Она напоминала ему дриаду из древних легенд. Несмотря на сказочную красоту королевы леса, что-то чуждое, нечеловеческое было в ней — это смущало и отталкивало священника. Казалось, ее прелестное лицо и точеное тело являются маской, скрывающей какое-то таинственное отличие от прочих людей Земли. В затуманенном сознании Иеро промелькнула мысль, что это существо только притворяется человеком, как если бы дерево попыталось представиться каким-нибудь животным, например, оленем или кроликом.
Он заметил, что в дальнем конце комнаты находится дверь или узкое окно, плотно закрытое деревянным ставнем. Толстые желтоватые свечи, закрепленные на стенах в изящных подсвечниках освещали помещение, распространяя нежный цветочный аромат. Кроме кресла и низкой кровати, на которой он сидел, в комнате находился небольшой стол, заставленный разными кубками и кувшинами. И эта комната действительно раскачивалась! Внезапно, словно движение деревянного пола встряхнуло его, он понял, где находится. В следующее мгновение чья-то чужая мысль пришла в его мозг, и он осознал, что это странное создание пытается говорить с ним.
— «Мы (находимся) на деревьях, высоко, высоко (над землей). Я могу понимать, что ты думаешь, но трудно/невозможно говорить так. Мы не умеем/не можем (беседовать/рассказывать) мыслями». — Ее ментальные сигналы были мучительно медленными, и, заглянув в зеленые миндалевидные глаза, Иеро понял, что такой способ общения вызывал у нее почти физическую боль.
— «Как же вы тогда говорите? И кто вы такие?» — спросил он мысленно. Его голова была ясной, вызванная вином сонливость прошла полностью. Он заметил, что его тяжелый меч по-прежнему висит на ремне, а правая ладонь нащупала рукоятку заткнутого за пояс кинжала. Эти странные создания даже не разоружили его! Последние остатки страха покинули священника; осталось только безмерное, всепоглощающее изумление.
Нежные губы женщины приоткрылись, и звонкая птичья трель сорвалась с них. Поток обрушившихся на него звуков был подобен журчанью ручья и звонким ударам дождевых капель о камни. Теперь он знал источник птичьего пения, непрекращающейся лесной музыки, которая преследовала их отряд весь предыдущий день. Он уловил в ее щебетании одно слово и попытался повторить его.
— Вайлэ-Рии, — мягко выговорил он, растягивая звуки.
Она наклонила голову и несколько раз пропела «Вайлэ-Рии, Вайлэ-Рии», прижимая к груди руки. Он попытался имитировать ее голос, затем медленно и осторожно передал ей:
— «Вайлэ-Рии, я не могу говорить на твоем языке. Боюсь, я даже не в состоянии правильно произнести твое имя. Постарайся понять, что мы можем только обмениваться мыслями. Думай о том, что ты хочешь сказать мне, и не торопись».
Они еще продолжали изучающе разглядывать друг друга, когда внезапно Иеро обожгла мысль о Лучар и его спутниках. Что делает он тут, пытаясь говорить на этом птичьем языке, когда его любимая и друзья лежат одурманенные и беспомощные Бог знает где! И главное — живы ли они?
Холодное выражение исчезло с лица Вайлэ-Рии, ее рот приоткрылся в явном огорчении. Поток серебристых звуков снова слетел с ее губ, она попыталась что-то сказать ему. Но поняв, что это бесполезно, замолчала, прикрыла рукой глаза, и Иеро ощутил ее мысли.
— «Ты не должен бояться! Мы не причиняем зла другим (живущим в лесу, на Земле). Смотри (в мой мозг), я покажу».
Ментальная связь между ними становилась все более устойчивой — так же, как это было вначале его общения с Гормом. Поток сообщений и зрительных картин хлынул в сознание Иеро. Он увидел лагерь на поляне, где его сморил необоримый сон. Но теперь лагерь окружала высокая изгородь из колючего кустарника, вокруг которой стояли тонкие белые фигуры, похожие на Вайлэ-Рии. Как заметил Иеро, там были только женщины, и он невольно подумал: «Боже, помоги им, если орда Гимпа проснется!» Лучар, брат Альдо и медведь лежали отдельно на подстилке из листьев. В углу загородки, опустив отягощенную рогами голову, дремал большой лорс. Спокойствие Клоца окончательно убедило священника, что его спутники не подвергаются опасности.
— «Мы нуждаемся в помощи, мой народ и я», — передала женщина. Она придвинула свое кресло ближе, ее золотистые зрачки расширились, мерцающие зеленые глаза были в нескольких дюймах от его лица. Он почувствовал тонкий нежный запах — цветов? листьев? меда? — во всяком случае, это был запах живого существа, женщины, и мира, окружающего ее. Ощущение чужеродности этого милого создания постепенно покинуло Иеро; он понял, как беззащитна сидящая перед ним женщина и… как она желанна ему…
— «Чего ты хочешь?» — его мысль была резкой, отрывистой; он пытался разбить ее чары.
Она пристально взглянула на него, затем грациозно поднялась на ноги и, покачивая округлыми бедрами, направилась к окну в дальнем конце комнаты.
— «Иди сюда, я покажу тебе». — Она распахнула окно, и в комнату хлынул поток солнечного света. Священник встал и, осторожно ступая по колеблющемуся, словно палуба корабля, полу, подошел к женщине.
Они находились высоко над землей. Вероятно, это дерево было одним из самых высоких в великом лесу; под ними на много миль расстилалось зеленое море ветвей и листьев. Большая часть комнаты находилась в древесном стволе, но стена, у которой они стояли, сильно выдавалась наружу, подобно огромному наросту на коре. Как это было сделано, Иеро не понимал. Казалось, комната выращена внутри дерева и является его естественным дополнением, не мешающим жизни и развитию лесного гиганта.
Вайлэ-Рии, однако, не дала ему времени для размышления над этим интересным вопросом. Требовательно коснувшись его плеча, указала рукой на что-то, находившееся у самого горизонта на востоке. Он посмотрел туда и за зеленым морем, за кронами лесных великанов увидел ее врага.
Там раскинулась обширная пустошь, покрытая песком и скалами; их вершины блестели под ярким утренним солнцем. Но между пустошью и краем леса находилось еще нечто, отвратительное и страшное. Огромное безобразное пятно, в котором смешались розовато-лиловый, маслянисто-коричневый и грязно-желтый цвета, казалось, разъедало границу леса, подобно чудовищной ране. Машинально Иеро опустил руку в висевшую на поясе сумку и достал подзорную трубу. То, что он увидел с ее помощью, заставило его непроизвольно вздрогнуть. Действительно, это было печальное и страшное зрелище.
Огромные шарообразные клубни с ноздреватой структурой лежали на земле, а рядом поднимались в небо нелепые образования, похожие на тонконогие поганки с широкими шляпками. Все было покрыто неприятной зеленоватой плесенью, под ней угадывались гигантские исковерканные стволы. Деревья, на которых паразитировала эта странная жизнь, по-видимому, погибли, и их останки служили пищей для отвратительных плесневидных наростов. Было совершенно ясно, что лес поражен какой-то чудовищной болезнью, распространяющейся подобно раковой опухоли. Внезапно один из клубней, попавших в поле зрения Иеро, лопнул; миллионы крошечных спор, похожих на облако дыма, вылетели из него и рассеялись на сотни ярдов вокруг.
Священник медленно опустил трубу и повернулся к стоящей рядом женщине. Его лицо было мрачным.
