– Зря ты так, Кешка, – пробормотал Старец. – Не отдам я никому и ничего. Смерть лютую приму, но не отдам.
* * *
– Да все путем, – кивнул Пушка. – Получилось, как ты и говорил. А откуда ты Торовых знаешь?
– От верблюда, – усмехнулся Воин. – Золотишком Торовы занимаются. Покупал я у них, а когда в спецназе был, охранял. Из-за этого и угодил под статью. А убирать сыновей Василия Демьяновича – считай, весь поселок Белка грохнуть надо. Все там под стариком ходят. Вот еще бы Филимона с батей его поссорить – хорошо было бы. А то не быть добру, если кого-то из старожилов обидишь, тем более их кровью испачкаешься. Это похуже будет, чем кавказская кровная месть. Если батя на своего сына проклятие наложит и велит близко к порогу не подпускать, то все – можешь с тем сыном что хочешь делать. Здесь обиду не прощают. Правда, сейчас в центре республики почти по европейским стандартам живут, но окраина еще сильна своими законами и обычаями. И кроме этого…
– Чужие рядом! – услышали они крик и бросились на голос.
– Вот тут и живут староверы, – кивнул на бараки молодой якут с двустволкой на плече. – А казарма солдатская выше. Ну и в скалах ведутся работы. Грех перед Господом отрабатывают. Кроме того, там есть еще кельи староверов. Так что все вполне законно, имеются бумаги…
– Да нас не законность интересует, – хмыкнул один из пяти молодых мужчин, – а работа староверов. Какого хрена они золото моют? И у Ссыльной сопки, и у Лисьих нор. Да и охотятся тоже, когда вздумают.
– А вы кто есть-то, рабы Божьи? – раздался за их спинами насмешливый голос. Пятеро быстро обернулись.
– Да мы тут, – проговорил кто-то сзади.
Вскинув ружья, пятеро испуганно озирались.
– Бросьте пукалки, или положим вас!
Они сразу бросили оружие и подняли руки.
– Рабсилы прибавилось, – усмехнулся Воин. С трех сторон поднялись вооруженные люди. – Кто такие и откуда? – подав руку якуту, спросил он.
– Решили пожить на дикой природе, – усмехнулся тот. – Вот привел их к вам, пусть насладятся этой жизнью в полной мере.
– Значит, грешны? – засмеялся Воин. – Пойдемте, грешники, грехи отрабатывать!
– Вперед! – скомандовал Пушка. – Шаг влево-вправо – попытка к побегу, стреляю без предупреждения. Прыжок на месте – попытка сопротивления.
Остальные бородачи рассмеялись.
– А ты уже в хорошей форме, – входя в грот, сказала Фекла.
Человек, потерявший память, отжимался, упершись кулаками в каменный пол. Подпрыгнув, он встал на ноги.
– Где я? – спросил он. – И как сюда попал?
– Тебя нашли на священном озере, обмороженного, изуродованного. Ты долго был без сознания. Обморожение сняли, лицо заживляли медвежьим жиром, смешанным с…
– Откуда я?
– Этого никто не ведает. Все думают, что ты Аркадий Завин, бывший прапорщик.
– Я вижу женские глаза. Лица не вижу, только глаза. Чьи? Большая труба с закрывающим отверстие рваным железом. Я сую лицо, чтобы воздух вдохнуть. Снег, – он тряхнул головой, – и глаза. И все. Кто я?
– Не мои глаза? – Она подошла к нему. – Может, Господь тебя на меня не зря вывел?…
– Нет. Как меня зовут? Кто я? – Он схватил ее за плечи.
– Перестань, – испуганно попросила она, – больно.
– Кто я? – обхватив голову руками, застонал он. – Откуда, кто я? Ничего не помню.
* * *
– Кричит кто-то! – Женя испуганно прижалась к Виталику.
– Я домой хочу! – истерично завопила девушка с короткими волосами. – Мама! – Она бросилась к выходу. – Забери меня! Мама!
Сильный удар в живот ногой сбил ее на каменную твердь.
– Люди молятся, а вы орете! Тсс! – Бородач пнул ее. Парни и Маша с Евгенией испуганно смотрели, как он избивает ногами потерявшую сознание девушку.
– Ты, похоже, убил ее, Червяк, – проговорил подошедший Гвоздь. – Не дала, что ли?
– Кричать начала. Ну я и попробовал ее успокоить.
– Перестарался ты, приятель. – Гвоздь посмотрел на испуганно сбившихся в кучку парней и девушек. – На работу пора, племя молодое!
– Зачем вы их привели? – недовольно спросил Штейн. – А если их будут искать?
– Ты думаешь, здесь все добровольно отказались от той жизни? – усмехнулся Воин. – Рабсила нужна, так что ничего страшного не случится. Ты целую группу привел, и то…
– Я отрезал свою жизнь от прошлого, – ответил Штейн, – чтоб назад пути не было. Если все получится, через неделю я уже буду не я. С деньгами можно все, а с большими еще чуть-чуть. Только не разочаруй меня, Воин. Я слишком много раз разочаровывался в людях. И начал убивать, когда понял, что снова могу испытать разочарование. Я бы очень хотел выйти с тобой отсюда. Кого еще ты хочешь взять с собой?
– Никого. Точнее, до конца пути из Якутии пойдут все, а потом мы вдвоем. Ты меня понял?
– Понял. Мы с тобой похожи.
– Но я о тебе почти ничего не знаю.
– А зачем что-то знать? Вполне хватит того, что ты поверил – я могу помочь тебе начать другую жизнь, с другими документами, с другим лицом и в другой стране. ФРГ подойдет? Хотя страну ты можешь выбрать сам. Просто в Германии…
– Сойдет и Германия, – кивнул Воин.
– Ты что? – шепнул Евгений. – Не останавливайся, а то…
– Тут проход какой-то, – тихо ответила Маша. – Я задела камень киркой, и он отвалился. А там – посмотри…
– Работай! – Евгений стал бить киркой по затвердевшему грунту. Кирка, пробив тонкий слой, выскользнула у него из рук и упала в дыру. – Там пусто! – крикнул он.
Виталий ударил ногой и тоже пробил тонкий слой ссохшегося грунта.
– Стоп, – остановил их Воин, – можете идти отдыхать.
Поселок Топь
– А кто у вас гости, Миша? – вкрадчиво спросила соседка.
– Тетя Ирина, – ответил мальчик. – Она меня вылечила, а сейчас машину привезла.
– Это та, – подходя, сказала женщина помоложе, – которую Ванька Денов спас. Помнишь, зимой?
– Да помню, – кивнула первая. – Я же в Выселках живу. Или забыла?
– Почему забыла? В кои веки сестра родная приехала. Не отпущу тебя туда больше.
– Да что там делать? Мужа убили… Он, кстати, ходил Ваньку встречать. Его отец послал. Они тоже нескольких солдат убили. Трое их было. Вот и моего там кончили. А без мужика сама знаешь каково.
– Тоня, я ведь уже три года вдовею, забыла?
– Вот этот дом, – махнул рукой Гауптман. – Там две бабы, мужик и пацаненок. Делать надо всех без шума.
– Сделаем, – усмехнулся один из четверых парней. – И сразу из Якутии уходим?
