Из глубины коридора, в той стороне, где остались Иннокентий, Давид Гарджели и его пестрая компания, раздался громкий звук, похожий то ли на рык огромного изголодавшегося зверя, то ли на грохот обрушившейся постройки.
– К черту, – сказал Филипп Петрович. – Пусть сами разбираются.
И он снова потащил Настю вперед по извилистому коридору. Настя спешила, потому что темные извилистые коридоры ей никогда не нравились, а слышимые где-то позади странные звуки лишь усугубляли эту нелюбовь.
Только вот у Насти все сильнее бился в сердце тревожный колокольчик, извещавший, что когда коридор закончится, то лучше не станет. Она, может быть, многое позабыла, но две недавно услышанные фразы она запомнила.
– Эта женщина арестована, – сказал Филипп Петрович. И это было еще полбеды.
Беда заключалась в том, что еще раньше, в ресторане города Старые Пряники, человек в камуфляже, тот, которого потом Иннокентий привез на ужин брату Максу, снисходительно посмотрел на Настю и сказал Филиппу Петровичу:
– Ты сейчас прикрываешь простого человека. Кстати, не стопроцентного человека.
И Филипп Петрович не стал тогда с ним спорить.
Может быть, сейчас было не самое подходящее время, но, едва поспевая за фигурой в длинном пальто, чувствуя нарастающую боль в мышцах и глотая странно пахнущий воздух подземелья, Настя спрашивала себя: «Ну почему все это случается со мной? И почему это случается именно так? Почему я не могу сделать правильный выбор? Почему я всегда сворачиваю не туда, доверяюсь не тем людям… Где-то ведь наверняка есть выход из замкнутого круга, по которому я бегаю с сентября месяца, но я каждый раз пробегаю мимо этого выхода…»
Впрочем, именно сейчас ей было не из чего выбирать – у подземного коридора не было ответвлений, а про возвращение назад Настя даже и не задумывалась. Поэтому она просто бежала, чуть пригнувшись, чтобы не треснуться головой о грубо выдолбленный потолок.
Выбора сейчас у нее не было, и в этом безальтернативном беге черт знает куда Настю вдруг накрыло неожиданное спокойствие – словно укол обезболивающего в изнывшуюся часть тела.
6
Он все-таки раздобыл меч. Судя по некоторым признакам, он получил не совсем то, что хотел достать, но все же это, несомненно, было настоящее оружие, а не сувенирная поделка. Настя как-то решилась подержать эту штуку в руках и уважительно покачала головой: чуть искривленный клинок достигал в длину немногим более полуметра, но при этом был настолько тяжел и внушителен, что всякие банальности насчет того, что «размер имеет значение», казались кощунством. За этим оружием тянулась какая-то история, следы которой воплотились в потертостях на ножнах и царапинах на рукояти; за этим оружием тянулась какая-то прежняя жизнь; где-то в этой жизни таились былые поражения и победы, схватки и убийства… Вероятно, этот груз и утяжелял вес меча, увеличивая плотность металла на величину X. Настя почувствовала эту X с первого прикосновения и поэтому поскорее положила оружие на место.
Денис не сказал ей, где он взял меч и во сколько он ему обошелся. А Настя не стала задавать ненужных вопросов.
Меч у него появился в июне, и тогда же Денис впервые пропал. То есть никуда он, конечно же, не пропадал, просто два или три дня Настя его не видела и не слышала. Он не звонил, не приезжал в общежитие, не отвечал на звонки. В этом, конечно же, не было ничего экстраординарного, и Насте, наверное, стоило отнестись к исчезновению Дениса более рассудительно, но она в эти дни ничего не могла делать рассудительно. В предыдущие три недели они практически не расставались, проводили вместе дни и ночи, и это неожиданное исчезновение было как разрыв силового кабеля – сложный механизм под названием Настя просто отказывался функционировать.
Потом он появился, и сразу же стало понятно, что ничего ужасного не произошло, что у каждого могут быть дела, требующие отлучки из города. Денис извинился за то, что не предупредил Настю, и пообещал больше так не делать… Разве ей нужно было что-то еще после этого? Разве после этого она могла задавать какие-то вопросы? Типа – а что это у тебя за царапина на шее? Или – почему ты хочешь, чтобы ночью в комнате горел свет? Все это было неважно. Тогда это было неважно.
Вернувшись после этой отлучки, Денис словно хотел компенсировать отнятые у Насти три дня – он был неотлучно при ней, он сидел в общежитии и ждал ее, пока Настя решала свои проблемы в университете. Какой-нибудь сторонний наблюдатель мог бы решить, что Денис чего-то или кого-то боится, да только откуда было Насте взять этого стороннего беспристрастного наблюдателя?
Прошло несколько дней, и Денис сказал:
– Мне нужно будет съездить за город. Поедешь со мной?
– Ты уже спрашивал, – улыбнулась Настя.
– Да? И что ты ответила?
– Я ответила – куда угодно.
– Что это значит?
– Я поеду с тобой в любое место. За город так за город.
– Хорошо.
– У тебя там дела?
– Дела, – подтвердил он и нахмурился. Насте больше нравилось, когда Денис улыбается, поэтому она подкралась к нему сзади, взлохматила ему волосы и прошептала в ухо:
– Деловая колбаса!
– Это не смешно, – сказал он.
– У тебя получится, – сказала ему Настя.
– Что? – как-то встревоженно встрепенулся он. – Что у меня получится?
– У тебя все получится. Даже если сейчас тебе кажется, что ничего не выйдет, на самом деле все получится.
– Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросил Денис. – Ты ведь даже не знаешь, что у меня за дела…
– Я чувствую.
– Как ты можешь чувствовать, ты же не… – он осекся. – Я понял. Ты просто хочешь, чтобы у меня все было хорошо.
– Я хочу, чтобы у нас все было хорошо.
– Ты мне поможешь?
– Конечно.
– Хорошо, – сказал он, и Насте показалось, что напряжение, сконцентрировавшееся в вертикальной складке между его бровей, чуть ослабло…
А может быть, это ей только показалось. В любом случае, знай Настя хотя бы самое чуть-чуть про дела Дениса, она поняла бы, что помощи от нее в этих делах быть не может.
Интересно, что Денис про свои дела знал все, но почему-то при этом надеялся на Настю. Этому есть два возможных объяснения. Первое объяснение состоит в том, что Денис вел себя как последний болван. Второе объяснение состоит в том, что Денис знал про Настю нечто такое, чего пока не знала ни она, ни…
Нет, пожалуй, второй вариант нельзя назвать правдоподобным. Поэтому остановимся на первом варианте, который подразумевает, что Денис Андерсон вел себя как болван.
То, что он при этом был болваном королевских кровей, его совершенно не извиняет.
Ни капельки.
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ
КОНЦЕРТ ДЛЯ ДОЖДЯ И АВТОМАТИЧЕСКОГО ОРУЖИЯ,
ИЛИ КАК ТЕРЯЮТ ГОЛОВУ НЕ ОТ ЛЮБВИ
1
– Теперь ты вспомнила?
