Логика подсказывала, что любой возможный наблюдатель вынужден будет оставаться неподвижным: притворяться, будто читает газету, или поджидает кого-то, или глядит в витрину. Де Квинси приметил несколько человек, подходящих на роль шпионов, но когда проехал мимо одного из таковых, то удостоился лишь мимолетного безразличного взгляда. Воистину, те, кто принадлежит к самым низшим слоям общества, не вызывают ни у кого ни малейшего интереса.
Де Квинси добрался до ближайшего проулка и вкатился на тележке в густую тень. Только убедившись, что никто его не видит, он слез на землю, подхватил тележку и сошел вниз по ступенькам. После нескольких минут, проведенных почти в полной темноте, он вышел к очередной системе туннелей. Пролез через дыру в проржавевшем ограждении и долго двигался по настоящему лабиринту, пока наконец не оказался у подножия лестницы. Поднялся и выбрался в грязный, унылый дворик, в котором ютилось с пару дюжин жалких лачуг.
На него уставилась женщина с изможденным лицом.
— В такую рань — уже клиент. Непохоже только, что у него в кармане найдется хоть пара пенсов.
Вторая, такая же осунувшаяся, тоже поглядела на Де Квинси.
— Скажи ему, мы не общество благотворительности для нищих.
— Доброе утро, милые дамы. — Де Квинси улыбнулся и приподнял мятую шляпу. Шрам на подбородке отозвался на улыбку болью. — Как вы поживаете в это прекрасное утро?
— Вовсе и неостроумно. Давай шиллинг, а иначе даже и не мечтай поиграть в «туда-сюда-обратно».
— Вы ошибаетесь в отношении моих намерений, милые дамы, — сказал Де Квинси и водрузил шляпу на место. — Я пришел сюда с дружеским визитом. Дорис и Мелинда ведь здесь обитают?
— Дорис и Мелинда? Откуда ты…
— Добрые люди на улице подсказали, что я смогу найти их здесь.
— Слушай, а мне знаком твой голос. Где-то я его уже слышала.
— Конечно слышали, милая дама. В Воксхолл-Гарденс, вчерашним утром. Вы все выдавали себя за Энн. — Де Квинси с трудом подавил горькие воспоминания. — Впрочем, я тогда был одет немного приличнее.
— Чтоб тебе провалиться! Это же тот малыш! Что с тобой приключилось?
— Фортуна повернулась ко мне спиной, после того как я встретился с тем самым человеком, который заплатил вам за представление в Воксхолл-Гарденс. Дорис, ведь это вы.
— Этот гомик пообещал заплатить каждой из нас еще по соверену. Божился, что придет вчера вечером, но просто кинул нас. Мы упустили клиентов, пока ждали его.
— Я могу устроить так, что вы получите деньги, которые он вам пообещал, но не дал.
— И как такое возможно?
— Мелинда, это вы? Я узнал ваш прелестный голос.
Мелинда захлопала ресницами.
Вторая женщина засмеялась.
— Вам заплатит лично лорд Палмерстон, — сообщил Де Квинси.
— А вы с господином Купидоном приятели, что ли?
— Мы с ним, безусловно, знакомы. Если вы, добрые дамы, уделите мне несколько минут, надеюсь, я смогу убедить вас стать моими шпионками.
Глава 15
ВОСКОВАЯ СТАТУЯ
Мадам Тюссо предпочитала мертвецов. Живые люди, в особенности такие знаменитости, как Вольтер, Руссо и Бенджамин Франклин, с восторгом воспринимали идею о том, чтобы их двойники обрели бессмертие. Однако, когда дело доходило до ее практического воплощения, они громко жаловались на неудобства, связанные с необходимостью долго находиться без движения, пока Тюссо снимала слепки, на основе которых затем и создавала жутковатые восковые фигуры.
Мертвецы же не выказывали признаков нетерпения. Во время Великой французской революции Тюссо постоянно наведывалась в морги и искала отсеченные головы известных жертв террора, с которых делала посмертные маски. Работы ее были столь искусными, что революционеры сами заставляли ее продолжать отливать восковые копии выдающихся жертв гильотины. В поисках более спокойной обстановки Тюссо объездила со своей жуткой коллекцией всю Европу и в конце концов осела в Лондоне, где и организовала Музей восковых фигур.
Хотя посетители музея утверждали, что приходят к мадам Тюссо затем, чтобы увидеть величественные изображения известных людей, таких как, например, сэр Вальтер Скотт, вполне вероятно, что на самом деле большинство интересовалось Кабинетом ужасов. За дополнительную плату в шесть пенсов они могли полюбоваться на окровавленные головы Робеспьера, короля Людовика Шестнадцатого и королевы Марии-Антуанетты. Посетители могли сами решить, обладала ли она такой красотой, какую ей приписывала молва. Также здесь были выставлены восковые фигуры знаменитых преступников. Все они были запечатлены за совершением своих гнусных преступлений.
Музей восковых фигур находился всего в полумиле к северу от Оксфорд-стрит, в западной части Бейкер-стрит. Сейчас перед зданием музея остановился двухколесный экипаж, из которого вышел чисто выбритый мужчина с вьющимися волосами, суровым взглядом и приобретенной за долгие годы службы военной выправкой. Незадолго до этого он отправил сюда агента, и тот заплатил, чтобы музей на время закрыли. Прибывший в экипаже показал специальный билет, приобретенный для него тем же агентом, и служащий впустил его внутрь.
Полковник Бруклин (а это был конечно же он) не задержался, чтобы полюбоваться до жути живыми восковыми фигурами различных достойных личностей вроде лорда Нельсона. Он убедился, что других посетителей в музее нет, и направился в заднюю часть здания, где помещался Кабинет ужасов. До Бруклина дошли слухи о том, что в Кабинете после субботнего убийства появилась новая экспозиция. Точнее было бы сказать: она появилась там снова. Эта экспозиция была одной из самых популярных среди коллекции мадам Тюссо, когда она много лет назад ездила с ней по Англии.
Бруклин уже видел ее, когда был еще совсем юным, до того как записался добровольцем в армию. Собственно, он приходил смотреть на нее много раз, но так и не смог привыкнуть, потому и вынужден был возвращаться к восковому изображению снова и снова.
Табличка на стене сообщала:
ДЖОН УИЛЬЯМС СОВЕРШАЕТ СВОЕ ПЕРВОЕ УБИЙСТВО НА РЭТКЛИФФ-ХАЙВЕЙ
(Суббота, 7 декабря 1811 года)
И чуть ниже:
«САМЫЕ БЕЗУКОРИЗНЕННЫЕ УБИЙСТВА ИЗ ВСЕХ КОГДА-ЛИБО СОВЕРШЕННЫХ»
ТОМАС ДЕ КВИНСИ
«УБИЙСТВО КАК ОДНО ИЗ ИЗЯЩНЫХ ИСКУССТВ»
Бруклин уставился на сцену убийства, настолько искусно воссозданную, что действующие лица казались живыми. Только веревочное ограждение удерживало полковника от того, чтобы не вступить внутрь лавки. Зажженные лампы отбрасывали тени и создавали зловещую атмосферу. На полу с размозженной головой лежала женщина. Чуть дальше распростерся молодой человек, голова его также была проломлена. Повсюду виднелась кровь. Убийца, свирепого облика мужчина, как раз занес молоток корабельного плотника и готовился обрушить удар на человека, опустившего голову на прилавок. Позади него на полках лежали забрызганные кровью товары: белье и носки.
