Иеро остановился перед первым углублением и осторожно заглянул внутрь. Слишком мелкое, даже не пещера, а, скорее, каменная ниша. Второе и третье оказались всего лишь узкими разломами в скальной поверхности, а вот четвертое уже почти удовлетворяло его требованиям. Достаточно широкий ход вел в закругленной формы пещерку, где он мог без особых неудобств вытянуться во весь рост; в то же время входное отверстие было настолько небольшим, что не составляло труда забаррикадировать его в случае необходимости. Дальний угол пещеры был завален грудой мусора, сухими ветками, булыжниками и костями. По всей видимости, раньше здесь обитал какой-то хищник, но, судя по запаху, бывший хозяин давно оставил свою нору. Иеро старательно заложил вход валявшимися на полу ветвями, так что осталась только маленькая дыра для поступления свежего воздуха. Выбрав из мусорной кучи веточки помягче и обрывки шкур, он соорудил себе изголовье, выкопал в песке удобные углубления для туловища и ног и, наконец, предался столь долгожданному отдыху. Чувства его оставались настороже, и священник полагал, что проснется вовремя, если какой-нибудь слишком ретивый зверь вдруг захочет свести с ним знакомство.
Впервые за многие дни его тело расслабилось, мышцы и сухожилия больше не болели от непосильной нагрузки, но сон почему-то не шел к нему. Впрочем, он даже не пытался приблизить этот момент – любой отдых, даже с открытыми глазами, был благом для измученного тела. Хотя мышцы его оставалось истощенными и усталыми, но мозг и нервная система сумели восстановиться быстрее. В таком случае, решил Иеро, он может отважиться на несколько небольших экспериментов, ибо в его положении нельзя пренебрегать даже малейшим, самым крохотным своим преимуществом. И если сейчас у него есть время, чтобы восстановить хоть какой-то из утраченных талантов, этим, несомненно, стоит заняться.
Сначала он попытался высвободить свое сознание и отправить его в пространство за пределами приютившей его на ночь тесной пещерки. Стараясь вновь собрать воедино крупицы былой мощи, священник снова и снова пробовал установить ментальный контакт с крохотными аурами населяющих дно кратера зверюшек, прочесть их несложные мысли, нащупать в кромешной мгле едва различимые искорки их индивидуальностей, отличающие живое от неживого.
Возможно, в конце концов ему удастся восстановить все или хотя бы часть своих прежних способностей. Интересно, вернется ли к нему боевое ментальное искусство, нажитое таким тяжким трудом? Не выдадут ли эти бесконтрольные попытки его настоящего местоположения? И что произойдет, если Нечистый снова обнаружит его? Сумеет ли он себя защитить?
К сожалению, ответов на подобные вопросы у него не было. Впрочем, как и выбора; несмотря ни на что, он должен вновь овладеть своим утраченным искусством.
Но через некоторое время ему все же пришлось остановиться, признав тщетность своих попыток. Он мог видеть и слышать, ощущать вкус пищи и запахи, но врожденная способность к телепатии, развитая годами тяжкого обучения, похоже, ушла навсегда. Так же, как и те навыки, которые он приобрел самостоятельно, то мастерство, которое позволило ему победить не одного адепта Темного Братства, не одного могучего врага.
Стон вырвался из груди Иеро. Какая несправедливость! Нечестно отобрать у человека его самое мощное оружие, загнать его в ловушку и оставить без сил, так что он не может даже защищаться! Будь ты проклят, Нечистый, вместе со всей своей дьявольской наукой!
Но вдруг, словно очнувшись, он прекратил оплакивать свою несчастную судьбу. И что это на него нашло? Да, пусть он потерял свои ментальные способности, но все остальное у него осталось! Разве аббат Демеро не предупреждал, что великий грех считать себя объектом особой Божьей милости? Иеро вспомнилось строгое лицо его сурового наставника, и мимолетная улыбка тронула его опаленные солнцем губы. «Да, учитель, – благодарно подумал он, – я снова человек!»
Пусть способности, заработанные такой дорогой ценой, исчезли, но разве можно сбрасывать со счетов его необычайное, просто фантастическое везение! Одурманенный, связанный и совершенно беспомощный он, тем не менее, умудрился вырваться из лап врага. Его мозг, пусть больше не обладающий телепатическим даром, чист и ясен; ничто и никто не мешает ему строить планы на завтрашний день. И самое главное – ничто и никто не мешает ему отомстить!
Его пылающие гневом глаза превратились в узенькие щелки. Кое-кто еще заплатит ему сполна! Заплатит дорогой ценой!
Незаметно Иеро уснул, и навеянные последними страшными днями сновидения милосердно не тревожили его.
Маленький оазис в пустыне, приютивший странника, жил своей ночной жизнью; дурманяще благоухали растения, а под ними разыгрывались столь обычные для этого мирка старые драмы с участием все тех же актеров, охотников и их жертв. На какой-то миг что-то очень большое и темное закрыло звезды далеко на севере, но царица-ночь спрятала крохотную пещерку под своим фиолетовым плащом, и пролетевшему мимо кошмару так и не удалось вторгнуться в сон измученного беглеца.
ГЛАВА 3. ЗОВ И ПОГОНЯ
Отразившись от гладкой каменной стены, тонкий солнечный лучик проник в полутемную пещеру и упал на заросшее щетиной лицо спящего в ней человека. Тот пробудился с легким вздохом и, зевнув, выглянул из своего убежища сквозь дырочку в закрывавшей входной лаз куче хвороста.
Перед его глазами открылась примерно та же картина, что и днем раньше – странные травы и кустарник уже развернулись и с наслаждением подставляли листья теплому утреннему ветерку. Некоторые из них выглядели чуть помятыми и обкусанными, но ни одно не казалось умирающим. Однако сейчас Иеро гораздо больше заботили собственные нужды. Он быстро обследовал остатки вчерашнего ужина и, без особого удовольствия, принялся жевать холодное и жесткое сырое мясо. Кулинарные достоинства этой пищи его не волновали; надо было задать работу урчавшему от голода желудку.
Закончив есть и бережно сложив последние кусочки мяса в шкуру, путник отправился на свидание с водяной лужей, где смог вдоволь напиться и смыть с тела приставший за ночь песок. Здесь же, присев на корточки, он внимательно осмотрел остатки своей вчерашней трапезы – прожорливые муравьи за ночь отскоблили брошенные у лужи куски шкуры и кости дочиста. Выбрав из этой кучки все полезное, Иеро занялся исследованием валявшихся поблизости камней и вскоре подобрал несколько отличных обломков кремня. Примерно через час он был готов покинуть приютивший его оазис, но только уже получше экипированным, чем в тот момент, когда полубесчувственные ноги привели его к затянутому туманом кратеру.
На голове его теперь красовалась широкая круглая шляпа, сделанная из обглоданных муравьями ребер, переплетенных листьями, а с плеча свешивались кожаный бурдюк и сумка: бурдюк – с водой из лужи, сумка – с остатками мяса, костяными иголками и тяжелыми кремневыми лезвиями. Он даже умудрился кое-как побриться наиболее острым каменным осколком. Но, самое главное, в заветной суме хранился увесистый кусок какого-то минерала, который, ударяясь о кремень, высекал обильные искры. Значит, если удастся отыскать подходящее топливо, у него будет огонь.
