– Благодарю за урок, – рокотнул его баритон. – Весьма неожиданное обогащение базовой техники.
– Не искусство для боя, а бой для искусства, – весьма напряженно ответствовала лорд. Опять же излишне звеняще вернула колкость.
А похожи ведь. Родня, что ли? Лицами нет, но вот моторика движений…
– Вы ранены, Магистр, – добавила лорд. – Мой Маг к вашим услугам, – добавила еще раз. Жесткий, сухой наклон головы.
– Не стоит беспокойства, – не менее сухой ответ.
Тивас, как всегда, оказался на высоте. Быстро, но как-то сохраняя величественность, присущую его сану, дошествовал до Граика. Небрежные взмах рукой, и весело бегущая кровь свернулась струпьями и отвалилась, обнажив свежие шрамы.
А лорд Сагат'Ат обратила свой взор, излишне пристальный, к столу, где сидел наш отряд с гордым названием «Голова», и взор этот, к большому моему неудовольствию, остановился на мне.
– Саин яр Фаразонд?
Презрительно так. Я вам вот что скажу. Матриархат – он, похоже, гораздо дольше патриархата присутствовал, потому что в женщинах привычка повелевать откуда-то из костного мозга исходит. Кондовая такая. Чуть зазевался, и все. Поэтому им излишней воли давать никак нельзя. Даже если они такие полные очарования лорды. Потому и схамил, не вставая:
– Он.
А брови соболиные к переносице собрались, а глаза зеленые потемнели. Граик на меня посмотрел с недоумением. Унго с осуждением. Тивас с интересом. Лорд Фатку'Ат, простая душа, самодур феодальный, как рявкнул:
– Вы сидите, беседуя с дамой, яр.
Очевидное пришлось признать.
– Сижу.
Гневлив оказался великан. И заклеймил.
– Вы невежа.
И чего я на рожон лезу?
– А если встану, то таковым не буду? – поинтересовался, натягивая под столом перчатки.
Широченная ладонь лорда мозолисто шлепнула о рукоятку меча.
– Я вас…
Но догеройствовать ему не дали, потому как из-за широченной спины лорда выдвинулся новый персонаж. Стройный рогоглазый воин с тонким обнаженным мечом в кольце у пояса, украшенного тройкой кистеней. Девушка-стрелок.
– Ты тот, кто побил наших?
Я честно попытался оправдаться:
– Они похитили принадлежащее мне и тяжко ранили моего друга. Но поскольку мы союзники…
Все это я мог не объяснять. Мрачно блеснули глаза в прорези шлема. Как она выхватила из-за спины самострел – понять не успел. Громко звякнул механизм, и в лоб мне уставилось оголовье стрелы. Расстояние было ничтожным, и уклониться я не успевал. Вскинул лишь руку, защищая лицо, и шлепнулся на колени.
Первая стрела, встретив на пути укрытую перчаткой ладонь и коснувшись черепа, прочертила в моей шевелюре аккуратный пробор. Вторая рассерженно вспорола воздух уже над головой, куда делась третья, не знаю, потому что опрокинул на эту ковбойшу стол. А вот когда перепрыгивал через него, с сожалением успел отметить, что в буйную барышню не попал, но вот оторопевшего от такого хамства лорда Фатку'Ат салатами и соусами разукрасил отменно.
Девчонка, отступая, набирала оперативный простор. Меч в меня наставила, а над головой кистень свой рогатый раскручивает. Только присел, как тот с гулом над прической моей просвистел и громко во что-то вдарил. То ли в стол, то ли в лорда Фатку'Ат. Барышня лапнула второй кистенек, но оперативный простор набрать не успела и, отмахнув ее клинок попросту так, ладошкой, я через руку ударил ей прямо в душу. То есть в солнечное сплетение. Кольчуга плюху, конечно, смягчила, но вес, но мастерство. В общем, скандалистку я не убил, к счастью, но сознание она утеряла качественно.
Тишину прервали аплодисменты. Хлопал один человек. Обернувшись, я выяснил, что это была лорд Сагат'Ат. Правда, скоро ее поддержали многие.
Только вот шум и крики как-то уж быстро сошли на нет, сменившись тишиной, которую иначе как ошеломленной назвать было трудно. И народ уставился куда-то в сторону парадных дверей. Обратив свой взор в избранную народными массами сторону, пришел я к выводу о необходимости солидаризирования с точкой зрения электората.
В мою сторону, тут я, признаться, немного слукавил, скорее в сторону трона лорда Шарм'Ат, с неотвратимостью бронепоезда двигалась не очень длинная, но солидно выглядящая колонна людей. Но какие это были люди!
На всякий случай с пути следования новых визитеров я убрался. Больно уж непримиримо выглядели. Шествие возглавлял высокий крупнотелый мужчина очень зрелых лет. При взгляде на его лицо мгновенно возникла единственная ассоциация. Лев. Впечатлению способствовала пышная седая копна волос. А вот организм свой этот лев предусмотрительно заковал в сталь доспеха. Или не сталь. Местная публика так активно использует для защиты столь экзотические материалы, что применение в оных чего-то металлического оказалось даже слегка неожиданным. Тем не менее панцирь выглядел очень внушительно. Серебристый, но какого-то мрачного похоронного оттенка, покрытый сложным золотым орнаментом, был он какой-то зализанный, что ли. Гладкий. Не торчали сочленения, не бугрились плечевые и локтевые щитки. Странно так. То ли технология другая, то ли мастер гениальный. А может, опять вагиг какой постарался? В общем, напрочь чуждая моему отдельно взятому человеческому мироощущению одежка. И углы в ей круглыя.
Мужчина шагал быстро и очень целеустремленно, отчего белый плащ за его плечами развевался, как знамя. С той стороны, где я стоял, разглядеть его меч возможности не было. Видна была лишь богато украшенная многоцветьем камней гарда. На его полусогнутой левой руке во много слоев была намотана тонкая полупрозрачная цепь, увенчанная свисающим в районе запястья длинным, сантиметров в тридцать, каким-то изломанным зазубренным кристаллом, являвшим собой отдаленное подобие сильно вытянутой трехгранной пирамиды. Остальные душегубские принадлежности за ним транспортировались четырьмя закованными в сталь валькириями. Так же надежно упрятанные в металл мощные, но женственные фигуры, льдисто-голубые глаза, скульптурно-правильные лица. Увесистые остро отточенные полукружия лезвий заметно оттягивают длинные, до пояса, снежно-белые косы. У правого бедра каждой отблескивает металлом свернутый бич.
Одна несет круглый шлем с Т-образной прорезью, вторая – треугольный щит с плюющимся огнем драконом, третья на уровне груди, за массивные поперечины крыжа, несет льдисто поблескивающий двуручный меч, а четвертая, как знамя, транспортирует некое странное сооружение. Тяжелое копье с мечеобразным клинком, у основания которого закреплена цепь, увенчанная тяжелым шипастым шаром. Как этим оружием пользоваться без угрозы повредить собственному здоровью, я, например, не знал.
Несмотря на явную тяжесть перемещаемых предметов и, наверное, приличный вес доспехов, дамы умудрялись передвигаться грациозно. Однако от плавных их движений ощутимо несло опасностью. А за валькириями строем по два вышагивали два десятка крутоплечих двухметровых молодцов. Эти, в отличие от идущих впереди, шлемы снимать не стали. Покрытые многочисленными вмятинами, мрачно поблескивающие серебристые доспехи. А каждая вмятина любовно золотом заполирована, но так умело, что каждый шрам на доспехе виден. Свои тяжеленные двуручные мечи они не несли на плечах. Нет. Они легко их держали левой рукой за ту самую часть обнаженного клинка, которую у двуручника не затачивают. Легко так. Острием вверх, рукояткой вниз. Для мгновенной атаки идеально. Такому чудовищу большой замах не нужен. Подсунь под правую руку, полушаг правой ногой назад и могучий клинок просечет все, оказавшееся у него на пути. Ветераны. Гвардия. Штучный товар. Пока, во всяком случае, я ничего похожего у лорда Шарм'Ат не видел. А глаза пустые. Не видят никого. Солдаты. Кого скажут рубить, того и будут.
