– Слишком ответственно? – предположил Утер.
– И это тоже. Я могу сочинить сценарий для игры, но я буду знать, что все это вымысел, сказка. И буду спокойно спать по ночам. А у вас это реальная жизнь, каждый день, с утра до вечера. Убитые демоны, отрубленные головы, вампиры и драконы… Я не хочу быть частью этого. Мне уже две ночи подряд снятся кошмары. Если я останусь здесь еще на неделю, я просто сойду с ума… И стану таким же, как вы.
– Мы – безумцы? – уточнил Фишер.
– Разумеется, – сказала Настя. – Вы же скрываете от людей информацию о Великих Старых расах, потому что боитесь, что это знание пойдет им во вред, сведет их с ума. Получается, что это знание – не для нормальных людей. Значит, оно – для безумцев.
– Оно не сведет их с ума, оно может их спровоцировать на радикальные действия, – сказал Фишер. – Погромы, акции протеста, насилие. Но это не безумие.
– Разве?
– Хватит этих разговоров про безумие! – внезапно выкрикнул Утер. – О чем вы?! Мой сын хочет во второй раз отказаться от лионейской короны и сбежать, а я… А я по-прежнему не могу ничего сделать, чтобы переубедить тебя?
– Нет, – сказал Александр. – Ничего.
– Пусть он уходит.
Настя вздрогнула, услышав этот голос. Анабелла Андерсон, мать короля Утера, все это время сидела в кресле рядом с королевским ложем, скрытая тенью.
– Бабушка? – отреагировал Александр, но Анабелла выглядела и звучала в эти мгновения не как бабушка. Голос ее походил на скрежет металла по металлу, как будто кто-то с усилием выцарапывал на ржавой железке жесткие и жестокие слова.
– Пусть он уходит, – сказала она. – Он не рожден для Лионеи. Он слаб, как был слаб Денис. В такие времена, как сейчас, будет благом, если он уйдет.
– Ты, наверное, хотела меня оскорбить, – ответил Александр и добавил уже с явным сарказмом: – Бабушка… Но я не оскорбился. Я хочу уйти, и я уйду. То, что ты обо мне думаешь – пусть останется при тебе. То, что я о тебе думаю – останется при мне.
– Александр, – еще одна глубокая царапина на металле. – Твоя сестра Амбер проявила гораздо больше смелости и преданности, чем ты.
– И куда это ее привело?
Александру никто не ответил. Настя сидела, втянув голову в плечи, как будто там вверху летали туда-сюда отравленные стрелы. Фишер делал вид, что именно сейчас ему жизненно необходимо поправить зажим галстука, а Смайли… Смайли ждал.
– Александр.
– Да, отец.
– Подойди ко мне.
– Если ты думаешь, что…
– Я просто хочу попрощаться.
Настя не стала, раскрыв глаза, смаковать сентиментальную сцену прощания отца с сыном, такие вещи и в кино смотрятся как перебор, а уж в жизни… Короче говоря, она не смотрела. Почти. Ну так, немного, исподлобья. Ей показалось, будто король Утер что-то прошептал на ухо сыну, а тот кивнул, потом выпрямился, как будто еще раз прогнал в голове сказанное отцом и снова кивнул. Мать короля, скорее всего, этого не видела; наверное, она полагала, что ее повелительного скрежета достаточно, чтобы люди и события двигались в заданных направлениях. Александру Андерсону было указано двигаться из Лионеи, и после некоторой заминки так он и поступил, провожаемый растерянным кашлем белобрысого секретаря.
Утер некоторое время молча смотрел перед собой, а потом наклонился, чтобы поднять упавшую газету. То ли король еще не оправился от ран, то ли он наклонялся нарочито медленно, только Настя опередила его, подняла газету, сложила и подала королю. И не заметила ровным счетом ничего похожего на одинокую слезу в уголке королевского глаза.
– Теперь, – сказала Анабелла Андерсон, и Настя снова вздрогнула (голосом этой бабушки можно было отпугивать ворон на поле площадью три-четыре гектара), – мы можем, наконец, заняться делом.
Смайли с интересом посмотрел в темный угол королевских покоев.
– Откроем карты? – предположил он.
– Если они у вас есть, Роберт, – ответила королева-мать.
10
Король Утер все-таки был сильным мужчиной. В том смысле, что едва закрылась дверь за Александром, король повел себя так, словно принца тут и не было, а пустой стул оказался посредине комнаты лишь по недосмотру прислуги.
По крайней мере, он попытался так себя повести.
В руках у короля была газета, взглядом Утер уперся в Настю, и чтобы отвлечься от ухода Александра, король использовал обеих.
– Значит, Леонард все не дает тебе покоя, Анастасия? – спросил Утер. – Считаешь дни до истечения ультиматума?
– Он уже истек, ваше величество, – уточнила Настя.
– Прости, я не заметил. Значит, со дня на день должен состояться конец света? Я вот как раз сегодня просматривал газету, искал там признаки Апокалипсиса. Всякие знамения и тому подобное… Знаешь, что-то ничего похожего. Хотя…
– Может быть, вы читаете не ту газету, – предположила Настя, но Утер уже увлекся своим иронично-снисходительным монологом:
– …может быть, вот это? Рост нефтяных котировок на лондонской бирже. Это не оно, не знамение? Тогда – съезд адвокатов в Париже? Выставка телекоммуникационных технологий в Брюсселе? Забастовка мусорщиков в Португалии? Мурашки по коже, а? Или вот, – король перевернул несколько страниц. – Авария на фабрике по производству презервативов! Пьяный летчик распылил сельскохозяйственные удобрения над несколькими городками Северной Италии! Балерина упала в оркестровую яму и сломала арфу! Это? Или… Майкл Джексон решил жениться в третий раз?
– Вот это действительно путает, – пробормотал Смайли. Его Утер тоже не услышал, он бушевал, изо всех сил стараясь похоронить в этом буйстве свою боль.
– Ваше величество, – сказала Настя, король не отреагировал, и тогда Настя просто продолжила говорить, надеясь, что рано или поздно она переговорит короля: – Вы сказали, что ничего не помните про Леонарда. А я помню, и он ничего не говорил про конец света, так что не стоит искать в газетах упоминания о знамениях. Леонард сказал, что дает вам две недели, чтобы покинуть Лионею, а потом Лионея будет уничтожена, снесена. Никто не называл дату конца света, ваше величество, Леонард хотел, чтобы вы оставили Лионею и дали ему возможность получить то, что находится под Лионеей. Стирание начнется позже.
Она добилась своего, и последние Настины слова прозвучали в полной тишине. Потом король снова взялся за свое, правда, уже не так громко и не так буйно:
– Какое еще стирание? Какой еще снос Лионеи? Волшебник, который приедет сюда на бульдозере? Прекрасно! Анастасия, займи себя делом, напиши-ка книгу – «Леонард и его волшебный бульдозер»! Принцесса, вы рассорили Лионею с расой детей ночи! Вот настоящая проблема! Если вампиры перестанут соблюдать вековые договоренности…
