– Ничего проверять не надо. – В голосе Ажара послышались стальные нотки.
Доути, услышав это, развел руками.
– Ну что ж, у нас остается компьютер и девичья фамилия матери. Причем хочу предупредить, что на последнюю, скорее всего, рассчитывать не стоит.
Он открыл ящик и вытащил визитную карточку, которую протянул Ажару.
– Позвоните мне через пару дней, и я расскажу вам, что удалось узнать. Как я уже говорил, может статься, информации будет не много. Но даже если мы узнаем… Вы понимаете, что главная проблема в том, что у вас нет никаких прав?
– Поверьте, об этом я помню постоянно, – ответил Ажар.
Боу, Лондон
Доути повторил весь ритуал прошлой встречи, после того как Таймулла Ажар и его спутница ушли. Он обнаружил Эм Касс на ее обычном месте, запустившую запись закончившейся беседы. На ней был одет винтажный мужской костюм-тройка; галстук она распустила, хотя жилетка была застегнута на все пуговицы. На вешалке в углу висели мужской плащ и шляпа с полями. Под ними стоял черный зонтик. Глядя на Эм – что, по мнению Доути, довольно приятно, – невозможно было предположить, что она легко снимала мужиков в клубах для анонимного секса. Эмили любила засекать время с момента первого взгляда до самого акта. Пока ее рекорд равнялся тринадцати минутам. В последние два месяца она тщетно пыталась его улучшить. Доути тратил много времени и сил, чтобы объяснить ей всю опасность подобного поведения. Ее реакция всегда была одна и та же: «Не учите меня жить». Его реакция на ее реакцию тоже всегда была одна и та же: «Ну конечно, я уже старик, а тебе двадцать шесть, и ты чувствуешь себя бессмертной».
Сейчас он спросил:
– Ну и что же у нас есть?
– Она хорошо путает следы. Нам нужна эта девичья фамилия. Дамочка из Скотланд-Ярда легко могла бы достать ее. Почему ты отказался?
– Потому что она не знает, что мы знаем, что она из полиции. Ну, и другие причины… Шестое чувство.
– Ох уж эти твои предчувствия, – сказала Эм.
– Потом, я верю, что для тебя тоже не составит большого труда найти эту фамилию. Что у нас с этим компьютером?
– Я пыталась, но, к своему большому сожалению, должна признать, что без Брайана нам не обойтись.
– Если я правильно помню, последний раз ты сказала «никогда больше», – заметил Дуэйн.
– Сказала. Будет здорово, если ты найдешь кого-нибудь другого.
– Лучше его никого нет.
– Ну, не сошелся же на нем свет клином.
Эмили откатилась от стола и задумчиво взяла свои ключи. Их было всего три – от дома, от офиса и от машины. Перебирать их на кольце, когда что-то обдумываешь, вошло у нее в привычку. Но сейчас она не перебирала их, а внимательно смотрела на брелок. Неизвестная птичка с гримасой канарейки, не любящей дураков.
– А что, если…
– Что «что, если»? – повторил детектив, подбадривая ее. Эм была человеком действия, и столь долгие размышления были совсем не в ее стиле.
– Я заметила этот фокус с карточкой, Дуэйн. Что ты задумал?
Доути улыбнулся.
– Ты никогда не устаешь удивлять. Неудивительно, что Брайан хочет переспать с тобой.
– Прошу тебя. Он отвлекает меня от работы, правда.
– Я думал, тебе нравятся мужчины, которые к тебе неравнодушны.
– Некоторые. Но такие придурки, как Брайан Смайт… – Она пожала плечами и бросила ключи на стол.
– Уступи ему хоть на йоту, и он решит, что совершенно неотразим. Я не люблю мужчин, которые так откровенно показывают, чего хотят.
– Постараюсь это запомнить, – Доути притворился, что записывает на манжете. – Ну ладно, оставим эту ерунду, – сказал он, кивнув на ее телефон. – Сколько времени тебе потребуется, чтобы найти девичью фамилию?
– Дай мне десять минут, – ответила Эм.
– Время пошло, – детектив направился к двери и уже положил руку на ручку, когда Эм снова заговорила:
– Ты так и не сказал.
Он обернулся:
– Не сказал что?
– Ты не ответил на вопрос. Ловко перевел стрелки на Брайана, но ты же понимаешь, со мной это не пройдет.
– А что это был за вопрос? – Дуэйн надел на лицо маску абсолютной невинности.
Эмили рассмеялась.
– Ну и пожалуйста. Независимо от того, что ты замышляешь и сколько ты хочешь содрать с лопуха, давай попробуем держаться в рамках закона, хотя бы для приличия.
– Даю слово, – торжественно сказал Доути, прижав руку к груди.
– Звучит многообещающе, – ответила Эм.
Декабрь, 17-е
Сохо и Чолк-Фарм, Лондон
Уже третий час Барбара Хейверс таскалась по магазинам на Оксфорд-стрит, прежде чем ей пришло в голову, что неплохо было бы застрелить Бинга Кросби. Или лучше того идиота, который сочинил этого «Маленького барабанщика», потому что, если оставить его в живых, то кто-нибудь другой, а не Бинг, обязательно будет мурлыкать «па-рам-пам-пам-пам», хотя бы один раз в час и во всех магазинах, начиная с первого ноября и до двадцать четвертого декабря
[14]
.
Проклятая песня доставала ее с того момента, когда она вышла из метро на Тоттенхэм-Корт-роуд. Там ее поприветствовал уличный музыкант, исполнявший этот шедевр у эскалатора; эта же песня звучала в «Аксессуарах», перед «Старбакс» и при входе в Бутс. Слепой скрипач, который последние несколько недель ошивался у входа в «Селфриджиз», тоже отдавал должное этим сентиментальным соплям. Сие походило на китайскую пытку водой.
Имея всего одного члена семьи, для которого надо было купить подарок, Барбара обычно делала это с помощью каталога и телефона. Нужды ее матери были простыми, а желаний практически не существовало. Она проводила свои дни перед видеомагнитофоном, за фильмами с Лоуренсом Оливье, и чем раньше был снят фильм, тем лучше. А когда она не смотрела кино, то помогала сиделке ухаживать за другими постояльцами ее дома в Гринфорде. Сиделку и владелицу заведения звали Флоренс Маджентри – Миссис Фло для тех, кто пользовался ее услугами, – и Барбара должна была купить подарок и для нее. Обычно она искала презенты и для своих соседей, особенно для Хадии. Но до сего дня ее местонахождение так и оставалось неизвестным, и каждый прошедший день уменьшал надежду отыскать ее.
Барбара старалась не думать о Хадии. Она говорила себе, что ее поисками занимается частный детектив. Когда что-нибудь станет известно, Ажар сообщит об этом ей первой.
Ему она тоже искала подарок. Хотелось купить что-нибудь, что могло хоть на короткое время развеселить его. За недели, прошедшие с момента пропажи Хадии и ее матери, Таймулла становился все более и более молчаливым и старался появляться в своей квартире как можно реже. Барбара не могла винить его за это. Что еще он мог сделать? Ничего, если только не решил начать свои собственные поиски. Но куда бы он направился в этом случае? Мир огромен, а Анжелина Упман спланировала свой побег из Чолк-Фарм так, чтобы не оставить никаких следов.
