— Это почему? — улыбнулась Уиндермер. — Не доверяете ФБР?
— Вполне доверяю, но это дело… Это же бомба, блокбастер!
— Все может быть. Не беспокойтесь, Стивенс, — подмигнула она, — я вам позвоню.
Клара Уиндермер проводила Стивенса к лифту, пожала ему руку и вернулась обратно. Но пока не закрылись двери лифта, Стивенс чувствовал на своем теле два горячих луча, посылаемые ее глазами.
* * *
Поздно вечером Стивенс мыл посуду в кухне и краем глаза поглядывал на жену, корпевшую над своими адвокатскими делами. Перед ней на столе лежала куча папок.
Заметив его взгляд, она показала ему язык и откинулась на спинку стула.
— О боже, что за ужасная неделя мне предстоит!
— Трудные дела?
— Нет, но их слишком много. Бреннан уехал в отпуск, мерзавец! Свалил на юг, когда штат не может себе позволить нанять еще одного адвоката.
— А зачем он нужен? — Стивенс закончил вытирать тарелки и повесил полотенце на вешалку. — Люди совершили преступление, пусть теперь посидят в тюрьме.
— Но не все же они преступники! — возразила Нэнси. — Поэтому я с ними и работаю.
Стивенс подошел к жене, положил ей руки на плечи и прижался лицом к ее волосам.
— Ты работаешь с ними, потому что совесть не позволяет тебе работать адвокатом по налогам.
— Черт бы побрал эту совесть, — вздохнула Нэнси. — Плакали мои денежки.
— Да и мои, чего уж там, — вторил ей Стивенс. — Мы с тобой могли бы быть рок-звездами или врачами, например. Но у меня зато есть хорошая новость: мое дело сдвинулось.
— Ты его раскрыл?
— Почти. Ребята действуют по всей стране, и, значит, дело уходит в ФБР. Сегодня я разговаривал с их сотрудницей, и она готова меня от него освободить.
Нэнси недоверчиво посмотрела на мужа:
— Правда, что ли?
Стивенс кивнул:
— Да, только получит официальное одобрение.
— Слава богу, — обрадовалась Нэнси. — У Энди всю неделю волейбол, а Джей Джей, по-моему, подхватил простуду. Хорошо, если ты сможешь удирать с работы пораньше.
Стивенс наклонился и поцеловал ее в лоб.
— Обещаю.
Пятнадцать минут спустя он сидел в гостиной и смотрел по телевизору матч «Тимбервулвз», когда зазвонил телефон. Он потянулся за трубкой, но Нэнси опередила его.
— Агент Стивенс? — спросила она. — Сейчас я его позову.
Нэнси положила трубку на стол. В следующее мгновение она появилась в гостиной со злорадной улыбкой на лице.
— Агент Стивенс! Вас спрашивает ваша вторая любовница.
— Что, опять Лесли? Ну просто класс! — Стивенс притворно засуетился, хватая трубку. — Да?
— Агент Стивенс, это Клара Уиндермер, — услышал он в трубке густой, теплый голос. — Хорошие новости. Мой босс дал добро.
— Отлично. Завтра я переправлю вам документы.
— Могли бы прихватить их с собой.
— В смысле?
— У нас дефицит кадров, Стивенс. А это вопрос национальной безопасности, знаете ли. Ну и вот, мой босс позвонил вашему и спросил, не возражает ли он против вашего временного перехода в ФБР. Похоже, мы с вами будем работать вместе.
Лесли, каков подлец!
— Вы действительно полагаете, что это необходимо?
— Во всяком случае, не повредит, — усмехнулась Уиндермер. — Это же ваше дело. Вы, кажется, сами не хотели бросать расследование.
— Да, да, конечно. Тогда до завтра.
Стивенс положил трубку и обернулся к Нэнси.
— И что же? — с улыбкой спросила она. — Готов ли ты на неделю стать моим рыцарем в сияющих латах?
21
Пендер проснулся рано и первым делом включил телевизор. Начались новости, и он сел поближе к экрану, ловя каждое слово женщины-корреспондента, ведущей репортаж с места происшествия у дома Бенетью. Приходилось напрягать слух, потому что громкость он поставил на минимум. Корреспондент сообщила, что у полиции пока нет подозреваемых, но есть просьба к свидетелям убийства выйти на связь. С точки зрения Пендера, это означало, что пока дела идут неплохо.
Почти целую ночь Пендер уговаривал себя не переживать, не винить себя. Бенетью умер, и это факт. Это просто факт действительности, который необходимо учитывать ради самосохранения. Они должны быстрее убираться отсюда, если им дорога собственная жизнь.
На соседней кровати лежал Сойер. К рассвету он проснулся. С тех пор как они покинули Бирмингем, он почти не разговаривал. В сумрачном утреннем свете его лицо казалось особенно бледным и осунувшимся. Заметив, что он не спит, а лежит, вытаращив в потолок отекшие глаза, Пендер спросил:
— Ты в порядке?
Сойер не пошевелился, не посмотрел на него.
— Нормально.
— Забудь об этом. Так могло случиться с каждым из нас.
— Да ладно, — горько усмехнулся Сойер, — уж не ври.
— Ничего, переживешь. Ты должен справиться. Профессионалам и не такое приходится переваривать, но они не позволяют себе раскисать.
— А я все вижу его лицо, — буркнул Сойер, глядя в потолок.
После недолгого молчания Пендер спросил:
— Так что ты предлагаешь? Завязать? Можно вернуться в Сиэтл, например.
Сойер не отвечал.
— Понятно. Молчание — знак согласия. Ты за то, чтобы все бросить.
— Что бросить? — вскочил Крот, протирая глаза.
— Работу, — ответил Пендер. — Мы должны принять решение. Как нам вести себя после вчерашнего? — Он переводил взгляд с Крота на Сойера и обратно, вспоминая свои мысли о том, что нужно поддать газу. — Нас вчера немного тряхнуло, ничего страшного. По большому счету, ничего не изменилось. Мы уедем из Детройта и продолжим зарабатывать, как обычно.
— Мы убили гангстера, — напомнил Сойер. — Теперь за нами будут гоняться и копы, и мафия.
— Да что они о нас знают? Никто ничего о нас не знает.
— Может быть, они видели нашу машину, — предположил Крот. — В самом худшем случае засекли номера телефонов. Ну и что с того?
— Поедем во Флориду, пожаримся пару недель на солнышке, отдохнем. Потом продолжим. Тихо, мирно, без оружия, как профессионалы. Мы забудем о том, что случилось, и будем очень осторожны. Идет?
— Я за, — сказал Крот. — Будем работать дальше.
— Сойер?
Сойер не отвечал. Они молча смотрели на него и ждали.
— Ладно, — сказал он наконец. — Согласен.
— А Мэри? — спросил Крот у Пендера.
Они окружили кровать, на которой спала Мэри. Она лежала на животе, и они видели, что ее спина напряжена, как стальная пружина.
