Лучар изумилась. Она обладала жизненным опытом большим, чем это могло показаться с первого взгляда, да и немалыми знаниями. Но каждая новая способность Иеро, казалось, демонстрировала, что по сравнению с ней он был существом более высокого ранга. В душе она чувствовала, что ее гордость за собственное благородное происхождение была не более чем последней защитой против того очевидного факта, что этот иностранец с далекого Севера был ничем не хуже девушки с варварского Юга. Как бы она ни кичилась своим высоким положением на родине, он был взрослее, умнее и образованнее.
Однако она умела сдерживать эмоции. А врожденное уважение к человеческой личности не позволяло Иеро зондировать ее мозг, и он, как всякий влюбленный мужчина, продолжал терзать себя сомнениями. Но внешне тоже сохранял полное спокойствие.
— Давай-ка достанем и посмотрим карты, — сказал он. — Мы передвигаемся довольно быстро и скоро достигнем опасных мест. Ты слышала лягушек прошлой ночью?
Резкие, усиливающиеся звуки хора амфибий преследовали их всю ночь, и путники понимали, что это значит. Они приближались к гигантскому болоту, в воздухе уже ощущались его испарения.
Иеро бережно развернул карту. Пространство Внутреннего моря голубело посередине: широкий, почти прямоугольный полуостров вдавался в море на северо-востоке. Здесь Пайлуд вплотную подходил к гигантскому озеру, их границы сливались на протяжении многих миль. На карте С’нерга болото было помечено ярко-зеленым цветом, и здесь, на грани между водой и трясиной, стояло несколько черных кружков. Иеро знал, что так обозначаются полузатопленные древние города. Они лежали прямо по их маршруту на расстоянии дневного перехода.
— Смотри, — произнес священник, указывая на юго-восточный угол моря, — этот кружок внизу может обозначать только Ниану — портовый город, о котором ты мне рассказывала. А вот здесь, — его палец очертил волнистую линию, ведущую от Нианы на восток, — обозначена дорога, по которой шли захватившие тебя торговцы. Готов спорить, что это красное пятно к югу от моря — пустыня Смерти. Смотри, рядом маленькими кружками показаны три древних города, один из них лежит на самой границе пустыни. Эти три города обозначены и на моих картах; здесь я предполагаю искать то, за чем меня послали.
С этими словами священник свернул карту и спрятал ее в седельную сумку.
Они отдыхали до тех пор, пока вечерний свет не померк. В этом негостеприимном краю помимо кваканья лягушек был слышен гул огромных туч жалящих насекомых. У Иеро запасы защитной мази иссякли, и им оставалось только терпеливо ждать срока, когда можно будет отправляться в путь.
Ночь застала их в дороге. Почва становилась все более топкой, и вскоре Клоц начал расплескивать широкими копытами лужи и жидкую грязь. Затем в темноте подобно стене, огораживающей болото, появились высокий тростник и заросли огромных хвощей. Так они двигались всю ночь. Несколько раз им пришлось объезжать озера, окруженные топкими берегами. Однажды Клоц раздавил копытом бледно-серую водяную змею, случайно попавшую ему под ноги. Иеро регулярно проверял все доступные ментальные каналы, пытаясь обнаружить опасность. Впрочем, в отношении гигантских лягушек, он не слишком надеялся на свои способности. Мозг амфибии практически одинаков, независимо от того, принадлежит ли он существу размером в три дюйма или в двадцать ярдов. И в том, и в другом случае инстинкты и нервные реакции однотипны. Поэтому таким способом различить чудовищного амфибиеподобного монстра и обычную лягушку почти невозможно. К счастью, здесь, у озера, болото казалось менее опасным, чем в центральных районах. Только один раз издалека, с севера донесся жуткий вопль неизвестного чудовища.
* * *
Когда первые лучи солнца показались на востоке, они решили сделать привал. За несколько минут до этого Иеро велел Клоцу остановиться и, соскочив вниз, стал внимательно разглядывать почву.
— Похоже на то, — пробормотал он вполголоса, — что тут не больше дюйма земли. Недаром мне послышалось, что копыта стали ударять по твердому покрытию, — он заговорил громко, так, чтобы девушка могла его слышать. — Я думаю, мы находимся на дороге или на каком-то искусственном сооружении, — он повернул голову к медведю и передал: — «Горм, иди сюда и скажи мне, что находится у нас под ногами?»
— «Построено людьми, очень старое», — заключил медведь.
Они стояли в теплом сумраке, слушая кваканье лягушек и гул насекомых. Иеро почувствовал укусы москитов, добравшихся до его лодыжек через прорехи в сапогах, и посмотрел вниз. Ноги лорса были окутаны темным, колеблющимся покрывалом, хорошо заметным в предрассветных сумерках.
— Наступает день, — сказал священник. — Мы должны найти укрытие. Он велел медведю разыскать что-нибудь подходящее и дальше направился пешком. Лорс последовал за ним.
Они обогнули заросли гигантского тростника и оказались перед открытым водным пространством. Невысокие холмики-островки торчали из воды. Оглядевшись вокруг, Иеро заметил неподалеку возвышенность, сплошь поросшую тростником; несколько пальм возносили над ней свои кроны. Он снова сел верхом, и Клоц с Гормом, покинув твердую поверхность древней дороги, зашлепали к холму через жидкую грязь.
С гулким чмокающим звуком Клоц вырвался из месива, которое было бы человеку по пояс. Иеро и Лучар быстро спешились. Они находились на прямоугольном островке, ярдов десяти в поперечнике, возвышающемся над морем грязи. На его твердой поверхности нашлось место для нескольких пальм; тростник и тонкие ветви кустарника поднимались до середины их стволов, образуя нечто вроде подлеска. Рассматривая на удивление ровные края островка, Иеро расседлал своего скакуна и начал обирать пиявок, присосавшихся к его огромному телу.
— Я уверен, что мы находимся на развалинах древнего здания, — заявил он, отрывая последнего паразита и швыряя его в болото. — Под нами его крыша, и Бог знает, как глубоко оно уходит вниз, в эту грязь. Эти старинные здания иногда имели высоту в несколько сотен футов.
Путники устроились под пальмами, предварительно укрывшись от вездесущих насекомых. Они страдали от жары, их тела и одежда были покрыты грязью, но все, что они могли сделать — терпеливо ждать вечера.
Лучи солнца, вскоре осветившие окружающий ландшафт, не улучшили их настроения — по крайней мере у двуногих путешественников. Что касается четвероногих, то Горм спал, уткнув нос в лапы, а Клоц похрустывал какими-то болотными растениями, медленно перемещаясь по периметру островка. Открывшийся перед людьми пейзаж производил тяжелое впечатление даже при ясном небе и теплом, ласковом солнце.
Внутреннее море осталось где-то позади. Насколько мог видеть глаз, вокруг простиралась вода — точнее, бурая и грязная жидкость, истекавшая из огромного болота. В дальней части лагуны возвышались руины гигантского древнего города, мертвого памятника исчезнувшего народа. Некоторые здания вздымались выше самых больших деревьев, их размеры потрясали воображение. Другие, почти полностью погруженные в грязь, представляли собой небольшие острова, поросшие буйной растительностью, подобные тому, на котором нашли приют путешественники. Разбитые и опаленные здания были страшным напоминанием о могуществе и жестокости человеческого разума. Чудовищной силы удар и беспощадный огонь разрушили город в незапамятные времена сильнее, чем пролетевшие над ним тысячелетия. Водные растения и огромные цветы лилий покрывали поверхность жуткой смеси вод Внутреннего моря и болотной грязи. Повсюду валялись бревна и стволы деревьев с обломанными ветвями, занесенные сюда штормами и весенним разливом.
