– Он понимает, что мы вполне можем его сильно достать.
– Тоже верно. В общем, постарайся обойтись без ошибок.
– Теперь буду исполнять только ваши приказы.
Якутск
– Надо искать еще две, – проговорил Филимон. – А вот где, – он пожал плечами, – похоже, не знает никто. Кешка уехал. Да он и не нужен больше. Его парней…
– Альберт приказал не трогать его, – сказала женщина. – Его выдумка со староверами великолепна и ни у кого не вызовет никаких подозрений. Тем более придурки из его группы сами желают поработать. А вот с этой хабаровской шалавой надо что-то решать. Наглая баба – приехать туда, где убит ее брат, о котором…
– Более того, она нанесла визит Деновым. Представляешь?
– Вот это да! И дядька Афанасий не тронул ее?
– Нет. Но Надька не опасна, она ничего сделать не может. Иннокентий тоже вне игры. А вот мои двоюродные братцы со своим папашкой, дядькой Василем, опасны. Правда, у них нет икон, но они гораздо ближе к староверам, и не исключено…
– Со староверами кто-то поддерживает контакт, – перебила женщина. – Кто-то к ним приезжает. Плохо, что у нас нет среди них своего человека.
– Альберт тоже говорил об этом, но никого внедрить не удалось. Однако надо обязательно найти кого-то.
– Я пытаюсь. Мой человек вышел на одну женщину, брат которой у староверов. Отношения у них прекрасные, она говорила, что брату у них не нравится. Там он только потому, что ему платят за работу, но немного. И я думаю, его можно купить.
– Лучше ее. Она будет узнавать от него новости и немедленно сообщать тебе.
– Да, так и сделаем.
– А ты молодец, Инна! – Филимон поцеловал ее.
– Я очень хочу выйти за тебя замуж, – засмеялась она. – И сразу отправиться в свадебное кругосветное путешествие.
– Так и будет.
– Кешки в городе нет, – сообщил невысокий мужчина. С ним вошли трое парней. – Они по Лене вверх ушли. Провожать их мы не стали. Кешка тот еще зверюга, понял бы…
– С ним Ритка, – сказал Филимон, – и Митяй, так что он под контролем.
– А ты думаешь, он ничего не понял или просто прикинулся? – спросила Инна.
– Вроде нет, – ответил Филимон. – По крайней мере был очень недоволен. Перерисовал все значки с икон и пытался выяснить у отца, у кого находятся остальные. Ну, три у Денова, а вот где еще две, похоже, никто не знает. Да я думаю, что те две не нужны. И вообще иконы просто так, для понта в дело ввели, они отвлекают внимание от староверов, которые копают. А они пытаются выйти на захоронение. Вот их бы прижать.
– Вы свободны, – кивнула мужчине с парнями Инна. Те вышли.
– Не веришь бойцам? – усмехнулся Торов.
– Я им за работу деньги плачу, – ответила она. – Теперь о староверах. Мы же решили попробовать подкупить одного. Я сегодня же поеду к его сестре и там решу, как быть – с ним договариваться или получать информацию от сестры. Проверю, насколько он откровенен с ней, и приму решение.
– Думаешь, сумеешь?…
– Если он недоволен, то нужно пообещать ему приличные деньги. А когда все будет сделано, уберем его.
– Жесткая ты, Инна, – усмехнулся Филимон.
– Я кое-что поняла: нельзя, чтобы многие знали о том, как ты стала богатой.
– Попробуй договориться. Парней с собой возьми, а то хрен его знает, нарвешься на кого-нибудь.
– Бутов, правильно поступил, – заявил генерал-лейтенант. – Судя по всему, староверам есть что скрывать. Но как выяснить, что именно? Если начнем проверку, поднимется шум – преследование за веру. Что у нас есть по Глухову?
– Имя Степан Яковлевич, – сообщил капитан милиции. – Сын расстрелянного Глухова. Тот тоже был сыном расстрелянного за бандитизм Егора. Отец Степана, Яков, был ярым старовером. В ссоре за веру убил троих и ушел в тайгу. Создал банду и два года гулял по Якутии и Колыме. Его задержали, когда он был ранен. Приговорили к расстрелу. Тогда Степану было двадцать лет, сейчас пятьдесят пять. В восемьдесят третьем был осужден за бродяжничество. Дали год. Потом сидел еще полтора. После распада СССР создал общину староверов, ни в чем противозаконном замешан не был.
– Понятно, – кивнул генерал. – Свои отсидки объяснял тем, что пострадал за подлинную веру. И что делать будем?
– Найти мы ничего у них не найдем, – покачал головой подполковник милиции.
– Нужно внедрить к ним нашего сотрудника, – сказал мужчина в штатском. – Сделать это не составит труда. Но месяца три у них испытательный срок – очищение от грехов работой. Вкалывают по двенадцать часов. В течение первых десяти дней получают раз в сутки воду и хлеб. Пройдет слишком много времени, пока наш человек сумеет стать своим в общине.
– А возможности завербовать кого-то из поселенцев нет? – спросил подполковник.
– Исключено, – ответил капитан. – Все они преданы Глухову и зовут его Посланцем Божьим. Кстати, помните, наверное, в августе прошлого года была статья в газете «Таежная жизнь», в ней Глухов утверждал, что его недруги, чтобы очернить его, пытаются подкупить кого-то из его паствы.
– Помню, – кивнул генерал. – С этим делом прокуратура республики разбиралась. Решайте, что будем делать.
Поселок Ихын
– Добрый день, – улыбнулась вошедшая Инна.
– Здравствуйте вам, – шагнула навстречу женщина. – А говорили, что…
– Анна, – перебила Инна, – я тут кое-что привезла. – Повернувшись к двери, громко приказала. – Вносите все.
– К Анке ухажер, что ль, приехал? – сказал пожилой мужчина. – Глянь-ка, Клавдия, сумки и ящики троица таскает. Видать, охмурила какого-то из новых русских. Ай да девка, молодец!
– Нам гостинцы принесет али нет? – спросила пожилая женщина.
– Господи, – сглотнув слюну, прошептала Анна, – какие деньжищи-то. И это все нам?
– Вам, – кивнула Инна, – если я буду знать о том, что делается в общине.
– Да там только молятся и работают. Грехов там не допускается, и блуда нет.
– Послушай, Анна, – нетерпеливо заявила Инна, – ты говорила, что твой брат Степан хочет оттуда уйти. И ты сама не против переехать отсюда в какой-нибудь город. Это не исключено, если вы сумеете. Тебе будут привозить продукты, одежду и немного денег. Если вы поможете мне узнать, где ищут захоронения святого рода, получите по миллиону рублей, квартиру где пожелаете и машину. Я устрою тебя на частную фабрику женской одежды. Ты же умеешь шить. Но я должна знать все о работе староверов в скалах. Подумай, прежде чем дать ответ. Если попытаешься меня обмануть, тебя убьют. Поразмышляй, а я пока выпью кофе.
Она вышла на кухню и, налив воды в побитый чайник, поставила на электроплитку.
– Жареный! – громко крикнула она. – Принеси кофе, сливки и сахар! И не забудь мою чашку!
