– Боятся, – ответил Хонин. – Думают, это люди Хозяина. Я дважды в управление сообщал – бесполезно.
Стрельба со стороны бандитов стихла.
– Похоже, они уходят, – приподнявшись, сказал Громов.
– Хрен им! – Хонин, пригнувшись, бросился к машине. Открыв дверцу, выматерился. – Рацию разбили, – крикнул он.
Старлей схватил автомат Зайцева. Тот простонал:
– Не успел я сообщить…
– Не переживай! – бросил Хонин. – Перевяжи его! – крикнул он Громову и, отстегнув ремень с запасными рожками, помчался за убегавшими к сопке бандитами.
– Помоги ему! – увидев выбежавшую из дома молодую женщину, кивнул на милиционера Громов и бросился за Хониным.
– Стоять! – кричал тот. – Стрелять буду!
Со стороны убегавших к сопке раздались выстрелы.
– Придурок ты, мент! – Громов выстрелил. – Чего орешь?
Милиционер выпустил длинную очередь, двое из убегавших упали.
– На троих меньше, – оскалился Громов. – Я тоже одного сейчас свалил. Кто они?
В этот момент послышался рокот вертолета.
– Сообщил кто-то! – Старший лейтенант облегченно вздохнул.
Вертолет ушел от выстрелов бандитов и начал приземляться. Из люка выпрыгивали омоновцы.
– Слышь, старлей, – остановил участкового Громов, – баба в тот дом приехала из Якутска. Видел «ауди»? Ее тачка. Надо бы там проверить.
– А эти? – Милиционер посмотрел в сторону начавшейся перестрелки.
– ОМОН их сделает, – усмехнулся Громов.
– Бей ее! – указывая на пятящуюся к дому Инну, закричал старик. – Она с ними заодно. Бейте ее, люди!
– Убью! – Инна вскинула руку с пистолетом. Несколько женщин и мужиков, бросившихся было на нее, попятились. – Все назад! – крикнула Инна. – Убью любого! Отойдите от машины!
– Ружья несите! – закричала какая-то женщина.
Позади ударила автоматная очередь.
– Разойдись! – приказал старший лейтенант.
Громов выстрелил вверх и передернул затвор. Инна бросилась за угол дома. Милиционер побежал за ней. Хлопнул пистолетный выстрел, и тут же коротко простучал автомат. Громов забежал за угол увидел сидевшего у стены участкового. Окровавленную ладонь он прижимал к животу.
– Врача! – крикнул Громов.
– Она первая выстрелила, – простонал старший лейтенант.
Громов посмотрел на мертвую женщину.
– Что я Шпиону скажу?
– Пять трупов и троих взяли, – доложил по мобильному командир группы ОМОН. – Они ранены, двое тяжело, один в руку.
– У нас потери есть?
– Одного слегка царапнуло, – ответил командир группы.
Трасса Якутск – Нюрба
– Понятно, – сказал по телефону Павел и прижал машину к обочине. – Нечего там делать, – недовольно проговорил он. – Там банду брали. Инна ранила участкового, а тот убил ее. Подробности узнаем, когда Гром вернется. Похоже, милиция вмешается. Плохо, – вздохнул он. – Значит, тебе, Данила, придется убить Савина. И чем быстрее, тем лучше. Иначе его могут взять, и ты его не достанешь.
– Но если он получит пожизненное или хотя бы двадцатку, то пусть живет, – сказал Виталий. – Для таких, как он, подобная жизнь гораздо хуже смерти. Порой, когда вижу по телевизору какого-нибудь чиновника, которого в тюрьму сажают, думаю: он бы лучше умер. Представляешь, имел все – и вдруг на нары.
– Тоже верно, – согласился Павел.
– Нет, – покачал головой Данила, – я с ним сам разберусь. Он должен подохнуть медленно и очень больно.
– Ну ладно, а сейчас куда? – спросил Виталий. – Не пора ли нам навестить староверов? Хоть посмотрим, как они там живут.
– Поехали, – кивнул Павел.
Якутск
– Что? – Савин округлил глаза.
– Инку убил мент, – послышался ответ. – Участковый поселка Ихын. Она его ранила. И вот что еще. Похоже, у нее довольно большая группа. Там был бой. Менты на вертушке прилетели. Так что она тебе, сучка, мозги пудрила.
– Я так и думал, – вздохнул Савин. – Она точно мертва?
– Точнее не бывает. А ты с князьями встречался?
– Наехал на меня Прохоров, говорит, надо ускорить…
– И что решил?
– Уходить буду. Через пару дней улечу. Найму частную вертушку и отвалю в Магаданскую область, а там видно будет. Документы у меня в полном порядке, не только князья, но и менты, если что-то всплывет, не найдут. А мне кажется, что за мной кто-то следит.
– Я бы не советовал тебе сейчас уходить, – сказал абонент. – Наверняка князья за тобой установили слежку. Знаешь что, приезжай ко мне, отсидишься.
– Вряд ли. Если меня пасут люди князей, то как я отсижусь у тебя? Что-то ты, братишка, не то говоришь. Или желаешь мои бабки хапнуть? Зря, Игорек. Ты же всегда завидовал мне. Или решил меня князьям подставить? Не надо, я сейчас очень нужен Прохорову, и он мне тоже. Найду я это захоронение…
– Сука ты, Анатолий, я же из-за тебя инвалидом стал, жену потерял, а ты только обещал помочь.
– Все, братишка, – засмеялся Савин, – молись Богу, чтоб у меня все получилось, тогда и ты на коне будешь. Я тебя в Израиль отправлю, там тебя быстро вылечат. И Галка твоя еще к тебе приползет. Так что пожелай мне удачи. А за князей спасибо, теперь у меня крыша имеется.
– Паскуда! – Лежащий на кровати молодой человек впечатал трубку на аппарат. – Брешешь, паскудина, ничего у тебя не выйдет! Ты мне уже какой год обещаешь помочь. А с Прохоровым я тебя специально свел. Убьют, надеялся, но ты, похоже, и с ним договориться сумел. Ладно, все равно я тебе жизнь испорчу, братишка.
– У поселка Ихын находится группа вооруженных преступников, – доложил подполковник.
– Мы знаем, – сказал генерал-лейтенант. – Что задержанные говорят?
– Да ничего существенного. Говорят – увидели милиционера и испугались. Они золото мыли. И действительно, при них обнаружено двести пятьдесят граммов золота. Почему начали стрелять, объяснили просто: увидели двух милиционеров и третьего штатского, которые их подельника остановили. И решили напугать милиционеров, стали стрелять. Врут. Но к сожалению, взяли только троих. Двое в тяжелом состоянии. А третий, конечно, будет стараться смягчить себе наказание. Уверяет, что не стрелял ни в участкового, ни в омоновцев, но вот что интересно: убитый возле дома – объявленный в розыск месяц назад Юрий Илов. Он был в доме у Степана Тураева и его жены Анны Борисовны. Странно, что супруги соседям говорили, что они брат и сестра. Степан работал у староверов и…
– Поэтому и называл жену сестрой, – вмешался помощник прокурора. – Законы староверов запрещают разделять семью. Если бы знали, что он женат, его бы не приняли в общину без семьи.
