Когда сержант закрыл за собой дверь, Мюллер неторопливо оглядел своих подчиненных.
— С этой минуты все без исключения отпуска отменяются. — Мюллер вынул из кармана пачку жевательной резинки и, прежде чем продолжить, извлек из нее одну пластинку. Тау Ланг кашлянул, как бы прочищая горло, и полковник бросил ему пластинку. Руккер ловко поймал ее, развернул и откинулся в кресле, жуя с удовлетворенным видом.
— По поводу сегодняшней трагедии дознания не будет. Это случайность, не более того, и в ней никого нельзя винить. У меня есть полномочия объявить данный случай обыкновенной партизанской акцией. Претензий со стороны «Юниверсал» не будет.
— Но кто-то же должен ответить за упущенную засаду?.. — Голос майора сник под бесстрастным взглядом Мюллера. — Понести ответственность... — Во время нападения командовал фортом он, ван Шутен, и в глазах следственной комиссии именно он был бы главным виновником, так что слова полковника принесли ему долгожданное отпущение грехов. Майор притих в кресле и, судя по его остекленевшим глазам, наконец сообразил, что у него появился еще один шанс.
— С этой минуты, — продолжал Мюллер, — форт Агню становится штаб-квартирой новой кампании. Даже то, что эта кампания должна начаться, — уже является секретом государственной важности. Посему я объявляю на территории форта режим строжайшей секретности. С этой минуты вся почта будет подвергаться цензуре, и если в каком-нибудь письме обнаружат хоть малейший намек на то, что у нас творится, его придется переписывать заново.
Он поднялся и развернул висевшую на стене большую стратегическую карту полушария, в котором действовал форт. На ней были отмечены все земные форты, равно как и наиболее крупные кратеры, сейчас превратившиеся в болота, самые высокие горные гряды, глубокие ущелья, пустынные тундровые районы и дороги — последних было немного. Большую часть карты покрывали белые пятна, остававшиеся неизменными со времен высадки первых исследователей Марса два с лишним столетия назад.
— Предмет наших забот — наше собственное южное полушарие, — на карте замерцало красное пятнышко указки полковника. — Вот здесь, на Южном полюсе, расположена наша главная база Арес. Кампания, само собой, будет координироваться оттуда. Северное полушарие тоже не будет забыто, но мы, судя по всем параметрам, гораздо важнее. Обратите внимание на наше положение. Мы находимся в центре, точнее, чуть к югу от центра кольца укреплений. Охраняемые нами криолитовые рудники наиболее крупные среди всех концессий, выданных на разработку неисследованного района. Первым этапом кампании будет срочный поиск информации. Мы слишком мало знаем. Трагически мало. Мы должны искать новые методы разведки. И у нас совсем немного времени. — Голос Мюллера звучал тихо, невыразительно, но у Слейтера от его слов по спине пробежал холодок. Никогда раньше полковник не подчеркивал недостаток времени для исполнения новой задачи. — Нам надо обследовать территорию величиной с половину земной суши.
— Прошу прощения, сэр, — подал голос капитан Насибанн, — как насчет, гм... нашего гостя? Я так понимаю, он играет во всем этом какую-то роль.
— Совершенно верно, причем — главную роль. Он — наш союзник до некоторых пределов, выработанных совместно им и мной и одобренных верховным командованием. Некто, возможно, целая группа, безусловно враждебная нам, координирует деятельность племен, объединяя их в одну армию для нанесения согласованного удара. Присутствующие на планете войска — напомню вам, все это совершенно секретно, — к отражению подобного удара не готовы. Есть информация, которая указывает на немарсианское происхождение этого плана, но ее я изложу попозже. Однако предполагаемые районы сбора сил для будущей атаки сейчас закрыты для доступа. Не нами — ими, кто бы они ни были. Над этими районами несколько раз исчезали даже вертолеты. Специалисты с базы и земные компьютеры около года анализировали полученную информацию, сопоставляя тысячи случайных происшествий. Картина получилась весьма запутанная, но не бессмысленная — в некоторые обширные районы нам неспешно, но старательно перекрывают доступ. По мнению экспертов, эти районы — не что иное, как крупные центры сосредоточения живой силы и оружия.
— А как насчет спутников, полковник Мюллер? С них никакой информации не поступало?
— Совершенно верно, младший лейтенант Ривейра, — никакой. Но что могут спутники, если враг настолько осторожен? Рискуя преувеличить опасность, я все же повторю: ни с чем, подобным этой угрозе, мы ранее не сталкивались. Этот замысел умен. Всем известна способность руккеров к копанию подземных убежищ. Известно также, что в марсианском грунте имеется множество пещер вулканического и другого происхождения. Опознать среди них недавно появившуюся сеть пещер и тоннелей искусственного происхождения со спутников невозможно. Кроме того, не забывайте про туман, облачность, дождь и снег. И великие каньоны. Чтобы лучше разобраться в деталях, расспросите об этом капитана Фенга, возглавляющего разведку форта.
— Сэр, что вы имели в виду, говоря о немарсианском происхождении этих планов? Мне кажется, вряд ли кто-то стал бы управлять руккерами с Земли. Какой от этого прок? — Голос у ван Шутена был неуверенный, но взгляд полковника он встретил, не дрогнув.
— Что ж, майор, в ООН, насколько мне известно, действительно есть парочка диссидентов. Множество людей на нашей родной планете недовольны темпами колонизации Марса Всемирным Правительством. Многие бездарные политики выиграли выборы только благодаря обещанию увеличить квоту колонистов и «покончить» с руккерами. Может быть, за кем-то из них и стоит новый источник мускульной силы, леега? — В речи Мюллера то и дело проскакивали словечки на африкаанс. Ван Шутен даже однажды намекнул, что у них с полковником общие предки. Вежливо улыбаясь, Луис Мюллер тогда спросил: имеет тот в виду буров или готтентотов? На этом разговор и прекратился, а слухи о нем облетели форт за считанные минуты.
— Не наше дело обсуждать земные, а в особенности политические проблемы, — продолжил полковник. — Оставим их специальным правительственным агентствам. Наша задача — найти того, кто снабжает племена оружием здесь, и раз и навсегда покончить с этим делом. А теперь я отвечу на следующий вопрос, который еще не был задан. Что делает руккерский консел в нашем сверхсекретном форте? И не сошло ли правительство с ума? Или я? Сейчас вам расскажет обо всем этом сам Тау Ланг, а я позволю себе предварить его рассказ одной короткой фразой: мы с ним — старые друзья.
Все взгляды обратились на молчаливого человека в одежде из промасленной кожи. Три коротких шрама на лбу, прикрытые черными прядями волос, красноречиво говорили о том, что убивал он много. Хотя кланы и воевали между собой, их войны носили характер ритуала, ограниченного строгими правилами, которые сводили количество жертв к минимуму. Убивали руккеры солдат ООН. И длинный обоюдоострый кинжал на поясе Тау Ланга, должно быть, не раз бывал запятнан кровью землян. Некоторое время консел холодно смотрел на офицеров, его лицо не выражало никаких эмоций. Затем он заговорил:
— Будем откровенны, чтобы никто не мог заблуждаться. — Он говорил на юните медленно и не слишком бегло, но вполне понятно. — Я здесь потому, что мой народ под угрозой. Истинные Люди, которых вы называете руккерами, не хочет более терпеть чужаков-поселенцев. Эта планета наша — мы оплатили ее своей кровью. — Взгляд Тау Ланга застыл, и все молча ждали продолжения. — Но не все из нас мыслят, как малые дети. Многие обеспокоены событиями последних лет. С юга, вот отсюда, появляется новое оружие. Вожди, не согласные с новыми мыслями, зачастую исчезают бесследно. Начались постоянные разговоры об объединении, о том, что мы должны стать единым целым, чтобы набрать силу и выгнать вас, гринго, с наших земель. Мы стали народом, отколовшись от единого целого! Все наши законы построены так, чтобы мы могли оставаться разными. У нас хранятся дневники мужчин и женщин, которые бежали из первых поселений. Они хотели свободы быть собой, и они же создали весьма необременительные правила, позволяющие людям жить вместе и при этом оставаться в одиночестве, жить так, как подсказывают душа и разум. Если вы не поняли меня, я повторю сначала. Потому что вы должны меня понять, как понял Луис, иначе вся планета погибнет. И мой народ — в первую очередь. Погибнут все.
