– Хорошо. Но как только Маша позвонит, немедленно сообщи мне.
– Об этом могла бы и не говорить.
– Я не буду в этом участвовать, – заявил Жеренов. – Какой же я идиот, поверил, что это нужно для работы. Жадность еще никогда до добра не доводила.
– Знаешь, – процедил Гауптман, – никогда не говори «никогда», если тебе что-то предлагают, тем более такое. – Он ударил Жеренова кулаком в подбородок, а потом в горло. Тот упал, изо рта хлынула кровь. – Кретин ты! – усмехнулся Гауптман. – Хотя убирать тебя все равно пришлось бы. Черт, как кровь течет, ковер испачкал, сука!
Бросив на лицо Жеренова одеяло, он сел в кресло, взял сотовый и набрал номер.
– Появилась проблема, – услышав ответ, проговорил Гауптман. – Его пришлось убрать. И как же я теперь найду… – Взяв ручку, он что-то записал на листке. – Это сработает? Понял. Значит, так и буду действовать. Но знаешь, мне…
– Делай, что говорят, – приказал ему Альберт Игоревич.
– Да я не в отказ, просто он может…
– Так. Жди на месте. Хотя тебе надо менять хаты…
– Крыша надежная. Помнишь Кока? Я у него.
– Труп лучше скрыть. Он не местный, и никто его искать не станет. Понятно?
– Ладно, – покосившись на труп, нехотя отозвался Гауптман, – уберу.
– Все. Как сделаешь это, звони. – Телефон отключился, Гауптман выматерился.
– Как дела? – войдя в комнату, спросил незнакомый Ирине мужчина в штатском.
– Извините, – она удивленно посмотрела на него, – а вы кто такой?
– Дочь больше не пропадает? – засмеялся он.
– Ой, вы подполковник Подгорных! Спасибо вам! Я тогда просто с ума сходила.
– Но сейчас все нормально?
– Я бы так не сказала.
– А что случилось?
– Да понимаете, может, я действительно перестраховалась, но кое в чем все-таки сомневаюсь…
– Ты что, охренел? – процедил Кок. – Неужели думаешь, кипеша не будет? Тут тебе не Питер, где можно…
– Руби, – усмехнулся сидевший в кресле Гауптман. – Тебе не привыкать. Помнишь?
– Все я помню. – Кок отрубил ногу обезглавленного трупа.
– Пять кусков тебя устроят? – Гауптман достал пачку стодолларовых купюр. – Остальное нам на пропитание.
– Годится. Если будешь так платить за каждого, то я вполне могу позволить себе многое. Но его же будут искать.
– Его не будут, точно тебе говорю. И чем позже найдут труп, тем больше шансов у нас уйти отсюда чистыми. А я надеюсь, ты уедешь со мной, потребуется твоя помощь.
– В мокрухе я тебе не помощник. Но могу дать пару мастеров кровавых дел. Есть у меня тут головорезы. Не тебе чета, понятное дело, но кое-что умеют.
– Сидели?
– Да.
– Тогда нет. Если срок тянули, то они у ментов на заметке. А у меня светиться желания нет.
– Но я тебе помогать не буду. Прибирать, конечно, помогу, а вот убирать – нет.
– Мочить буду сам, а помощь твоя все-таки понадобится. У тебя, похоже, есть подход к цели.
– Не понял.
– А пока и не надо понимать.
– Погоди, а за что ты этого сделал?
– Сдать хотел.
– Точно? А может, просто…
– Слушай, Мишка, я тебя не кину. Ты меня ни разу не подводил. Но сейчас у тебя есть шанс заработать. Мочить никого не придется, это я сам сделаю. Надо будет найти одного человека, ты это сможешь сделать.
– Я найду – ты замочишь. Но мне это на хрен не упало…
– Ты найдешь того, кто мне нужен, – уже раздраженно проговорил Гауптман, – и все. Понял?
– Тогда лады.
* * *
– Да вы не беспокойтесь, – сказал Ирине Подгорных. – Я все узнаю и сообщу. Только у меня к вам будет небольшая просьба: пожалуйста, никому об этом не говорите. Мы служим государству и оказывать помощь частным образом не имеем права. А мне все-таки придется воспользоваться служебным положением и привлечь к делу своих знакомых. Надеюсь, вы меня понимаете?
– Конечно, я никому ничего не скажу. Но как только вы что-то выясните…
– Я тут же свяжусь с вами.
– Спасибо вам большое.
– Кому и помогать, если не вам? – Подполковник улыбнулся.
Поселок Белка
– А это точно? – спросил сыновей Василий Демьянович.
– Сто процентов, батя, – ответил Антон. – Вот, почитай статью, обведенную красным фломастером, и все поймешь. А это, – он открыл потрепанную книгу, – заметки географа-историка начала двадцатого века Леопольда Аставайского…
– Да ты мне это не тычь, – недовольно отмахнулся отец. – Читать я не могу, глазами совсем слаб стал, а очки не помогают. Расскажи, в чем дело.
– Да вот в чем, – вмешался Михаил. – В восемнадцатом году в эти края пришли коммунисты. Около хребта Олений рог, на плато, было поселение староверов, настоящих староверов, не тех, какими они сейчас стали. Так вот, коммунисты Христа в контру записали. А староверов еще со времен…
– Да ты меня историями не просвещай, – рассердился Василий Демьянович. – Ты мне дело говори!
– Староверов стали сажать. Некоторых расстреляли. А семья их проповедника, Посланца Божьего, так его звали, семь человек – он, жена и дети – приняли священную смерть. Их живыми закопали. И положили в гробы алмазы и золото. Их последователи на семи иконах изобразили карту. Если их правильно сложить, поймешь, где это священное захоронение. В том районе было землетрясение, да и времени немало прошло, поэтому надо копать ход, чтобы выйти на захоронение. Это точно, подобная история описана в бумагах НКВД. Пытались искать это захоронение и тогда, и в семидесятые, и сейчас ищут. Но никто не мог найти семь икон. А староверы обосновались на плато, на месте селения староверов и семьи проповедника. Они копаются в хребте, и им может повезти.
– Понятно, – кивнул отец. – И что вам от меня нужно?
– Ты знаком с Сашкой Карой, – сказал Антон, – а он сейчас там заправляет чем-то вроде службы безопасности. Выйди на него и…
– Погодь, – остановил его отец. – Знаю я Сашку. Он и там Кара, только Божья, мать его. И про эти дела он тоже говорил. И об иконах он спрашивал, но я его послал подальше. Тогда я с Лукой в братских отношениях был, и с Деновым еще ладили. Потом все рассорились из-за Золотого ручья. И как теперь я к Сашке подойду? С какого боку заявлюсь? Мол, давай, Сашок, в память о моей дружбе с твоим батькой подмогни моим сынам хапнуть эти золотые гробы? А он пошлет меня и правильно сделает. Да и верное слово даю – он там тоже не просто так воз тянет. Сашка Кара момент ищет, чтоб хапнуть все и уйти оттуда. Вот как я мыслю, так оно и есть.
