Но день был прекрасным, кони легко несли нас вперед, впереди в траве шнырял малыш, и я озаботился текущими проблемами. Например, какое имя дать этой маленькой бестии. Сначала я решил его назвать Александром Васильевичем. В честь великого миротворца, генералиссимуса Суворова. Потому как маленький, деятельный и воюет всегда на чужой территории. Но ведь Александр Васильевич был блондином, а мой жгучий брюнет. На том же основании не подходил и другой человек, пожелавший обнять весь мир, – Александр Филиппович Македонский. И мне подумалось, что выдвигаемым мной требованиям отвечает еще один герой – глобалист Наполеон Буонапарте. Какое-то время я раздумывал, которым из имен назвать сопровождающего меня героя. Первое плохо сокращалось, а называть малыша Напиком мне не хотелось. Сильно ассоциировалось с оправлением легких физиологических потребностей у ребенка. А вот второе вроде подходило. Буонапарте. Бонапарт. Бонни. Бонька. Конечно, немного похоже на баньку, однако это древнее помывочное развлечение вызывало самые приятные воспоминания.
– Бонька! – заголосил я.
И очень скоро маленький проказник запрыгнул ко мне на колено. Как он удерживался на гладкой коже, за которую даже пыль не могла зацепиться, не знаю.
– Я тебе имя придумал, – порадовал. Детеныш вопросительно мявкнул. – Бонапарт. Нравится?
Поименованный перебрался на руку и лизнул крестного папу в забрало.
– Но поскольку ты у нас еще подросток, то буду звать тебя Бонька, – проинформировал я.
За что был опять облизан. А благодарный имяносец легко слетел с высоты седла и растворился в высокой траве.
Подъехал Тивас, отъезжавший к одному из курганов, чтобы осмотреть с его вершины окрестности.
– Поговорим?
– С превеликим нашим удовольствием. Как говорят арабы, беседа с хорошим спутником вдвое сокращает дорогу.
– Умны эти твои арабы.
– Вглядываясь в твои черты, я прихожу к выводу, что они скорее твои, чем мои.
– Что, так похож?
– Да. Причем на весьма породистого араба.
– Спасибо. А отдельная благодарность за породистого.
– Всегда к вашим услугам, дорогой друг.
Он какое-то время молчал.
– Ты для меня становишься все большей загадкой. Каждый день даришь неожиданности.
– Какие же?
– Да накопилось уже. Видишь ли, я не совсем понимаю, как ты вообще здесь оказался.
– Постой, но ты ведь вроде мне уже все объяснил.
– Тогда мне все показалось ясным. А вот теперь нет. Когда на мой вызов явилось тело Саина, а в нем ты, я все списал на поврежденный блок. А вот потом начались странности. Во-первых, тебя признал меч.
– И что с того?
– Этот меч делал вагиг. И делал его для Саина.
– Да? Может, перепутал? Мы ведь похожи.
– Как две капли воды. Но дело не во внешности. Меч признал суть Саина.
– Ну значит, я – Саин. Просто у него шизофрения или раздвоение личности.
– Нет, ты не Саин. Я очень хорошо знаю этого человека. Прекрасный воин с рациональным интеллектом. А ты, когда попал сюда, на воина был не похож совершенно. Разве что духом, но вот умения у тебя не было ни на грош. Как ты не погиб от своей собственной руки, я даже не представляю. Но прошло три дня, и твое мастерство выросло безмерно. Ты бился в Игре. И победил. Зала Непобедимый продержался против тебя столько же, сколько новобранец против него. Ты умудрился удивить вагига и получил его Дар.
– Постой, – прервал я его. – А меч Саин тоже получил в дар?
– Да нет. Он купил его. Но не за деньги. Отслужил вагигу. А отслужить им трудно, – усмехнулся он. – И еще. Саин никогда бы не побежал спасать комоня. Он признает только оправданный риск. При этом хорошо оплаченный.
– Слушай, ну что ты переживаешь. Видишь, какой я хороший. Радуйся. Видишь, зверя нам какого в воспитание отдали. Вырастет, так ему вообще цены не будет. Кстати, куда он делся? – привстал я на стременах.
А Бонька уже мчался к нам. В два прыжка взлетел на руки и что-то встревоженно заверещал. Я посмотрел вперед. Наш дальнейший путь пролегал в нешироком распадке между двумя избитыми эрозией холмами.
– Тивас, друг мой, мне почему-то не хочется ехать по этой расщелине. Она, конечно, на какое-то время спасет нас от солнца, но степной простор мне больше по сердцу, ибо таит меньше неожиданностей.
– Согласен, друг мой, – ответил Маг. И, вдруг замолчав, бросил на меня удивленный взгляд. – Ты заговорил сейчас словами Саина.
– Ты знаешь, чьими бы словами я ни заговорил, но вот ехать в эту расщелину у меня совсем нет никакого желания. Давай объедем.
И мы повернули коней в сторону крутого отрога холма, по которому вполне можно было подняться. Хотя и с некоторым трудом.
А вот то, что мы решили изменить направление нашего движения, кому-то сильно не понравилось.
Из высокой травы стали подниматься кони и сразу срываться в галоп, а на спины им на полном скаку взлетали люди в буро-зеленых накидках с длинными копьями в руках.
Бонька яростно заверещал. Я понял, что именно их присутствие не понравилось нашей разведке.
Тивас прошипел какое-то резкое слово, прозвучавшее как ругательство.
– Гони, – посоветовал он, бросая коня в галоп.
– Кто это? – уже на скаку прокричал я.
– Маркаты. Степные.
Я понял, что встреча с этими мужчинами не входила в наши планы.
Скачка продолжалась уже больше часа. Сначала, пока мы преодолевали холм, преследователи едва не достали нас, но кони их подвели. Испуганные запахом гиршу они на какое-то время вышли из подчинения. И этих мгновений нам хватило, чтобы взлететь на гребень холма, откуда открывался шикарный вид на ровную, как стол, степь.
Все-таки Тивас – знатный лошадник. Длинноногие гнедые красавцы легко оторвались от приземистых лошадок этих самых маркатов, но ребята оказались цепкие, въедливые, как бульдоги, и погоню не оставляли.
Там, у холма, я успел разглядеть их. Хищные узкоглазые физиономии, измазанные грязью, накидки из плетеной травы, копья. Похоже, Бонька спас нас от серьезных неприятностей.
А злодеи гнали нас умело. Передние менялись с отдохнувшими в конце растянувшейся колонны преследователями. Их было человек сорок. И их численное преимущество позволяло им поддерживать высокий темп скачки. Пару раз в нас метнули дротики, но неудачно.
Кони наши шли ровно, мощно, но, похоже, начинали уставать.
– Пересаживаемся, – скомандовал Тивас.
И мы на скаку поменяли коней. Раньше подобный трюк привел бы меня к инфаркту.
