Наступил полдень. Умытые, чистые, с полными желудками, трое путешественников спали в тени. Клоц бродил по острову, поедая зелень и внимательно поглядывая на окружавшие озеро здания. Иногда он пробовал прочность своих новых рогов на стволах пальм, оставляя глубокие царапины на коре.
Люди так утомились, что проспали весь день и большую часть ночи. Только пробудившись в полумраке перед рассветом, Иеро понял, что произошло. Прежде чем он успел что-либо сказать, ментальный голос медведя раздался в его сознании:
— «Вы нуждались в отдыхе. Вблизи никого не было. Но кто-то продолжает наблюдать за нами. Я знаю это так же точно, как то, что скоро взойдет солнце».
— «Мы должны быть готовы ко всему», — ответил Иеро. Он вскочил на ноги, еще ощущая некоторую скованность в мышцах, утомленных многочасовой работой с шестом.
Разбуженная его резким движением, Лучар открыла глаза и сладко потянулась.
— Неужели мы проспали почти сутки? — спросила она. — Но я все еще чувствую себя усталой. Нам пора трогаться в путь?
— Нет, пожалуй, еще рано. Мы очень утомлены. Будем отдыхать здесь весь день. Я полагаю, мы успеем закончить арбалеты и сделаем несколько стрел к ним. Без метательного оружия дальше нам будет трудно.
День начался прекрасно. Они плотно позавтракали, и к полудню Иеро уже изготовил свой арбалет. Срезав несколько молодых деревьев с ровной древесиной, он начал выстругивать стрелы.
Лучар не помогала ему. Она долго возилась у воды, приводя в порядок свои волосы, затем бегала по острову и собирала цветы. После обеда Иеро тоже прекратил работу и улегся на мягкой, густой траве, положив голову на колени девушки. Перебирая пальцами его жесткие волосы, она начала говорить — то вспоминая свое прошлое, то мечтая об их будущей совместной и счастливой жизни. Но Иеро неожиданно перебил ее:
— Я тоже надеюсь, что у нас впереди долгая и счастливая жизнь, малышка. Но нам предстоит еще много борьбы и горя, пока мы сумеем добраться до моей или до твоей родины. Ты, однако, никогда не говорила мне, что заставило тебя убежать из Д’Алви? Я полагаю, тебя заставляли выйти замуж против воли?
— Откуда ты знаешь это? — удивилась она. — Ты проник в мое сознание?
— Нет, — он улыбнулся, поднял руку и погладил ее по щеке. — Но для меня ясно, что ты никогда не была рабыней. Я уверен, что ты — дочь нобиля, потому что, по твоим же собственным словам, в вашей стране только священники и люди благородного сословия могут учиться. А ты училась и знаешь немало. Насколько же высоко звание твоего отца?
— Высочайшее, — ответила она коротко. Затем наступило молчание.
— Он действительно король, да? — Иеро уже не улыбался. — И ты — его единственное дитя! Это может быть очень важно!
— У меня был старший брат, но он погиб в сражении с войском Нечистого. Мой отец хотел выдать меня замуж и тем самым скрепить союз с нашим северным соседом — Эфраимом из Чизпека. Все знают, что он — жестокий человек. Чтобы избавиться от своей первой жены, он довел ее почти до помешательства и выколол ей глаза. Потом он заявил, что женщина с физическим недостатком не может быть королевой, и заставил ее постричься в монахини. И неизвестно, что было бы со мной, если бы я стала его женой. Вот почему я убежала.
— Не могу сказать, что я осуждаю тебя, — сказал задумчиво Иеро. — Но я надеялся установить связи с твоей родиной. Мы могли бы торговать, а главное — попытались бы вернуть ваши королевства к цивилизованному состоянию. Начинать контакт с похищения принцессы — это очень плохо.
Она вспыхнула.
— Что значит «вернуть к цивилизованному состоянию»? Должна сказать тебе, Пер Дистин, что в Д’Алви живет великий и могучий народ. У нас два города, обнесенных стенами, а в них — церкви и множество дворцов из камня. Не говоря уже о нашей храброй и многочисленной армии!
Посмотрев на нее, Иеро улыбнулся, но ничего не возразил. Глаза девушки сердито сверкнули.
— Я вижу, — сказала она, — что все эти вещи ты не считаешь признаками высокой цивилизации.
— Ну, а как ты думаешь сама? — ответил священник. — То, что ты перечислила, базируется на жестоком рабстве, ограничении знаний, грабительских налогах, вырождающейся религии и кровавых войнах с соседями. Последнее ужасно само по себе, но еще страшнее то, что междоусобные войны ослабляют вас, тогда как надо собрать все силы для борьбы с Нечистым. Теперь скажи мне — это свидетельствует о высокой культуре? О цивилизованности? По-моему, это самое настоящее варварство!
— Очевидно, ты прав, — сказала она задумчиво. — Но меня с детства учили, что наш мир устроен разумно… И мне довольно трудно признать, что это не так…
— Я понимаю, моя маленькая принцесса, — кивнул головой Иеро, обнимая ее за плечи. — Но ты перенесла многое… боль, страх, рабство… любовь… Чем больше испытал человек, тем лучше он понимает других… Ты еще так молода, девочка…
Лицо Лучар, прекрасное и внезапно повзрослевшее, с темными бездонными глазами, приблизилось к его лицу, от аромата ее волос у Иеро закружилась голова. Он почувствовал, как девушка вздрогнула, затем юные гибкие руки обвили его шею и высокая трава сомкнулась над ними…
Горм лежал на пляже и смотрел на сверкающую поверхность лагуны. «Эти люди! — думал он. — Столько лишних эмоций! Но по крайней мере теперь мы сможем сосредоточиться на главном деле, не отвлекаясь больше на пустяки». Он повернул голову к Клоцу, стоящему рядом и перетирающему свою бесконечную жвачку, потом глаза его закрылись. Залитый теплым солнечным светом островок спал в голубых водах лагуны, и только лорс, вздымая остроконечные рога, нес неусыпную охрану.
* * *
Они проснулись или, вернее, были разбужены — утром. Сигнал Горма — «Тревога! Они идут!» — ударил спящих подобно выпущенному из пращи камню. Через мгновение люди были уже на ногах, готовые и к сражению, и к бегству. Жуткий вопль разрастался над лагуной, и они поняли, что враги совсем близко. «Аоуу, аоуу, аааоууу!» — рыдал, выл тоскливый голос, звучащий со всех сторон. Теперь, даже в ярких лучах солнца, их остров больше не казался безопасным убежищем. Кроны пальм угрожающе шелестели, вода лагуны стала серой, подернулась легкой рябью, развалины гигантских зданий будто вплотную придвинулись к островку и нависли над ним.
Сопровождаемые лорсом и медведем, люди устремились к центральной, более возвышенной части острова. Отсюда они, наконец, увидели своих врагов и поняли, кто следил за ними с самого начала их путешествия по заброшенному городу.
Враги появились со всех сторон, в маленьких, узких суденышках, сплетенных из тростника, полуплотах-полуканоэ. Поверхность воды на четверть мили вокруг острова была усеяна этими странными лодками, экипажи которых не нуждались в веслах; они гребли собственными, снабженными плавательной перепонкой, руками. И множество белесых голов в воде между судами показывало, что еще большее число этих созданий добралось сюда простым и естественным для них способом — вплавь.
«Новый вид лемутов! — думал Иеро, разглядывая их. — Похожие на лягушек, фрогов, и вероятно, происходящие от них! Дайте лягушке огромный череп и бледную, белую кожу. Дайте ей почти человеческие размеры. Дайте ей нож и копье из рыбьих костей. И дайте ей ненависть!» — Пока враги приближались, сжимая кольцо вокруг острова, священник вспомнил первое впечатление Горма — что эти создания «думают и не думают». По-видимому, тогда медведь почувствовал присутствие разведчика, следившего за ними.
