Греха таить нечего, параллельно в Тимирязевском районе, на
Планетной улице шла свадьба. Подполковник в отставке Чепцов выдавал дочку
Нинель за майора авиадесантных войск Гришу Колтуна.
Вначале был приготовлен культурный стол, ни к одной бутылке
не придерешься – все валютное! И вдруг родственники жениха явились с ведрами:
пять ведер печеных пирожков, пять ведер винегрета, пять ведер холодца. Ничего,
в целом пригодилось. Как пошли гулять, так навалились на студень!
– Абрамчику маца! Рувимчику маца! Натанчику маца!
Ванюшеньке-душеньке кусочек холодца!
Майор Колтун, статный парень с хорошей спортивной выправкой,
искоса поглядывал на невесту. Тощевата Нинка, не за что подержаться. Конечно,
большой плюс, что родители гарантируют девичью честь. В наше время цел очку
найти – все равно что «Запорожец» в лотерею выиграть. Важный фактор, конечно,
жилплощадь, близость к Академии ВВС, куда майор Колтун как раз подал бумаги на
экзамен.
Исключительная точность организма порой удивляла даже самого
Колтуна. Иной раз возьмешь хорошую банку, утром все товарищи кряхтят, а ты
просыпаешься с ровным пульсом, с оптимистическим мироощущением. Тридцать восемь
лет майору, а все рефлексы, по утверждению авторитетов, на двадцать пять.
Рефлексы плюс жизненный опыт – получается капитально, а без опыта можно попасть
в смешное положение. Вот пример.
В 1968 году, когда мы выручали из беды братскую
Чехословакию, я, по недостатку опыта, попал в смешное положение, но потом был
награжден вот этим орденом боевой славы. Есть желающие послушать? Тогда буду по
порядку. Шурин, помолчи!
Итак, мы высадились в целях маскировки в ночное время.
Задание четкое – изолировать группу вражеской агентуры в журнале «Я И ТЫ».
Игореша, давай так договоримся – или песни спивать, или слушать боевой опыт.
Слушать? Ну так молчи!
Значит, выкатили мы из «Антона» броневичок-амфибию и
поехали. С нами патриот этой страны, бывший бухгалтер из госбезопасности.
Хорошая машина, эта амфибия, приемистая, остойчивая на волне… только на ху…
извините, Нинель… только мало пригодна для средневековых европейских городов.
– Евреев там много, Гриша?
– Прошу вопросы потом. Ну, хорошо-хорошо, отвечу. Там,
товарищи, советскому человеку многое непонятно: евреи и европеи – все сливаются
в безликую массу. Значит, едем по спящим улицах враждебного города братской
страны. Ребят привлекает содержание витрин, в частности, трикотажные изделия,
однако морально-политическое в подразделении на высоте, и все хранят молчание.
Значит, едем… Амфибия задевает бортами за углы плохо благоустроенных в смысле
ширины улиц. На ху… на кой нам ляд эта амфибия, ведь не Суэцкий же канал,
простой «козел» был бы удобнее. Однако едем в чем дали.
Вдруг наш чех – ля-ля-ля, ля-ля-ля, стоп мотор, соудруги!
Прыгнул и растворился в темноте. Значит, правильно про него говорили, что
жулик, что казенные деньги у Дубчека спиз… простите, тяпнул и к нам, на родину
социализма, мотанул.
Куда ехать? Никто не знает. Видим, еврейка идет в штанах.
Медленно едем за ней, спросить дорогу стесняемся в связи с незнанием языка.
Дождь начинает капать, положение серьезное. Вдруг эта еврейка, ну, может, и не
еврейка, голословно утверждать не буду, – шурин, заткнись! – короче,
останавливается эта проститутка на углу, нажимает на своей тросточке какую-то
кнопку, и из тросточки, товарищи, выскакивает… Сержант Шаликоев Равиль –
отличная реакция у парня! – дает очередь. Оказалось, не оружие, зонтик с
кнопкой. Увы, одной блондиночкой стало меньше. Сказалось отсутствие опыта у
сержанта Шаликоева, но реакция не подвела!
– Все, что ли? Горько! Горько!
Майор Колтун повернулся к невесте. Сидит бледная, смотрит в
одну точку, прямо классическая картина «Неравный брак», однако все ж таки майор
Колтун не старый крепостник, а кандидат в команду космонавтов, парень, за
которым все девки в Голицыне бегали… Да если бы не близость жилплощади!…
В официальном порядке майор прикоснулся к холодным губам
невесты, и вдруг на него чем-то таким повеяло, чем-то таким… чего он и не знал
раньше, и он оторваться уже не мог от этих холодных губ, и подошел ближе к этим
губам, и шел к ним все ближе и ближе, пока что-то не обвалилось с грохотом на
отцовском конце стола.
– Прошу прощения, продолжаю рассказ о значении опыта в
боевой обстановке. После инцидента с зонтиком мы выехали на маленькую площадь с
фонтаном и неоновой вывеской. Как старший по званию я стал эту вывеску читать.
Какого хе… какого черта, думаю, все буквы через ж… через пень-колоду: первая Я,
но поставлена наоборот, вторая нормальная идет Е, а дальше какой-то жучок вроде
нашей гусеницы, за ней, правда, родная надежная Т и дальше вполне понятное
очко, потом опять Я, раком поставленное, затем обыкновенное А, затем, товарищи,
просто номер, и в конце снова посадочный знак, дорогая каждому десантнику буква
Т. Догадались, товарищи? Шурин, уловил? Открываю завесу – это я от волнения и
недостатка опыта забыл о наличии за рубежом латинской азбуки. Вывеска-то была
Restorant, a я прочел что-то вроде ЯЕТАЯТ, минус гусеница и номер. Так, думаю,
по-ихнему и будет «Я И ТЫ»!
Стоп машина! Оружие на изготовку! Шаликоев, Гусев,
Янкявичус, за мной! Врываемся в помещение, точно – сидит за столом обезьянье
племя, длинноволосые мужики. Советская армия! Встать! Лицом к стене! Хорошо,
что чехи понимают по-русски, в других странах будет сложнее. Произвели личный
обыск. Оружие не найдено, обнаружены порнографические открытки, улика буржуазного
влияния. Докладываю по рации в штаб бригады: оперативная группа укрепилась в
журнале ЯЕТАЯТ. Там ни ху… ни слухом ни духом, банку давят, что ли, слышу
хохот. Ах ты, говорят, Колтун, подмосковная акула, да ты ресторан взял с бою!
Тогда меня вдруг осенило, все буквы перевернулись, вспомнил
– ведь в школе проходили ИХ ЛИБЕ МАЙНЕ ФАТЕР-ЛЯНД… Пиз… конец, думаю, моей
карьере! Задержанных, спрашиваю, отпустить? Ни в коем случае, отвечают, едут к
тебе особисты. Что оказалось? Ваше благородие, госпожа удача! Чуваки-то эти и
были как раз из журнала «Я И ТЫ»! Прямо на них мы и вышли! Тогда я был
представлен к награде.
Затянувшийся рассказ жениха слушало только несколько человек
за столом: сам хозяин, да Нинель, да я, да мой друг, ледовых дел мастер Алик
Неяркий, бывший бомбардир, а ныне главный стоппер сборной страны. Остальные
гости копались в холодце, выворачивали ноги венгерским индюкам, пели
традиционно-свадебное «Когда б имел златые горы и реки, полные вина».
Видя такое дело, майор обратился уже интимно к невесте:
– Эпизод пошел мне на пользу, Нинель. Имея в виду
развитие обстановки и разрядку международной напряженности, я в срочном порядке
овладел английским. Неге you аге, Нинель!
Малость взмокнув и прижав ладонью короткую челочку на лбу,
он стал читать невесте на кембриджском наречии «Балладу Редингской тюрьмы».
