– Так что значит «фаза активных действий»? Вы кого-то выслеживаете?
– Нет, я собираю информацию. Полагаю, ваш брат погиб из-за того, что видел убийцу Светланы Лесниковой.
– Это та девушка, которую убили в подъезде?
– Совершенно верно, – подтвердил Федор. – Хотя я не могу себе представить, как ваш брат мог видеть убийцу.
– Из окна, – Марина напряженно смотрела на него.
– Ну, вышел из подъезда человек. Ну, увидел его Виктор из окна. Откуда он мог знать, что это убийца? А убийца? Как он понял, что Виктор опасен для него? До сих пор мне не удается придумать ни одной приемлемой версии.
– Возможно, мой брат услышал шум на лестнице, открыл дверь и увидел, что происходит? – предположила Марина.
– В таком случае его сразу и убили бы, тут же, на месте. Он вряд ли успел бы спастись. Разве может человек в инвалидном кресле молниеносно закрыть дверь и запереться?
– Ну почему он сразу не вызвал полицию! – с горечью воскликнула Марина.
– Он ведь это объяснил в своих записях, помните? Боялся, что в убийстве обвинят его. Свидетелям преступления приходится принимать на себя первый удар подозрений – изматывающие допросы, расследование…
– Позволить себе рискнуть жизнью? – Марина смотрела на Федора так, словно он уже знал ответы на все вопросы.
– Думаю, Виктор не был уверен в том, что убийца его вычислил. Надеялся, что пронесет… Хотя, на мой взгляд, он все равно должен был подстраховаться. И эта мысль меня мучает. Любой на его месте оставил бы внятное сообщение о том, чего и кого он опасается. Марина, послушайте, а брат ваш точно не упоминал ни о каких происшествиях? Ни на что не намекал?
– Нет, – покачала головой Марина, – я уже много раз перебирала в уме наши с ним майские разговоры. Он был немного взвинчен, это я заметила. Но мне и в голову не приходило спрашивать – почему. Я думала, все это связано с его болезнью, неподвижностью…
Официантка принесла заказанную овсянку, а еще оладьи на большой тарелке, и Федор сразу начал есть, а Марина еще некоторое время наслаждалась запахами. Потом тоже взялась за ложку.
– А я боялся, что вы скажете, будто не позволяете себе мучное и сладкое, – заметил Федор, прикончив кашу и придвинув к себе чашку кофе.
– Это муж не позволяет мне есть мучное и сладкое, – улыбнулась Марина. – Следит за моим здоровьем.
– Помилуйте, что может быть здоровее вкусной еды? – возмутился Федор. – Врачам вообще нельзя доверять. Будь их воля, они держали бы всех на капусте с клюквой.
– И все человечество было бы здоровым и счастливым, – закончила Марина, вероятно таким образом решив защитить мужа. – Федор, вы обещали рассказать мне все в подробностях.
И Федор принялся рассказывать. Про то, как вычислил Тарасова, и что Светлана Лесникова была актрисой, которая с ним работала. И что не только она рассталась с жизнью, но и еще одна девушка из театра, Лариса Евсеева.
– Вы когда-нибудь слышали их имена? – поинтересовался Федор.
– Никогда, – покачала головой Марина. – И про театр имени Коллонтай тоже слышу в первый раз.
– В деле всплыл браслет с изумрудами, который принадлежал актрисе Клавдии Лернер, она умерла много лет назад. Браслет, судя по всему, старый и дорогой. Возможно, убийца охотился именно за ним.
– Боже мой, – Марина прижала руку ко лбу, – не могу поверить. Как Виктор мог впутаться в такое дело? Браслет… Убийства двух актрис… Почему он записал свои опасения, а потом вырвал листки из ежедневника и засунул в книгу?
– Если найдем убийцу, ответы отыщутся сами собой, – заверил ее Федор.
– А в вещах Виктора вы нашли что-нибудь стоящее? – неожиданно вспомнила Марина.
– Ровным счетом ничего. Тут полный провал. Зарядил его мобильный телефон – пусто. То есть просто обычные звонки и сообщения. Ничего непонятного или из ряда вон выходящего. Компьютером он практически не пользовался, так что… Все вещи как вещи. В записях нет больше ничего заслуживающего внимания. И ежедневника, из которого вырваны страницы, тоже нигде нет.
Марина нахмурилась.
– А что, если его забрал убийца? А свои записи Витя успел спрятать?
– Это только если они были знакомы. Иначе как бы он успел? Убийца пришел, чтобы заткнуть Виктору рот. Нет, ваш брат спрятал эти листки, которые я нашел, заранее, по какой-то одному ему ведомой причине.
– Но он должен был понимать, что в эту книгу, кроме него, вряд ли кто заглянет! Как вы сказали? «Любовь в Париже»? Я никогда в жизни о ней не слышала. И в нашей семье нет по этому поводу никаких легенд, преданий и связанных с романом смешных случаев. Ничего, что заставило бы меня или маму перелистать страницы, – воскликнула Марина.
– Возможно, ваш брат хотел сказать вам об этой книге, просто не успел, – предположил Федор. – В любом случае, страницы он почему-то вырвал из ежедневника. А сам ежедневник исчез, это факт. Еще по чашке кофе?
– Муж запрещает мне пить по две чашки за один раз, – слегка смутилась Марина. – Но с вами я выпью.
– Когда вы так говорите, я чувствую себя вашим злым демоном.
Федор подозвал официанта и сделал заказ.
– Вы вовсе не демон. Хотя и свалились словно с неба. Если бы не вы, убийство Виктора так и осталось бы… предположением. Мой муж… Он не стал бы… ну… тратить столько времени на то, что сложно доказать.
– Странно. Ведь именно он попросил своего друга присутствовать на вскрытии.
– Это был жест, – смутилась Марина. – Он слишком занят, чтобы расходовать себя на поиски убийцы Виктора. Ведь он ежедневно спасает людей…
– Понятно, – помог ей Федор. – Его гуманизм шире, гораздо шире.
– Ну, что-то в этом роде. А кофе здесь действительно вкусный. И завтрак был что надо, и…
«И вы тоже что надо», – мысленно договорил за нее Федор. Он чувствовал себя немного неуютно. Марина нравилась ему достаточно сильно, чтобы не бросать расследование. Но не настолько сильно, чтобы вступать за нее в борьбу с гуманистом-мужем. «Там поглядим, – подумал он. – Жизнь покажет, сердце не подведет».
* * *
Следующий заход в театр состоялся через день. Тарасов смог освободиться только после обеда, и Федор снова, как и в первый раз, подхватил его у подъезда.
– Разворошили палкой осиное гнездо, – пробурчал режиссер. – А теперь ты хочешь, чтобы мы головы туда засунули. Слушай, ты и в самом деле думаешь, что сможешь раскрыть три убийства? – Он покосился на своего спутника.
– Мы просто собираем факты и фактики, – уверенным тоном ответил Федор. – В какой-то момент их наберется достаточно для того, чтобы картинка сложилась.
– То есть ты считаешь, что убийства раскроются как бы сами собой. Надо просто аккумулировать информацию?
– Нет, еще нужна умная голова, – ответил Федор. – Которая превратит эту информацию в единственно возможную версию.
