Пендер снял наушники.
— Что там, босс? — спросил Сойер, глядя в зеркало.
— Тиффани, — сказал Пендер, — кто такая Хейли Уиттейкер?
Тиффани нахмурилась:
— Моя подруга. Мы вместе приехали в Саут-Бич, а что?
Пендер задумался, глядя в кучу одежды. Хейли Уиттейкер. Эндрю Прентис. Папаша хоть и сдал их полиции, но сунул в мешок эту запись — на случай, если они улизнут. Зачем? И кто мог похитить девушку? Люди Бенетью, больше некому. Те самые, что приходили в отель в Саут-Бич. Они потеряли след и пытаются отыскать их таким образом. Бандиты похитили подругу Тиффани и требуют выкуп, а они и есть этот выкуп.
Он протянул Тиффани МР-3-плеер. Когда она надела наушники и начала слушать, Пендер увидел в зеркале, как глаза у нее полезли на лоб, а рука схватилась за горло. Сойер оглянулся:
— Что такое, босс?
— Люди Бенетью взяли в заложники ее подругу, которую хотят обменять на нас.
— Как они ее нашли?
— Откуда мне знать? Она была в Саут-Бич вместе с Тиффани.
Тиффани сняла наушники.
— Я должна срочно проверить почту.
— Проверишь, как только будет связь.
— Мы освободим ее, правда?
Пендер не ответил.
— Босс, — сказал Сойер, — чем мы, черт возьми, заняты?
— Спроси чего полегче.
Теперь-то понятно, что они не получат денег от Эндрю Прентиса, потому что ему известен расклад. А Крота нужно срочно к врачу, и спасать Мэри тоже нужно срочно. Могут ли они позволить себе возиться с Хейли Уиттейкер?
— Деньги нужны, — сказал он Сойеру. — Позарез.
— Слушайте, у Хейли есть пятьдесят тысяч, — вдруг вспомнила Тиффани. — Бабушкино наследство. Этого хватит?
— А она нам их отдаст?
— Ну конечно! Ведь мы спасем ее жизнь.
Сойер и Пендер переглянулись.
— Чтобы починить Крота, хватит и половины.
— Верно, — кивнула Тиффани. — Надо только вытащить Хейли, и мы сразу отвезем Крота к врачу. А на остальные попробуем помочь Мэри.
«Да имея пятьдесят штук, можно построить ракету и улететь на Луну», — подумал Пендер.
— Ладно, Тиффани. Мы согласны, — сказал он. — Уж очень нужны деньги.
— Хорошо, хорошо. А сейчас давайте проверим почту.
Пендер кивнул Сойеру, и тот включил поворотный сигнал, проскочил три полосы разом и свернул к горящему неоном мотелю близ трассы.
«Пятьдесят штук, — думал Пендер. — Похоже, мы возвращаемся в бизнес».
61
— Вы не поверите! — сказала Уиндермер, протягивая Стивенсу кофе. — Тиффани Прентис пыталась разыграть собственное похищение!
Стивенс потер глаза и отпил из стаканчика. Мимо валили толпы пассажиров, направляющихся к багажным каруселям аэропорта Детройт-Метрополитен.
— Что, опять? — спросил он.
По дороге из терминала на парковку Уиндермер на ходу делилась новостями.
— Тиффани Прентис позвонила отцу в Пенсильванию и сказала, что ее похитили. Что, мол, за нее требуют выкуп в миллион долларов. Деньги нужно передать в течение сорока восьми часов. И никакой полиции.
— Миллион баксов, — буркнул Стивенс, — ребята, похоже, совсем отчаялись.
Они спустились по лестнице в гараж, где Уиндермер, вынув ключи с пультом, открыла темно-зеленый «форд-краун-виктория».
— Представьте себе, папа Прентис понятия не имел, что его дочь загорает во Флориде и уж тем более что ее похитили.
— Понимаю. Он думал, что его дочь занята учебой.
— Точно. Ну и вот, он уже собрал деньги и приготовился отвезти их в назначенное место, и тут этот звонок.
Они сели в машину, и Уиндермер повернула ключ, включая двигатель.
— Вы знаете, что подруга Тиффани Прентис заявила в полицию о ее пропаже, верно? Хейли Уиттейкер. Ну так вот, пару дней спустя ее похитили — из отеля в Майами.
— Вы шутите? — не поверил Стивенс. — Снова наши ребята?
— Никак нет, сэр. — Уиндермер вырулила из гаража. — Кто-то другой. Ее заставили позвонить папаше Прентису, чтобы тот передал Тиффани просьбу слить ее друзей.
— Ага, люди Бенетью. Д’Антонио. Он использует девушку в виде приманки.
— Итак, Прентис, прослушав сообщение, решает не платить. Вместо денег он подбрасывает им какой-то мусор и звонит в полицию. Однако копы приезжают слишком поздно.
— Слишком поздно? Да ладно вам.
— Чему вы удивляетесь? Это же городские копы. Кстати, в мешок Прентис положил сообщение Уиттейкер, надеясь, что Тиффани бросит своих друзей и вернется домой.
— А нам на что надеяться? — спросил Стивенс.
— Мы должны надеяться, что Мэри для них важнее, — пожала плечами Уиндермер. — Никто не знает, где Д’Антонио и как ему удалось украсть девушку, но нам не хотелось бы, чтобы наши клиенты и люди Бенетью схлестнулись по-крупному.
— Понятно. Значит, надо прессовать Макаллистер. Может быть, слить что-то в прессу, чтобы ребята заинтересовались? Они знают, что она в Детройте?
— Не уверена. Так или иначе, пусть это пройдет в новостях.
— Конечно. А между тем мы начнем обрабатывать Бенетью на предмет информации по Д’Антонио. Ваши знакомые в Майами не могут нам помочь? В конце концов, кто такой этот тип по кличке Зик?
Они ехали по трассе I-94, мимо бесконечных заводов и железнодорожных линий.
— Они не знают. Вообще, этим должна заниматься городская полиция, но они все повязаны с мафией, взяточники. А кстати, вы мой должник. Я чуть не окочурилась, пока перевозила нашу девицу.
— Да что вы?
— Да, да. Все пятнадцать часов она молчала, словно воды в рот набрала, и смотрела себе под ноги. Чуть я что спрошу — она бубнит, что говорить будет только с адвокатом. А я и не собиралась ее допрашивать, я это от скуки.
— Но у вас же была компания.
— Клейтон, что ли? — рассмеялась Уиндермер. — Мы минутку поговорили о футболе, а потом черт меня дернул спросить, что он читал недавно, и он заткнулся.
— Ага, вам не хватало меня.
— А вот и нет. Я ведь знаю, что вы не умеете читать.
Стивенс расхохотался. На горизонте замаячили блеклые силуэты Детройта.
— Вы хорошо провели время дома? — спросила Уиндермер.
— Да, хорошо. Спокойно.
— Трудно было уезжать?
— Нет, я рад, что вернулся, — покачал головой Стивенс. — Интересное все-таки дело.
— Бросьте, вы скучали по мне.
Стивенс внимательно взглянул на нее и сказал:
