— И что же вы собираетесь делать, госпожа Охотникова?
Я тоже села прямо, обвела взглядом бледные после бессонной ночи и переживаний лица всех присутствующих и произнесла:
— Думаю, нам нужно кое-что прояснить.
ГЛАВА 9
— Давайте вспомним, с чего началась вся эта история, — заявила я тоном сказителя, начинающего неторопливую сагу. — А началась она с убийства гроссмейстера Киприанова.
Георгий хотел что-то сказать, но я подняла руку, и он так и остался с открытым ртом.
— Георгий Иннокентьевич, я понимаю, почему вы не хотите признавать, что ваш отец был убит. Это потребует от вас каких-то действий. Возможно, придется добиваться эксгумации тела, начинать расследование, вероятно, даже ехать в Россию, где вас поджидают старые «друзья»… Вам этого очень не хочется. Понимаю. Но ничего не поделаешь. Есть один человек, который точно знает, что это было убийство. Я тоже была там, на месте преступления, но я могу только строить догадки. А этот человек знает точно.
— И кто же это? — спросил Георгий.
— Ваш сын, — просто ответила я.
Тема опустил голову и сидел, изучая узор паркета. Сейчас он вновь казался тем мальчиком, каким я его увидела впервые — замкнутым, странным, бесконечно далеким от реального мира, погруженным в изучение латинских выражений…
— Это ведь ты стрелял? — обратилась я к Артему. — Тогда, на празднике? Ты взял ружье и выстрелил из окна, чтобы привлечь внимание к тому, что случилось. Ты ведь был в доме в тот момент, когда твой дед почувствовал себя плохо? Возможно, он даже успел тебе что-то сказать перед смертью…
— Дед меня не любил, — ни на кого не глядя, проговорил Тема. — Он стыдился меня. Еще бы, у великого гроссмейстера Киприанова — и такой внук! Я ненавидел шахматы. Ненавидел его коллекцию монет. Дед считал, что мое место в лечебнице. Но когда он умер… Нельзя же было просто так все оставить. А эти гости продолжали веселиться и хлестать шампанское… Я просто не выдержал. Взял ружье и выстрелил.
Георгий переводил взгляд с Темы на меня. Он явно ничего не понимал.
— А почему ты ничего не рассказал матери?
— Я просто не успел. Приехала полиция, потом мама повезла меня в город — не хотела, чтобы я оставался в том доме… И мы почти сразу же попали в аварию.
— Понимаю. А скажи, когда ты задумал похищение?
Георгий вздрогнул, будто его ударило током. Тема покосился на отца и ответил:
— Почти сразу же. Как только мама сказала, что я должен поехать к отцу и жить с ним, я решил, что сбегу.
— А выкуп? Весь этот хитрый план? А история с похищением тебе зачем понадобилась?
Артем хитро усмехнулся:
— Ну я же не полный лох. Я понимаю, что без денег меня в два счета найдут. Ну и не хотелось сбегать в Мексику и работать там официантом. У меня же все-таки есть мозги… Вот я и решил их использовать.
— Да уж мы догадались… Я так понимаю, ты по Интернету аннулировал билеты на самолет, которые были заказаны для нас твоим отцом. Скажи, а как ты выбрался из туалета в аэропорту Франкфурта? Ты даже не представляешь, какой тарарам я там подняла, когда ты потерялся…
Артем захихикал, прикрывая рот ладонью. Сейчас он походил на дошкольника, которому очень ловко удалось стащить из буфета спрятанную мамой шоколадку.
— А, там был пацан с тележкой, уборщик.
— Мустафа! — кивнула я, вспоминая, как меня допрашивала немецкая полиция.
— Да. И я дал ему десять баксов за то, чтобы он вывез меня оттуда на своей тележке, где у него всякие щетки и банки с порошком стояли.
— И что дальше? Как же ты перебрался из Германии в Израиль?
— Я пообещал Мустафе сто баксов, если он сведет меня со своим старшим братом.
Тут Артем немного смутился, но все же продолжал:
— Имени его я вам не скажу. Он серьезный парень и, честно говоря, полный отморозок… но он мне помог. Я рассказал ему о плане, который придумал. Он сказал, что за киднеппинг ему грозит пожизненное. А я объяснил, что это не настоящее похищение, не могу же я сам себя украсть? Ну тогда он согласился. Они вывезли меня в багажнике. Потом взяли мне билет на самолет и дали поддельный паспорт. Ну то есть паспорт настоящий, но на него переклеили мою фотографию. Немного загримировали, и я стал Ибрагим Джабраилов, из Чечни.
— Откуда?! — потрясенно переспросил Йосеф.
— Из Чечни, — пояснила я. — Много чеченцев живет в европейских странах. Они считаются беженцами, и на них смотрят с сочувствием. Подростка из Чечни не станут тщательно досматривать. Все знают, что они пострадали от войны.
Я не стала говорить Йосефу, что мои соотечественники тоже пострадали от той войны. Вот только никто не стал после этого относиться к нам с большим сочувствием. А вообще ловко придумано! У этого брата Мустафы голова неплохо варит!
— Я въехал в Италию, а там меня передали другим ребятам, и мне опять поменяли документы. Я стал Александр Шульц, еврей. Так что в Израиль я въехал нормально, никто особо не докапывался.
— И тут твои юные сообщники запросили денег, да? — спросила я. — И ты потребовал от отца первый взнос. А почему не всю сумму? Не доверял своим союзникам, верно?
Артем кивнул.
— Честно говоря, был момент, когда я решил — все, сейчас меня убьют. Я очень испугался. Ситуация вышла из-под контроля. Они накурились и стали орать: «Где наши деньги? Давай сюда наши деньги!» Сказали, что отрежут голову, и завязали глаза, чтобы я не видел, какими железками они там брякают. Я чуть не обделался от страха… Повалили на пол, начали бить… А один снимал на камеру мобильника…
— Как же ты с ними справился? — Мне было интересно, как мальчишка умудрился подчинить себе своих непредсказуемых союзников.
Артем горько усмехнулся.
— Как? Использовал свои мозги. Вот тут я и начал меняться. До этого меня передавали с рук на руки, я ехал, как посылка… да, честно говоря, всю жизнь так прожил. А тут, когда они меня били на полу, я вдруг подумал: «А почему я должен подчиняться этим болванам? Они ведь настоящие животные! Я намного умнее их. Я смогу заставить их подчиняться мне!»
Я бросила быстрый взгляд на Георгия. Тот смотрел на сына так, словно впервые его видел.
— Я сказал им, что мой отец — миллионер. Что он с радостью отдаст любую сумму, какую мы запросим. Что денег хватит на всех, только нужно вести себя по-умному, тогда не поймают.
— Они заинтересовались и спросили: «А как это — по-умному?» Так и было?
Артем кивнул.
— С этой минуты я понял, что они у меня на крючке. Они так хотели денег… Честно говоря, они жили в такой нищете, что я их понимаю. Ни образования, ни нормальной работы… Вариантов два: пахать за копейки или идти в банду. А там либо сесть лет на двадцать, либо вообще получить пулю в живот молодым.
