Во-первых, это был другой дом. Не та большая полупустая панельная коробка, похожая на запущенную советскую гостиницу, а ухоженный коттедж, точнее, два двухэтажных коттеджа, соединенных переходом.
Во-вторых, в коридоре Настя то и дело натыкалась на крепких молодых мужчин в черной униформе с непонятными нашивками на рукавах. Они провожали Настю внимательными взглядами, оценивая ее не как женщину, а как потенциальную угрозу системе безопасности. Все они были экипированы пистолетами и еще какими-то угрожающего вида штуками, закрепленными на ремне. В коридорах под потолком темнели глазки видеокамер, так что все выглядело куда серьезнее, чем прежде.
Из окна Настя увидела высокий кирпичный забор, окружавший коттедж. Было слышно, как лают собаки.
– В прошлый раз меня так не охраняли, – сказала Настя доброму доктору, который следовал за ней на некотором расстоянии. – Хватало одной Лизы. Что-то изменилось?
– Ну… – замялся доктор. – Почему вы думаете, что все это ради вас? Это уже паранойя, Настя. Охрана сама по себе, вы сами по себе. Здесь есть что охранять и помимо вас.
– Что? – простодушно спросила Настя.
– Откуда мне знать? – не менее простодушно ответил доктор. – Думаете, я большой начальник здесь?
Настя так не считала.
– Я, как и вы, сижу в четырех стенах, – жаловался доктор. – Как и вы, хожу только туда, куда пускают эти… охрана.
Доктор нудно жаловался на жизнь, а Настя думала, что вещь или человек, требующие такой серьезной охраны, не иначе как находятся в соседнем коттедже, куда их с доктором не пустила охрана. Прогулка, таким образом, превратилась в протаптывание ковровых дорожек по короткому маршруту: от комнаты Насти по коридору в направлении холла и далее к переходу в другой коттедж, а оттуда назад.
На третьем заходе Настя увидела в окно, как во двор въезжает длинная черная машина, а из нее выходит тот самый неприятный пожилой человек с густыми темными бровями, который возглавлял нечто вроде комиссии, решившей судьбу Насти. Это их решение Настю совершенно не устраивало, и бровастого она заочно ненавидела, но сейчас в голове у нее появились совсем иные мысли. Бровастый явно был начальником, а стало быть, имело смысл поплакаться ему на свою печальную участь. Может, это и глупо, а может, это Покровский дурака валяет и лишнего держит ее здесь, в то время как бровастый давно уже распорядился отпустить Настю на все четыре стороны и выдать ей какой-нибудь орден за особые заслуги перед Отечеством… «Ну ладно. Просто отпустить на четыре стороны. Хватит и этого. Обойдемся без ордена. Я не гордая».
– Куда? – Внушительных размеров мужчина в черном перегородил ей дорогу.
– Туда.
– Не положено.
– Почему?
– Потому.
Несколько секунд они сверлили друг друга глазами: Настя подбирала особо хлесткие слова, чтобы морально порвать недоумка, а недоумок поглаживал пальцами рукоять резиновой дубинки и ждал повода пустить ее в ход против настырной пигалицы.
– Настя, пойдемте, – проговорил сзади доктор и попытался взять ее под локоть, но Настя отпихнула его.
– Ты хоть знаешь, кто я? – нагло уставилась она снизу вверх в презрительные глаза охранника.
– Кто?
– Я его дочь.
– Кого?
– Его, – Настя ткнула пальцем в окно. Мужчина с кустистыми бровями уже скрылся, но лимузин стоял во дворе, так что охранник сообразил, о ком речь. И задумался. Думал он недолго, но этого времени Насте хватило, чтобы прошмыгнуть мимо задумавшегося столба в черном.
Ну, или почти прошмыгнуть. После того как рука охранника ухватила Настю за ворот спортивной куртки и отшвырнула назад, попытка не могла быть засчитана. Доктор сочувственно шмыгнул носом и помог Насте подняться.
– А в следующий раз ноги переломаю, – сказал охранник, и его словам не было смысла не доверять.
– В следующий раз?! Да в следующий раз…
Ярость, только что бушевавшая в Насте, внезапно собрала пожитки и отъехала в сторону.
– У вас тут какие-то проблемы?
– Никаких проблем, – поспешно отрапортовал охранник девушке с короткими рыжими волосами, торчавшими в разные стороны, словно антенны. Лиза подстриглась.
3
Теперь было очевидно, что ничто не осталось неизменным – Покровский похудел и нервничал по неизвестной причине, доктор томился от безделья, люди в черном охраняли непонятно что от непонятно кого, а Лиза сменила прическу. И еще что-то в ней изменилось, но Настя не смогла определить, что именно. Во всяком случае, она не смогла этого сделать, пока разговаривала с Лизой один на один.
Настя с ходу выложила Лизе ворох своих жалоб и претензий, та слушала с легкой усмешкой, и у Насти возникло подспудное ощущение, что рыжая не без удовольствия внимает списку несчастий Насти. Но потом Лиза распорядилась, чтобы Настю выпустили на прогулку – не к воротам, где все еще стоял черный лимузин, а во внутренний дворик.
Настя накинула на плечи мужское коричневое пальто, замоталась шарфом и вышла вслед за Лизой. Неяркое солнце ударило в глаза, как ядерная вспышка, а разлитая в воздухе свежесть проникла в легкие и просто парализовала Настю на несколько благословенных секунд.
Внутренний дворик был похож то ли на спортивную площадку, то ли на армейский плац – аккуратный прямоугольник, очищенный от снега и окруженный с трех сторон высоким кирпичным забором с пропущенной поверху колючей проволокой.
Первые несколько минут Настя просто ходила по двору, смотрела на небо и неосознанно улыбалась.
– Хорошо… – наконец выговорила она вслух. Эта мысль была сейчас единственной в ее голове, других не было.
– Что хорошего? – откликнулась Лиза. – Еще один конспиративный курятник. Ступить некуда, сразу натыкаешься на охрану. Хотя… Если учесть, как тебе досталось в последний раз, то, наверное, тебе сейчас хорошо.
– Покровский сказал, что еще пару дней – и всё…
– Что – всё?
– Я пойду на все четыре стороны. Я сделала свое дело.
– М-м-м-м…
– Что?
– Ты, наверное, не совсем правильно его поняла…
– Как я могу что-то правильно понять, если мне никто ничего не объясняет?
– Верно. А ты… А ты хочешь, чтобы тебе объяснили?
– Конечно.
– Это ты сейчас так говоришь. – Лиза вздохнула. – Интересно, как ты заговоришь, когда тебе объяснят…
– Хватит уже мне забивать голову всякими выдумками, уловками!
– Думаешь, хватит? – Лиза улыбалась. – Ладно, не обижайся. Пойдем, я тебе кое-что покажу.
– Ты обещала объяснить…
– То, что я тебе покажу, многое объяснит.
– Я не хочу, чтобы много, я хочу, чтобы всё.
