Армандо сделал странный жест рукой.
– Нос? Зачем ты показываешь на свой нос? Я не попала тебе по носу, неправда.
– Лицо, – сказал Армандо.
– И по лицу не попала.
– Твое лицо.
– Что еще такое с моим лицом? – Настя поспешно ощупала лоб, щеки, подбородок. Все вроде было на месте.
– На нем все написано.
– То есть?
– Ты сначала думаешь, ударить или не ударить. Пока ты думаешь, я могу или отойти, или ударить сам.
Это была очень длинная для Армандо фраза, и Настя подумала, что она, наверное, совсем достала своего телохранителя.
– Твои предложения? – спросила она, садясь на корточки.
– Не думать.
– Прекрасная идея, – она поднялась с пола. – Это так по-мужски, отключить мозги и махать кулаками…
– Включить инстинкты, – подправил Армандо. – Пусть думает тело, пусть…
Он перехватил летящую к нему Настину ногу за щиколотку и слегка дернул в сторону, девушка не удержалась на одной ноге и грохнулась наземь. Снова.
– Примерно так, – невозмутимо продолжал Армандо. – Только еще быстрее, еще сильнее и… Ай!
Упав на бок, Настя тут же махнула ногой по широкой дуге и задела колено Армандо.
– Извини, я не хо… – она запнулась. – То есть именно этого я и хотела.
– Значит, ты не безнадежна, – ответил Армандо. – Быстрее, сильнее и… Без остановок. Ты не должна останавливаться, пока твой враг не будет мертв. Договорились?
Она молча кивнула.
Не останавливайся, пока твой враг не будет мертв. Неплохая мысль, не очень оригинальная, но тем не менее… Дело в том, что сначала нужно точно выяснить, кто же твой враг. У нас в Лионее с этим проблемы.
Ничего, надеюсь, что вскоре станет проще. Значительно проще.
– Меч? – спросил Армандо.
Настя опять кивнула.
– Дай мне пять минут, – попросила она. – Через пять минут…
Армандо терпеливо ждет. Настя смотрит на него снизу вверх, Армандо воспринимает это как сигнал к продолжению тренировки и тянется за шлемом, но Настя знаком останавливает его – пять минут на отдых еще не истекли.
В зале работает кондиционер, но запах мужского пота словно впитался в стены и пол; запах, кричащий одновременно о силе и об уязвимости. Это наводит Настю на очевидный вопрос:
– Денис?
– Да, – говорит Армандо. – Видел его вчера.
– Пришел в форму?
– В основном.
– Ты с ним занимаешься?
– Нет, у него свой тренер.
Само собой разумеется. У наследника лионейского престола должен быть личный тренер.
А вот другой вопрос, не столь однозначный: это нормально, когда невеста узнает о жизни жениха через третьих лиц?
Ответ…
Господи, это же Денис Андерсон. С ним всегда все было ненормально. Он сам это знает, Настя это знает, король Утер это знает, Смайли это знает.
Армандо? Даже если и знает, то промолчит. Или не промолчит?
– С ним все в порядке? – спрашивает Настя.
Армандо совершенно не удивлен этим вопросом.
– Думаю, что да.
Армандо видит, что Настя ждет каких-то разъяснений, и нехотя продолжает:
– Он ведь снова в Лионее. Со своей семьей. На своем месте.
– Ты думаешь, это одно и то же – быть со своей семьей и быть на своем месте?
Взгляд Армандо сигнализирует, что этот вопрос лежит далеко за пределами его компетенции. Он молча протягивает Насте шлем.
– Пять минут истекли.
Она не спорит.
5
«Мы взяли это послание и поехали в Лионею. Когда король Утер, отец Дениса, вскрыл письмо, то прочитал, что его сын находится у горгон и они хотят меняться. Они просили денег, и самолет, и еще что-то, но главное, они хотели, чтобы им выдали убийцу их сестры, той горгоны, которой я отрубила голову в „Трех сестрах“. То есть они хотели, чтобы Утер выдал им меня. Забавно, что…»
Она перестала печатать и посмотрела на дисплей. Забавно. Должно быть, время и в самом деле лечит, если в ее рассказ смогло пробраться это слово. Забавно. Снести голову существу, у которого из головы растут змеи, причем сделать это быстро, иначе змеи прогрызут щеки твоему парню, которого зовут Денис Андерсон и который в эти мгновения выглядит совсем не по-геройски и совсем не как принц на белом коне… Да, забавно.
«…на самом-то деле горгону убила не совсем я, ее убил тот самый меч, который Денис то ли купил, то ли выменял у „антикваров“. Я просто держала его за рукоять и направляла в нужную сторону. Стоило мечу попробовать крови, и его уже было не остановить, он рубил и рубил, пока у горгоны не отвалилась голова. Как мне потом объяснили, такие мечи называются „демоновы пиявки“. Меч тогда остался у Дениса, а значит, вместе с Денисом и попал к горгонам, так что если подумать, то настоящий убийца их сестры уже находился у горгон в руках, и можно было особо не суетиться. Жалко, тогда мне это не пришло в голову, а даже если бы и пришло, как бы я стала объяснять это горгонам? Они ведь попрятались в лесах и на переговоры приезжать не собирались.
Так вот, когда я узнала, что написано в письме, я, конечно, напугалась, потому что подумала – сейчас меня сунут в мешок и отправят к горгонам. В конце концов, кто я и кто Денис Андерсон? На месте короля Утера я бы отдала за Дениса три ящика таких, как я, только ведь король Утер думал по-другому….»
А может быть, и нет. Кто знает, что на самом деле думал король Утер? Глупый вопрос. Кто знает? Король Утер и знает. Только не скажет, ведь теперь уже неважно, что он тогда думал. Все случилось так, как случилось…
Нет, если она будет все время отвлекаться, то никогда не закончит свое сочинение. Мысли короля Утера пусть остаются у него в голове, и если король Утер захочет, то может продиктовать своему секретарю собственную версию событий. Настя же будет писать свою, будет, даже если глаза слипаются и пальцы бьют по клавиатуре наугад…
«Смайли сказал мне, что бояться не стоит и что никто меня обменивать на Дениса не собирается. Но я все равно боялась и не верила им. Во-первых, меня невзлюбила сестра Дениса, Амбер Андерсон, которая подозревала меня во всех смертных грехах, а конкретно – в желании забраться на лионейский престол, отпихнув бедную несчастную Амбер. Я, конечно, ее понимаю – понаехали тут всякие без лионейской прописки, но она сама слишком уж часто показывала свои зубы, а у меня и без нее забот хватало. Во-вторых, я случайно наткнулась на Давида Гарджели, и тогда выяснилось, что он больше не горит желанием стереть меня в порошок или устроить еще что-то в таком духе. Просто Андерсоны с ним договорились, пообещали, что вернут ему Иннокентия. И я подумала – ничего себе, как они запросто разбрасываются бессмертными! Причем без серьезных на то причин, ведь кто такой был Давид Гарджели – потомок старого рода волшебников? Но сам-то он никаким волшебником не был, так, остаток былой роскоши. И все равно Андерсоны не хотели с ним ссориться, взяли и подарили ему Иннокентия. А раз так, то, чтобы вытащить наследника престола… В общем, я решила, что мне нужно уносить ноги из Лионеи. Я пошла к Иннокентию, сообщила ему новости и попросила, чтобы он помог и мне тоже выбраться из Лионеи.
