– Кто ее убил? – спросил Концевич, понявший его слова.
– Пока мы этого не знаем. Но понятно, что телефоны госпожи Концевич замолчали одновременно. С тех пор мы ее не слышали и не видели. Мы с Николаем Васильевичем предполагаем, что актера застрелили именно потому, что он знал тайну исчезновения вашей супруги. А ее, возможно, убили прямо в день исчезновения.
– Я все понял, – заявил Концевич. – Сделаем так. Я выплачу ваш гонорар, и вы прекратите всякие поиски. А следователь закроет дело. Не нужно никого искать. Пусть она гниет там, где ее закопали.
– Не получится, – возразил Дронго. – Дело тут вовсе не в гонораре. Следственный комитет обязан расследовать убийство Михаила Табатадзе. Фотографии, которые вы видели, будут приложены к уголовному делу в качестве улик. Как и айфон вашей супруги. Да и само ее исчезновение будет все равно расследовано и раскрыто. Независимо от вашего желания.
Сергей Викторович молчал. Было заметно, с какой ненавистью он смотрел на конверт с фотографиями. Внезапно он схватил его и разорвал на мелкие кусочки. Дронго и следователь не успели предотвратить такую выходку.
– Все, – сказал он. – Никаких доказательств их связи нет. Можете закрывать дело.
– Вы же умный человек, – вмешался следователь. – Неужели вы думаете, что мы показали вам оригиналы? Это всего лишь сканированные копии. С оригиналами работают эксперты. Еще в квартире Михаила Табатадзе был найден айфон вашей супруги. Его вам вернут, но сперва внимательно проверят.
Концевич тяжело вздохнул и сказал:
– Я готов был предположить все, что угодно. Но так глупо себя вести, изменять мне с этим ничтожеством, с актером!..
– Вы считаете, что было бы лучше, если бы супруга изменяла вам с олигархом? – жестоко пошутил Дронго.
– Не знаю. Но такое предательство!.. – Он снова вздохнул. – Это жестокий урок на всю оставшуюся жизнь. Нельзя доверять ни одной женщине, ни единому мужчине, вообще никому и никогда. Вы думаете, что ее убили?
– Боюсь, что да. Во всяком случае, господин следователь сегодня утром организовал поиски тела в местах его возможного нахождения. Если что-то найдут, то обязательно сообщат вам и вызовут для опознания.
– Не нужно, – неожиданно попросил Концевич. – Не надо меня вызывать. Даже если найдете ее тело. Я не хочу на него смотреть.
– Тело нужно будет опознать, – напомнил Сухарев.
– Вызовите кого-нибудь из тех, кто ее знал, – предложил Сергей Викторович. – Водителей или охранников. Хотя нет. Она же будет лежать голой. Не нужно их привлекать. Я пошлю Олесю, если вы, конечно, найдете тело Тамары.
Даже сейчас он оставался мужчиной, который заботился о своем реноме.
– Мы продолжим поиски, – заверил его следователь.
– Делайте что хотите. – Концевич махнул рукой. – Мне уже все равно. Как будто остался лишь пепел. Все выгорело до конца. Я только хочу спросить у вас. Скажите, кто же тогда ее убил, если и она погибла, и любовника застрелили?
Дронго и Сухарев переглянулись.
– Этот вопрос интересует и нас, – признался следователь. – Пока мы не знаем конкретного ответа на него, хотя кое-какие зацепки уже есть.
– Ясно. – Концевич тяжело поднялся со стула.
– Подождите, – остановил его Дронго, – у меня к вам просьба. Можно я еще раз заеду к вам в Жуковку?
– Будете искать волоски этого грузина среди вещей Тамары? – невесело пошутил Сергей Викторович.
– Нет. Мне нужно переговорить с Галиной Аркадьевной.
– Когда хотите. – Концевич пожал плечами. – Она весь день будет там.
– Еще я должен приехать к вам в концерн.
– Вам мало моих унижений? Хотите опозорить меня перед всем персоналом?
– Не для этого. Я должен отыскать убийцу вашей супруги, даже если мы не найдем ее тело.
– Вы так уверены, что ее убили?
– Почти наверняка. Но сначала нужно понять мотивы убийцы.
– Хорошо. Делайте так, как считаете нужным. – Концевич повернулся и, не попрощавшись, вышел из кабинета.
– Очень жестоко, – прошептал Сухарев. – Вы не самый добрый человек, господин эксперт. Вы его просто раздавили.
– Нет, – ответил Дронго. – Не раздавил. Только напомнил о суетности жизни и золотом правиле этики. Он не должен считать, что ему все дозволено. А убийцу мы обязательно вычислим. Во всяком случае, я почти наверняка знаю, что он так или иначе связан с самим Концевичем.
Глава пятнадцатая
Дронго попрощался со следователем и позвонил Вейдеманису.
– Поезжай в театр, – попросил он. – Сухарев пока еще занят и не успел побывать там. Хотя он все равно молодец. Сейчас мы знаем примерный маршрут возможного убийцы, даже место, где он мог спрятать тело погибшей Тамары Концевич.
– Проверили по телефонам, – понял Вейдеманис.
– Да, – ответил Дронго. – Там был какой-то Макс, который пытался выходить на контакты с самой Тамарой, затем завязал знакомство с актером и весьма тесно с ним общался. Телефон из записной книжки и номер, который уточнил Сухарев, совпали. Значит, это тот самый человек.
– Но зачем? – спросил Эдгар. – Почему нужно было все это придумывать? Устранять женщину, убивать актера, каждый раз подбрасывать эти телефоны. Наконец, деньги, кулон…
– И еще интимные фотографии, которые мы с тобой не заметили под телевизором. Целая пачка!
– Опять лопухнулись? – невесело уточнил Эдгар. – Этот убийца играет с нами в кошки-мышки. Но зачем ему все это нужно?
– Чтобы фотографии обязательно увидел сам Концевич. Я понял замысел убийцы и показал ему их, хотя и не все. Самые откровенные я убрал. Но дело не в этом. Здесь речь идет не просто о мести или вражде, а об оглушающей, обжигающей ненависти именно к самому Концевичу. Такой страшной, столь невероятной, что мне даже сложно придумать, чем именно Сергей Викторович заслужил такое чувство. Но не просто же так все получилось именно таким вот образом. Тело его жены сейчас ищут. А ты поезжай в театр и расспроси всех, кто мог знать что-то о тех знакомых Михаила Табатадзе, с которыми он общался в последние несколько месяцев.
– А ты сам-то куда поедешь?
– В Жуковку. Хочу еще раз переговорить с Галиной Аркадьевной. Она все-таки работает в этом доме столько лет. Многое повидала. Не беспокойся, я вызвал свою машину.
– Все равно будь осторожен. Если речь идет о такой ненависти, то она может обжечь любого, кто подойдет слишком близко.
Закончив разговор, Дронго поехал в Жуковку. Охранник перезвонил Концевичу, уточнил, можно ли пускать в дом постороннего человека, и получил согласие. Дронго вошел в дом. Дверь ему открыла сама Галина Аркадьевна. Она была в джинсах и темно-синем жакете. Так женщина выглядела даже моложе своих реальных лет.
