Четверть бутылки спустя ей позвонил Лайман.
– Мы получили новую информацию, – сказал он странным голосом. – Анализы ДНК… Данные вскрытия… Убитые в Мексике люди… Они были не люди. Наверное, их можно назвать вампирами.
– Можно, – едва ли не с радостью сказала Настя. – Сами они себя называют «дети ночи», но на «вампиров» тоже откликаются.
– И еще была встреча в офисе Верховного судьи, – продолжил все тем же странным голосом Лайман. – Может быть, я не все правильно понял, но там шла речь и о других расах, помимо вампиров…
– Да-да, – подтвердила Настя с еще большей радостью. – Двенадцать Великих Старых рас, договор, Лионея и прочая стародавняя фигня. Добро пожаловать в реальный мир, мистер Лайман, – она не упустила возможности повторить фразу, некогда сказанную ей Смайли; повторить и тем самым как будто передать дальше эстафету не слишком приятного знания.
– То есть, – Лайман на том конце провода как будто ненадолго умер, а потом ожил, – это правда?
– Более или менее, но дело не в этом. Я звоню потому, что…
– Но если это правда, то это совершенно новая ситуация, надо срочно создавать специальный комитет…
– Что за комитет?
– По защите от агрессии чужеродных рас.
– Это вы про вампиров?
– Мы пока еще не определились с терминами, но если анализ ДНК показал, что это не люди, соответственно, это ЧФЖ, и она ведет себя очень агрессивно…
– Она? ЧФЖ?
– Чужеродная форма жизни.
– Но они живут на этой планете столько же, сколько и люди, просто… Черт, дослушайте меня! Все это безумие с вампирами вышло наружу только потому, что это – отвлекающий маневр, понимаете?
– Не совсем.
– Леонард!
– А, этот ваш безумный террорист… Вы хотите сказать, что вампиры – это часть террористической организации Леонарда?
– Да! То есть нет, я хочу сказать, что его главная цель по-прежнему – Лионея. Пока все ваше внимание будет отвлечено на убийства детей в Мексике, лесные пожары в Калифорнии, нападения на станции переливания крови в Швеции, основной удар будет нанесен сюда, в Лионею…
– Вы считаете, что нам не надо обращать внимание на убийства детей в Мексике?
– Нет, то есть да, надо обращать внимание, но… Просто имейте в виду, если Леонард доберется сюда, в Лионею, вы его уже потом не остановите.
– Да что такого важного в этой вашей Лионее?
«Хороший вопрос, – подумала Настя. – И как бы тебе поумнее соврать? Впрочем…»
Впрочем, врать было совершенно необязательно, нужно было лишь все переводить на язык Лаймана, как Настя уже однажды делала в Берлине.
– В Лионее находятся компоненты оружия массового поражения, – Настя не сразу вспомнила это выражение, но все же вспомнила, и, произнесенное, оно тут же достигло своей цели, поразив пусть не массы, а одного Лаймана, зато в самое сердце.
– Что это за ОМП? – В его голосе снова пробудились уверенность и деловитость. – Вы можете назвать характер, количество?
«Конечно же, нет, я ведь просто глупая женщина, где уж мне разбираться в таких вещах…»
– Большое количество, достаточное, чтобы уничтожить… – она подумала, что фраза «уничтожить все живое на земле» прозвучит лирическим преувеличением, и на ходу исправилась: – …очень много людей.
– Вы сами сможете защититься от нападения?
«Если бы могли, стала бы я тебе звонить?! И кто из нас после этого глупый?»
– У нас около двадцати вооруженных охранников, но этого не хватит…
– Разумеется. Неподалеку от вас находятся итальянские военные базы, я свяжусь с командованием НАТО, чтобы те были наготове.
– Ладно. Только…
– Что?
– Нет, ничего. До свидания.
Настя подумала, что неплохо было бы объяснить натовским военным, с чем именно им придется иметь дело, но тут же поняла, что никаких объяснений тут быть не может. Возможно, ударной силой Леонарда будут тысячи искусственно выращенных Оленек в коротеньких юбках и со смертоносными мобильниками. Зрелище не для слабонервных. Но кто сказал, что это единственная заготовка Леонарда? Так что все возможные объяснения могли быть сведены к универсальной фразе: «Будьте готовы ко всему, даже если это все покажется вам кошмаром, миражом или эротической галлюцинацией». Выступать с такой речью перед натовскими военными? Пожалуй, это было преждевременно. Пусть они пока привыкнут к мысли о существовании вампиров и оборотней, а уж потом…
И все же разговор с Лайманом был хорошей новостью на фоне общего потока безнадежности, который лился с экранов телевизоров и отражался в глазах короля Утера и его приближенных. Настя не преминула позвонить Смайли и порадовать его, помимо прочего, следующим:
– Роберт, поздравляю, тебя признали ЧФЖ.
– Хм, – без особой радости отреагировал Смайли. – Звучит мило. Если только это не название вируса.
– Это чужеродная форма жизни. Американское правительство уже собирает комиссию по борьбе с ними. То есть с вами.
– Я уверен, что в то же самое время какой-нибудь вампирский вождь или старейшина двуликих объявляет людей этой самой ЧФЖ. И призывает очистить землю от заразы. Действие всегда рождает противодействие, второй закон Дар-Скинсона.
– Хватит давить на меня интеллектом. Лучше свяжись со своим правительством, пусть хотя бы гномы знают, что это провокация, что это Леонард расчищает поле…
– Я звонил, и не только в правительство. Я звонил своим родственникам и посоветовал им уходить в горы. Если во время этих событий погибнут близкие мне гномы, будет неважно, с чего все это началось, с провокации Леонарда или с глупых голодных мексиканских вампиров. Я буду знать, что погибли мои соплеменники, и я должен буду принять какие-то меры.
– Ты будешь мстить? Мне или королю Утеру?
– Я не говорю, что я буду мстить. Я не знаю, что я буду делать, но я должен буду что-то сделать, потому что…
– Роберт.
– Да, принцесса.
– Мы знаем, что на самом деле Леонарду нужна Лионея. Что все это сумасшествие, вся эта кровь – только лишь для того, чтобы один безумец мог разрушить королевский дворец и раскопать то, что было погребено под ним пятьсот лет назад. Безумие, которое творится там, во внешнем мире – мы не можем его остановить. Мы можем только надеяться, что там есть разумные люди… И не только люди. Будем надеяться, что они остановят эти убийства. А мы будем сидеть здесь и ждать, когда появится Леонард. И тогда мы остановим его, вот это и будет нашей частью работы по борьбе с безумием.
– Ждать Леонарда?
– Да. Теперь, я думаю, уже недолго осталось.
