашку живущим в библиотеке, а книг здесь оказалось многовато. И немножко мебели. Можно сказать, вместо обоев на самодельных полках стояли фолианты, тонкие и толстые тома, брошюры и покеты, зачитанные и новые. Алексашка интеллектуал… вот уж не сказала бы, но если он не выбросил бумажное наследие дедушки, а, напротив, содержит его в идеальном порядке, то оно ему дорого. Интересно, а книжник способен убить?
– Да развяжите же меня, в конце-то концов! – взвыл Кашуба.
Володя принялся распутывать тугие узлы, в то время как Сашка, развалившись в кресле, вытянул скрещенные ноги и пенял тоном зануды:
– Не нравится мне ваше поведение, други мои. После того как Нина ушла к Эдгару, вы все переменились, а после той ночи – на даче – вообще перестали на себя смахивать. Что случилось, а, Вова?
– Не понимаю, о чем ты, – кинул тот через плечо.
– Брось, брось. Ты и Виталька с большим трудом переживали неловкость при встрече со мной. Что же вас не устраивало в себе? Или во мне? Неужели вы считали себя невольными соучастниками? Поэтому ваши потуги придерживаться позиции «все хорошо, прекрасная маркиза» были жалкими, нелепыми, безмозглыми.
– А что мы, по-твоему, должны были делать? – спросил Володя.
– Сам знаешь! – зло бросил ему Сашка. – То, что я описал выше, то есть ваша позиция называется на общечеловеческом языке… может, сам назовешь?
Жанна перевела взгляд на Володю, а он, как ни странно, не раздражался на упреки. Вообще-то Бородин предпочитает мир во всех ситуациях, чего не скажешь о ней.
– Предательством? – догадался он. – Ну, это ты палку перегнул. Скажи, что ты хочешь?
– Хороший вопрос. Прекраснейшая… – повернул голову к Жанне Сашка, – не соблаговолите ли сделать нам бутерброды с колбасой и чай? Все, что вам нужно для этой цели, мисс, вы найдете на кухне. Вы знаете, что такое кухня?
На высокопарный стиль Жанна ответила высокомерной усмешкой, но ушла. Находясь на кухне, где, кстати, тоже был идеальный порядок, нетипичный для одиноких мужчин, она слышала, о чем говорили в комнате, в частности Сашка:
– Отвечу тебе, Вова. Хочу, чтоб дачная ночь завершилась, справедливость восторжествовала, а виновные были…
– Казнены! – крикнула Жанна из кухни.
– Наказаны! – послал ей ответ Сашка. – Как видишь, Вова, мне немного нужно.
