Профессор сказал, что конечно, что он пойдет к Хадие, и они будут ждать ее, и оставил ее с Сальваторе и переводчицей, которой Барбара сказала:
– Пожалуйста, объясните ему. Скажите ему, пожалуйста, что в моих поступках не было ничего личного. Я не хотела предавать его или как-то использовать, хотя сейчас понимаю, что именно так все и выглядит. Скажите ему… Понимаете, у меня на шее повис этот лондонский журналист – тот ковбой, которого видел Сальваторе, – и он приехал сюда, чтобы помочь мне помочь Ажару. Понимаете, Ажар и я, мы соседи в Лондоне, и когда Анжелина увезла от него Хадию, он… Сальваторе, он был просто раздавлен. Хадия действительно все, что у него есть в Англии, вся его семья, поэтому я должна была помочь ему. И все вот это… Все, что произошло… Вы можете сказать ему, что все это делалось, чтобы помочь Ажару? Ну вот, наверное, и все. Потому что, понимаете, у этого журналиста есть еще одна статья, которую он опубликует… И это, наверное, все, что я должна сказать, правда. А еще я очень надеюсь, что он меня поймет.
Сальваторе слушал перевод, практически синхронный, однако не смотрел на переводчицу. Он не отводил своего взгляда от лица Барбары.
Потом повисла тишина. Хейверс чувствовала, что не может обижаться на него за то, что он не отвечает. Да ей, в общем-то, и не хотелось услышать ответ. Потому что, когда он увидит всю картину происходящего, ему захочется поймать и удушить ее. Поэтому что значило его теперешнее прощение по сравнению с тем, что ждало ее в будущем? Она все равно не представляла, как сможет с этим жить.
– Поэтому я говорю «спасибо» и «прощайте», – сказала Барбара. – Мы возьмем такси до аэропорта и…
Сальваторе прервал ее. Он заговорил тихо, и его голос был полон доброты и сожаления. Барбара подождала, пока инспектор закончит, а затем обратилась к переводчице:
– Что он сказал?
– Ispettore сказал, что для него честь познакомиться с вами, – ответила переводчица.
– Нет, он сказал что-то еще. Он долго говорил. Что он еще сказал?
– Он сказал, что организует, чтобы вас отвезли в аэропорт.
Хейверс кивнула, а затем, как по наитию, спросила:
– И это всё?
Переводчица посмотрела на Сальваторе, а затем опять на Барбару.
– Нет. Ispettore Ло Бьянко сказал, что любой мужчина на земле будет счастлив иметь такого друга, как вы.
К этому Барбара была не готова. Эмоции сжали ее горло. Наконец она смогла произнести:
– Да, спасибо. Grazie, Сальваторе. Grazie и ciao.
– Niente, – ответил Сальваторе. – Arrivederci, Barbara Havers.
Лукка, Тоскана
Сальваторе, как всегда терпеливо, дожидался в приемной Пьеро Фануччи. На этот раз не потому, что Пьеро специально заставлял себя ждать, и не потому, что il Pubblico Ministero снимал с кого-то стружку в своем кабинете. Это было связано с тем, что Пьеро еще не вернулся с ленча. Как выяснил Сальваторе, у него состоялась долгая встреча с тремя avvocati, которые представляли семью Каспариа. Они явились с обвинениями в незаконном аресте, незаконном содержании под стражей, допросе в отсутствие адвоката, выбивании показаний и причинении ущерба чести семьи. Все это было очень серьезно. В случае если все эти вопросы не будут решены к удовлетворению la familia Casparia, il Pubblico Мinistero придется предстать перед расследованием его расследования, и он может в этом не сомневаться.
Видимо, услышав эти неприкрытые угрозы, il Drago повел себя обычным образом. Он обдал мирных адвокатов пламенем истории про segreto investigato. Он не должен им вообще ничего рассказывать, объявил он. Миром правила судебная тайна, а не их жалкие просьбы от имени семьи Каспариа.
Однако это не произвело впечатления на avvocati. Если он хочет и дальше вести себя таким образом, сообщили они magistratо, это его право. Остальные их замечания остались висеть в воздухе. Он скоро о них услышит.
Все это Сальваторе узнал от секретарши Пьеро. Она присутствовала как стенографистка и с радостью поделилась с ним этой информацией. Ее задачей было пересидеть Пьеро в этом офисе. И она уже давно надеялась, что это произойдет, когда его, наконец, вышвырнут с работы. Сейчас эти шансы выглядели очень реально.
Пока Сальваторе ждал, у него была возможность оценить полученную информацию. Он поместил ее на свои внутренние весы, на которых тщательно взвешивал свой следующий ход, после того как Барбара и ее лондонские соседи уехали. Ему почему-то было очень грустно от того, что эта неухоженная англичанка уехала. Он понимал, что должен испытывать чувство ярости по отношению к ней, но с удивлением обнаружил, что ярости он как раз и не испытывает. Вместо этого Сальваторе почему-то хотел встать на ее сторону. Поэтому, когда позже в questura появились Упманы, он предпочел разобраться с ними безо всяких околичностей. «Их внучка находится со своим отцом, – сказал он им через переводчицу. – Насколько он знает, они покинули Италию. Поэтому он ничем не может помочь синьоре и синьору. Он не может помочь им отобрать девочку у ее собственного отца. Он только говорит им «ma dispiace e ciao». Если они хотят узнать еще что-то – особенно о смерти своей дочери Анжелины, – то могут обратиться к Альдо Греко, который блестяще говорит по-английски. Если же смерть собственной дочери их не интересует, то они могут вернуться в Лондон. Именно там, а не здесь, они могут вновь поднять вопрос об опекунстве над Хадией».
Ругань синьора Упмана, последовавшая за его словами, не произвела на Сальваторе никакого впечатления. Инспектор оставил его с женой стоящими на проходной, там же, где и встретил их.
Затем раздался звонок от telegiornalista, который раздобыл для Барбары и Корсико копию фильма, снятого в тот день, когда Лоренцо Мура поставил стакан с отравой перед Таймуллой Ажаром. Этот мужчина говорил о статье, которая была напечатана в сегодняшнем номере лондонского таблоида. Он первым узнал о ней от репортера, который работал в этом таблоиде, называвшемся «Сорс». Статья была о тщательно разработанном ее отцом плане похищения Хадии. Имена, даты, переводы денег, созданные алиби, нанятые исполнители… Будет ли инспектор Ло Бьянко все это расследовать, хотел знать журналист.
Purtroppo no
[414]
, был ответ Сальваторе. Несомненно, журналисту известно, что дело о похищении было передано несколько недель назад Никодемо Трилье? Посему эта новая информация совершенно не интересовала инспектора.
В таком случае, не знает ли инспектор, где сейчас находятся Ажар и его дочь? Стало известно, что пакистанца выпустили из тюрьмы, в которой он содержался, и забрали его именно инспектор Ло Бьянко с английской полицейской, которая при этом присутствовала. Англичанку звали Барбара Хейверс. Куда инспектор Ло Бьянко их отвез?
«Конечно, сюда, – ответил Сальваторе. – Professore забрал свой паспорт и уехал».
